Игры культурами. Забвение как парадигма современной культуры
Возникновению проeкта неоевразийства предшествовала идейно-научная атмосфера созданная учеными доказывающими существование явления транскультуры. В исследованиях советских культурологов 1960-х–80-х го- дов обнаруживалось, что культуры многообразны, что советская культу- ра – лишь одна из них, не лучшая, но и не худшая, что у отдельных ее элементов есть аналогии в других эпохах. Трудами М. Бахтина и А. Лосе- ва, Ю. Лотмана и Д. Лихачева, С. Аверинцева и А. Гуревича, В. Иванова и В. Топорова, В. Библера и Л. Баткина, Г. Гачева и В. Рабиновича, как правильно замечает Михaил Эпштeйн, открывалась перспектива культу- ры культур, тo еcть такой универсальной системы знаков (семиосферы), в которой представлены, как бесчисленные варианты, все существующие культуры и возможности еще несбывшихся культур. Обоснованным яв- ляется вывод, что как понятие транскультуры, так и убеждение равноцен- ности множества культур (мультикультурность) являются предсказанием постмодерна. Постмодернизм пытается остановить поток исторического времени. Отменяет временной характер культурной действительности.
Большие культуры дробит на части тaк называемых семиосфер и помеща- ет их в пространствe. Любая комбинация элементов культуры любой ие- рархической важности, а чаще просто цивилизаций, которые существова- ли в общем пространствии цивилизационно-культурного человеческого бытия могут создать обязующую модель. Неоевразийцы, а на Западе шко- ла «Анналов», цивилизации понимают как системы локального характера, состоящиеся из различных компонентов, образующих разные конфигура- ции и взаимодействия, что влияет на их общий характер. Локальная циви- лизация, это большая социокультурная община, преимущественно сверх- государственная, cверхнародная и сверхконфессиональная, которая имеет свою длинную историю, относительно беспечные границы, выработала свои хозяйственные формы, политические и общественные стандарты а также духовную культуру, реализует свой индивидуальный путь истори- ческого развития, реализует экспансию на избранные территории.
Простым примером может служить американская модель воплощаемая в Азии или на Ближнем Востоке, которая сама по себе является струк-
турой cемиосферической. Этот термин употребляют этнографы по от- ношению к американскому фольклору, являющемуся смесью нескольких этнических культур. В современной Росcии на этой почве выросла бо- рющаяся, прежде всего против американского глобализма, идеология не- оевразийства. Эта борьба ведется с применением идеологических орудий постмодернизма. Современное евразийство является многоаспектным и ставящим перед собой различные задачи движением международного масштаба. Возродилось в середине 80-х годов в России. В 2000 году было создано российское движение «Евразия», затем оно преобразовалось в партию. Движение обзавелось издательством, журналами, распростра- няет свою идеологию в многотиражных изданиях книг, радио- и теле- программах, октрыло Новый Университет1. Yчреждено «Международное Евразийское Движение»2. Обновленный, богатый и многоязычный рус- ский информационно-аналитический портал «Евразия» стал официаль- ным сайтом «Mеждународного Евразийского Движения». Он отсылает к многочисленным заграничным евразийским сайтам, в которых публику- ются также русские материалы. Многие из этих сайтов вынуждены были заявить, что их витрина содержит политически некорректные статьи.
Приступил к деятельности «Евразийский Экономический Комитет», объ- единяющий предпринимателей, банкиров, бизнесменов.
Характерными для неоевразийцев являются следующие убеждения:
«Мы не цепляемся за старое – ни в политике, ни в экономике, ни в культу- ре. Но мы имеем совершенно оригинальный и самобытный сценарий бу- дущего: именно будущего, а не прошлого» – заявляет лидер еврaзийского движения – Александр Дугин3.
Постулаты их программы весьма радикальны. Отключают память – контрольный орган, который оберегает сохранение традиции, культур- ную последовательность:
1. Пусть отмирает национальное государство, но пусть на его место при- дет не единая «глобальная Империя», но несколько континентальных империй (тезис: созвездие «империй» против «Империи»);
2. Пусть сухопутное начало оторвется от конкретных границ и станет столь же глобальным, что и «атлантистские ценности», с претензией на универсальность (это значит, что мы должны противостоять глобализ-
1 А. Дугин является руководителем большинства из них.
2 24.12.2003 г. в Министерстве Юстиции РФ состоялось официальное вручение главой де- партамента политичесикх партий, общественных и религиозных объединений А.И. Кудрявцевым Свидетельства о государственной регистрации международного «Евразийского Движения».
3 А. Дугин, Евразийство и постмодерн, (доклад на съезде Международного Евразийского Движе- ния), www.evrazia.org/modules.php?name=News&fi le=article&sid=1553 (12.11.2012).
му не локально, но глобально) – вместо водного потопа гераклитовский
«экпюросис», который высушит мировые воды;
3. Пусть изменится этика полов, но через возврат к архаическим формам и в творческом неосакральном эксперименте;
4. Пусть индивидуум прорвется к высшим аспектам внутреннего «я» через радикализацию опыта одиночества, или волевым образом утвердит новые формы коллективной идентичности – экстатические и импер- ские (здесь действует принцип «экстатической империи»);
5. Пусть «знаки» и плоские тени экранов заменяют собой вещи – мы должны стать господами зрелища, захватить власть над диспозитивом знаков, подчинив себе режиссуру спектакля постмодерна;
6. Пусть виртуальная экономика вытеснит реальную – мы должны про- биться в святая святых электронных мозгов мировой биржи и замкнуть как раз те проводки, которые ни в коем случае не рекомендуется за- мыкать (операция «Сорос по-евразийски», обвал мировых валют, но не для наживы, а ради Великой Идеи)4…
Не менее интересное заявление Дугина о том, что:
Евразийство должно стать сетью, паутиной, невидимой тканью, наброшенной на социальное тело планеты. Евразийцы должны быть повсюду и нигде, видимые и од- новременно невидимые. Готовые в любой момент собраться для общего действия, и снова раствориться в переулках глобального мира. Мы должны прорасти сквозь постмодерн, как живая трава сквозь мертвый асфальт. Во-вторых, евразийство как международное движение призвано подготовить предпосылки скорейшей интегра- ции постсоветского пространства5.
Эта последняя декларация определяет роль, какую играет память в ев- разийстве, не только в его современном издании. Евразийство манипу- лирует памятью, изменяет иерархию культурных ценностей, элементы существенные заменяет периферийными.
Связанная с прaвославными консервативными кругами, известная по- литолог Наталия Нарочницкая доказывает:
Для успеха неоевразийства нужен космополитический человек, утративший интерес и связь по отношению к целям и ценностям национального бытия. Это помогает вытеснить из дискуссии не только Россию и русских как живое явление мировой истории, но вообще сокрыть суть сегодняшнего спора о смысле бытия6.
4 Там же.
5 Там же.
6 Н. Нарочницкая, Философия антиглобализма российских неоевразийцев, http//:www.pravoslavie.ru/
jurnal/ideas/neoeurasia-antiglobal.htm (18.12.2013).
Следуя принципу плюрализма, стихийного взаимообогащения и син- теза, с самого начала в неоевразийский проект были вовлечены различ- ные традиции. Справедливо замечает Эдуард Зибницкий, что:
В фундамент новой антиглобалистской идеологии Дугин закладывает классических евразийцев, русскую старообрядческую традицию, опыт революции и национально- го социализма в России, богоискательство Серебряного века, а также западное контр- либеральное направление Ницше, Юлиуса Эволу с его «языческим империализмом», Рене Генона, Германа Вирта, пропагандирующего древнегерманскую традицию, Карла Хаусхофера и Жана Тириара7.
В стратегические союзники привлекается и консервативный иудаизм и «континентальный» ислам мистических направлений. Конечно, чтобы из разного создать общее нужно вывести какой-то высший принцип, подчи- няющий себе все разрозненные элементы «низшего» слоя.
К числу таких элементов причисляется религия. В книге Мистерии Ев- разии Дугин трактует православие в терминах эзотеризма:
Православное христианство, никогда, в отличие от католичества, не терявшее до кон- ца своего внутреннего измерения, явится логичным выбором в сфере религии для русских последователей Генона. И надо особенно отметить, что Генон много раз в своих работах подчеркивал необходимость причастности к живой и аутентичной традиции, без чего невозможна ни эзотерическая реализация, ни подлинное посвя- щение8.
В одной из статей Дугин убеждает, что миссия французского эзотери- ка Генона, совершившего конверсию из католицизма на буддизм:
Является миссией сугубо эсхатологической, сверхчеловеческой, связанной с цикли- ческими законами и с волей Высшего Традиционного Центра, в последний раз пред- упредившего людей о близости Конца и о неминуемом наступлении нового Золо- того Века, грядущего после финальной апокалиптической катастрофы, после гибели современного мира, абсолютный кризис которого вскрыл и высветил силой Боже- ственной Мудрости Рене Генон, последний рыцарь Традиции9.
С Геноном, пишет Дугин, связано появление совершенно специального беспрецедентного подхода к традиции, сущность которой была отнесена им в предельно высокие сферы метафизики, где частные различия тра- диционных форм, столь несхожих в мире дольнем, в мире человеческом, сводятся к единому истоку, к самой Божественной Мудрости, Софии. Тра- диция, по определению Рене Генона, – это совокупность богооткровен- ных, нечеловеческих Знаний, которые определяли строй всех сакральных
7 Э. Зибницкий, Нео-евразийство и вера отцов, http://www.pravoslavie.ru/jurnal/ideas/contrdugin.
htm (30.03.2009).
8 А. Дугин, Мистерии Евразии, www.gramotey.com/?open_fi le=1269037811 (25.11.2013).
9 Idem, Пророк Золотого Века, www.arctogaia.com/public/guenon/viesempl.htm (22.11.2011).
цивилизаций – от райских империй Золотого Века, исчезнувших много тысячелетий назад. По мнению Дугина Генон:
Позволяет преодолеть также определенный догматический бюрократизм «офици- альных» церковных авторов, в которых, подчас, совершенно отсутствуют даже на- меки на символический, духовный и интеллектуальный подход, и которые также от- нюдь не избежали «морализма» интеллигенции. Как бы то ни было, идеи Генона и традиционалистов послужат лишь целиком на пользу Православию, так как, сле- дуя им, можно прийти к возобновлению исконного и изначального религиозного и церковного духа10.
В связи с этим Эдуард Зибницкий задает вопрос, как удается Дугину в своей концепции совместить гностицизм, эзотеризм, интегрирующее начало с выступлением выдержанным в строго ортодоксальном духе на Соборе Русской Древлеправославной Церкви Белокриницкой иерархии (Москва, 1998 г.), которой членом он является11.
Неоевразийская идеология употребляет постмодернистский анту- раж для создания геополитической программы. Наталия Нарочницкая правильно замечает, что тысячелетняя Россия в этой теории становится
«историческим материалом», к которому идеология неоевразийства при- крепляет геополитические концепции современной европейской «новой правой» Жана Тириара и прожекты нового российско-германского «Свя- щенного союза» как «родственных» мистических имперских сил.
Евразийский сайт характеризует Тириара как выдающегося теоретика современного европейского национал-большевизма, авангардного нон- конформиста, радикально порвавшего с темным наследием убогого кон- севратизма, автора тезиса о великоконтинентaльной евразийской Евро- -cоветской империи. В своей работе под заглавием Евро-советская империя пишет он, что в истории Европы СССР унаследовал судьбу Германии12. С геополитической точки зрения СССР является наследником Третьего рейха. Ему ничего другого не остается, как, двигаясь с востока на запад, выполнить то, что Третий рейх не сумел проделать, двигаясь с запада на восток. СССР выиграет затяжную войну, если он создаст настоящую, хо- рошо интегрированную Евро-советскую империю, которая будет про- стираться от Владивостока до Дублина и Рейкьявика.
За исключением ГДР и Болгарии, сегодняшние сателлиты СССР в Центральной Европе, писал Тириар, весьма ненадежны и в случае во- йны Вашингтон мог бы легко манипулировать ими. Уже сейчас сионисты и американцы не оставляют Польшу в покое.
10 Там же.
11 Э. Зибницкий, Нео-евразийство и вера…, www.pravoslavie.ru/jurnal/ideas/contrdugin.htm (30.11.2013).
12 Ж.Тириар, Евро-советская империя, http://arctogaia.com/public/thiriart/tiri-1.htm (18.12.2013).
По своей «словопонятийной» структуре, замечает Андрей Игнатьев,
«геополитика» есть некая встреча или синтез представлений о геогра- фической и политической структуре мира13. Англичанин Х. Маккиндер, американец Н. Спайкмен, немцы К. и А. Хаусхоферы, русский П.Н. Са- вицкий зовутся геополитиками, так как в их трудах политическое целепо- лагание совпадает с представлением о структуре земного пространства.
Андрей Игнатьев упрекает Дугина в том, что он, следуя западноевро- пейским геополитикам, искусственно примешивает к евразийству геопо- литику и принимает так называемый «первый закон геополитики» – идею о вечной борьбе между континентальной и морской цивилизациями (теллурократии и талассократии)14. Он доводит геополитические концеп- ции до абсурда, придавая им духовно-мистический характер и приписы- вая воздействие на все и вся. По справедливому замечанию публициста Ю. Булычева, абсолютизированный географический детерминизм Ду- гина подобен марксистскому экономическому детерминизму. Географи- ческому расположению государства он отдает приоритет не только над экономикой и политикой, но и над религией, духовностью и националь- ными традициями. По мнению Игнатьева Александр Гельевич наивно надеется, что объединенная Европа в союзе с Россией будет противодей- ствовать гегемонии США в мире. Дугинская система представляет собой чудовищную мешанину элементов натурфилософии, мифологии, рели- гии, различных идеологических течений, своего рода новую теософию – утверждает Игнатьев.
Декларация сопротивления американской геополитике свиде- тельствует, по мнению Нарочницкой, o соперничестве либеральной и эзотерически-пантеистичeской доктрин. Они похожи космополитиз- мом, проявляющимся в привязанности к абстрактным геополитическим конгломератам. В этом надо усматривать причину привязанности к СССР.
Место гностичeской историософии неоевразийcтва по отношению к глобализму Нарочницкая определяет как узурпацию, которая на полях ставит не только саму Россию и русских, но прежде всего затемняет смысл современного спора, касающегося смысла бытия.
На самом деле Александр Дугин за Карлом Хаусхофером обязывает геополитику научить не только народ «геополитически мыслить». Хаусхофер пи- сал в статье Континентальный блок: «Евразию невозможно задушить, пока два самых крупных ее народа – немцы и русские – всячески стремятся из-
13 А. Игнатьев ссылaется на Р.Челлена, который такую этимологическую внутреннюю форму вложил в это понятие, назвав геополитикой гипотетическую «науку о государстве как географи- ческом организме, воплощенном в пространстве», Анти-Дугин или мифы геополитики и реальность, www.kontrudar.ru/article_14.html (13.05.2011).
14 А. Игнатьев, там же.
бежать междоусобного конфликта, подобного Крымской войне или 1914 году: это аксиома европейской политики»15.
Постмодернистский подход к традиции в сотрудничестве с неоевра- зийской геополитикой отличается одобрением всех культур в связи с чем получается своеобразная идеологическая взвесь. Оригинальные культур- ные традиции лишаются своей индивидуальности, силы своей сакраль- ности. Поощряется менее строгий, эластичный подход к традиции.
Особое место в намеченной нами теме занимает позиция Хож Ахмеда Нухаева. Его доклад на конференции Исламская угроза или угроза исламу?
(2001 г.) лишен полемической стилистики, с другой стороны совсем от- сутствует в нем также постмодернистская геополитическaя идеология16. Исчезает типичная для языка неоевразийства мистическая фразеология.
Нухаев говорит однозначно, что евразийство нужно для защиты тради- ционных ценностей. Консолидация России и Азии на прочной мировоз- зренческой основе возможна только тогда, если: «Евразийская идеология решительным образом осуществит крен от сугубо геополитического со- держания в пользу традиционализма. Тогда чеченцы и россияне смогут перейти в двухсторонних отношениях от логики общего врага к логике общей цели» (с. 2).
Поскольку в области цивилизационных достижений Россия не в со- стоянии соперничать с высокой динамикой Запада, важнейшим является сбережение духовных ценностей всех религий на этом пространстве. Ну- хаев предлагает России, чтобы высвободив огромные средства, которые тратятся на «технологическую гонку» с Западом, вложила их в действи-
15 К. Хаусхофер, Континентальный блок: Берлин-Москва-Токио, http://www.arctogaia.com/public/
haushofer-geo.html (11.11.2011).
16 Выступление Хож-Ахмеда Нухаева на Конференции «Исламская угроза или угроза исламу?»
2001, http://www.evrazia.org/modules.php?name=News&fi le=article&sid=619 (22.11.2011). Хож Ну- хаев, бывший руководитель службы внешней разведки Чеченской Республики Ичкерия (при Дудаеве), Хож-Ахмед Нухаев. В первую чеченскую кампанию он участвовал в боевых действи- ях против федеральных войск (оборона Грозного), в январе 1995 г. получил тяжелое ранение и был вывезен из Чечни. В следующем году Нухаев вернулся в родные края и был награжден высшей наградой сепаратистов – орденом «Къоман Сий», назначен министром нефтяной и га- зовой промышленности ЧРИ, вице-премьером ее правительства. В 1997 г. он ушел со всех госу- дарственных постов и стал заниматься собственным бизнесом, причем настолько успешно, что в 1999 г., к началу контртеррористической операции на Северном Кавказе, уже носил неофи- циальный титул «нефтяного короля». Согласно утечкам из силовых ведомств, во многом на его деньги финансируется нынешнее «чеченское сопротивление». Нухаев прибыл в Москву, чтобы предложить «евразийский» план мирного урегулирования конфликта в Чечне, подробно изло- женный и философски обоснованный в его книге Ведено или Вашингтон?, которая была выпущена в федеральной столице заблаговременно неким малоизвестным издательством и представлена на упомянутой конференции. Согласно предложенному Нухаевым плану, необходимо администра- тивно разделить Чеченскую Республику на две части: северную в составе Российской Федерации и независимую «Южную Чечению».
тельно важные для народа отрасли: возрождение находящегося в перма- нентном кризисе сельского хозяйства, перенаправление их на экологи- ческое оздоровление земли, вложение в микроэкономические проекты, направленные на возрождение деревни. Oн утверждает:
Новые позиции, занятые Россией и другими евразийскими странами, отрицание на- ращивания вооружений, защита экологии и семьи создадут мощное диссидентское движение на Западе. Таким образом, евразийская идеология получит распростране- ние везде, где еще сохраняется стремление уберечь народы и среду их обитания от разрушительного воздействия слепых механизмов прогресса.
Превосходство Нухаева над Дугиным состоит в том, что Нухаев не по- зволил вовлечь себя в орбиту либерального политического мышления.
Замечает в русской политике то, что стараются обойти молчанием рус- ские неоевразийцы:
Я знаю, что сегодняшняя российская элита власти ясно осознает евразийский Восток своим союзником. В этом можно убедиться, проанализировав «евразийский ориен- тир» внешних инициатив российского руководства, его подчеркнутое внимание к ду- ховенству, его курс на возрождение оси «Москва-Кавказ-Тегеран» как стратегического противовеса оси «Вашингтон-Кавказ-Токио».
Очень трудно отделить Нухаева, чеченского сепаратиста с богатой биографией, от Нухаева, неоевразийского мыслителя. Можно однако без- оговорочно сказать, что его политические взгляды построены на фунда- менте чеченской традиции и исламской религии. Они не искажены пост- модернистской идеологией, Нухаев не создает геополитической религии.
Дугинская система представляет собой, кроме смеси элементов натур- -философии, мифологии, религии, различных идеологических течений, географический детерминизм. Неоевразийство признает превосходство пространства над временем. В пространстве воплощается суть бытия. Оно формирует людей, которые проживают в его границах, дает им енергию, благодаря кoторой они могут действовать согласно потенциалу обладае- мому пространством и заодно отнимает у них линейную историческую память. Эта концепция является современной разновидностью убежде- ния елленистических греков, относительно стабильности системы ойку- мены – человечества являющегося неотъемлемым и стабильным элемен- том неизменного земного пространства – составной части неизменного Космоса. Соперники греков – римляне ушли от этой концепции. Свое мировоззрение строили в строгом соответствии с развитием Империи.
Империя это тоже пространство, но не обладающее универсальностью ойкумены. Рим это центр мира, центр пространства и времени (Liwiusz, Ab Urbe condita, Wergiliusz, Roma aeterna, Sallustius – Fragmenta historiarum o кон- це Рима, конце Мира). Имея в виду эти две античные концепции, легко
заметить, что евразийство ближе мышлению атомистов, которые вос- принимали Землю как аналогичный элемент Космоса. Выделяли также вторичное пространство, конкретное, обладающее собственной морфо- логией, с центром и периферией. У этого пространства своя аксиология, напоминающая противопостaвление суши и океана, Америки и Евразии.
Евразийство не только подчеркивает первостепенную роль простран- ства, но также придает ему определенное функциональное расположе- ние. Пространство имеет для него идейно-геополитическое значение, в отличие от чисто геополитического или чисто христианского. С точки зрения христианской метафизики пространство не существует вне вре- мени. Оба этих измерения играют важную роль в эсхатологии. По от- ношению к широкой перспективе пространства, которую принимают во внимание православные богословы, геополитическая перспектива являет- ся ограниченной. Основная разница состоит в том, что для христианства пространство имеет универсальный характер, вытекающий из творческо- го потенциала Господа. Его достоинство связано с этим фактом и нель- зя здесь вводить дополнительной расценки, потому что все сотворенное принадлежит своему творцу. Об этом неоднократно напоминают Ветхий и Новый Заветы. Постмодернизм пытается остановить поток историче- ского времени и выстроить некое постисторическое пространство, что обозначает исчезновение времени в синхронической игре означающих.
Постмодернистские проекты неоевразийства базируются на забвении о существовании важного спора между метaфизикой и модерном, относя- щегося к иному пoниманию роли времени и пространства в человеческом бытии. Память связана с временем, рождается им. Забвение в этом случае, укореняется в пространстве. Пространство является резервуаром моделей, которыми можно пользоваться для постройки любой «традиции»17. Хо- рошей иллюстрацией такого типа традиции является цитата из Михаила Эпштейна:
Строительство Петербурга, это первое и самое возвышенное событие Нового време- ни в русской истории, вместе с тем ознаменовало, в европейском масштабе, начало конца Нового времени, его вхождение в эпоху постмодерных симуляций, создания гиперреальности. Такого Запада на западе нет, он есть только в России, и этот рос- сийский «гипер-запад» есть уникальная, единственная в истории форма существова- ния, когда имитация другой культуры становится способом трансценденции своей культуры. Нет на свете цивилизации более пьянящей и порочной, прелестной и ги- бельной, чем архипелаг Запад на территории России18.
17 М. Павич, Хазарский словарь, http://lib.ru/INPROZ/PAWICH/hazarman.txt_with-big-pictures.
html (22.11.2013).
18 М. Эпштейн, Истоки и смысл русского постмодернизма, «Звезда» 1996, № 8, с. 166–188.
Неоевразийство сводится к проблеме выбора модели цивилизацион- ного развития. Сегодня она ставится найболее ярко там, где корни циви- лизации не питаются римским источником. Этот путь воспринимается там преимущественно как компромиссный путь развития, который по- может сберечь фундаменты родной традиции, все то, что в ней являается самым ценным, и одновременно позволит включиться в процесс глоба- лизации, которая понимается как явление прежде всего экономическое.
Наверно оно было связано с поиском идейной перспективы, необходи- мой для общественной мобилизации сил в процессе модернизации соб- ственной цивилизации.
Streszczenie
Gry kulturami. Niepamięć jako paradygmat współczesnej kultury
Rosyjski neoeurazjanizm wypowiedział wojnę przede wszystkim amerykańskiemu globali- zmowi, prowadzoną ze świadomym wykorzystaniem narzędzi ideologii postmodernistycznej.
Stanowi on wielopłaszczyznowy i wielozadaniowy ruch o charakterze międzynarodowym, którego rosyjskim liderem jest człowiek o silnej osobowości i dużym potencjale intelektual- nym – Aleksander Dugin.
Postmodernistyczne ujęcie zagadnienia tradycji polega na takim rodzaju akceptacji tradycji wszystkich kultur, który w konsekwencji doprowadza do ułożenia ich w swoisty ideologiczny kompleks. Poszczególne tradycje tracą intensywność swojej odmienności, osłabiona zostaje ich sakralność. Pożądane jest elastyczne i dynamiczne traktowanie tradycji, co odrywa ją od metafi zycznego fundamentu.
Eurazjanizm uznaje dominację przestrzeni nad czasem. To ona jest kreatorem rzeczywisto- ści. Ona kształtuje ludzi, którzy żyją na jej obszarze, udziela im swoistej energii, która umoż- liwia im działanie zgodne z potencjałem będącym własnością przestrzeni. Pogląd ten stanowi uproszczoną wersję greckiego czy, bardziej ogólnie, starożytnego poglądu. Mówił on o sta- bilności systemu ekumeny, ludzkości stanowiącej nieodłączny i stały element niezmiennej przestrzeni ziemskiej, wchodzącej w skład niezmiennej przestrzeni kosmicznej. Eurazjanizm nie tylko podkreśla pierwszoplanowe znaczenie przestrzeni, lecz także nadaje jej określone funkcjonalne usytuowanie. Przestrzeń ma dla niego walor ideologiczno-geopolityczny w od- różnieniu od geopolitycznego, charakterystycznego dla prac Natalii Narocznickiej, czy teolo- gicznego w opracowaniach ortodoksyjno-prawosławnych.
Eurazjanizm w pewnym sensie nawiązuje do koncepcji greckich atomistów, którzy Ziemię postrzegali jako analogiczny fragment Kosmosu. Wyróżniali też przestrzeń wtórną, poietyczną – skonkretyzowaną, posiadającą swoją morfologię, zróżnicowanie, centra i peryferie, nace- chowaną aksjologicznie (tak jak Europa i Azja, kontynent – susza i morze).
Nota o autorze
Prof. dr hab. Hanna Kowalska-Stus – kulturoznawca – rosjoznawca, kierownik Katedry Bi- zantyjsko-Prawosławnej w Instytucie Rosji i Europy Wschodniej Uniwersytetu Jagiellońskiego, zajmuje się problematyką kultury rusko-bizantyjskiej i współczesnym rosyjskim prawosławiem.
Ważniejsze publikacje:
Książki:
Человек, Kультура, Церковь. Православная перспектива. Православный урок христианской культуре, Saarbrucken 2012.
Kultura i eschatologia. Moskwa wieku XVII, Kraków 2007.
Rosyjski wiersz duchowny i kultura religijna staroobrzędowców pomorskich. Prace Komisji Słowiano- znawstwa nr 46, Ossolineum Oddz. w Krakowie, 1987.
Kultura staroruska. Tradycja i zmiana, Kraków 1998.
Artykuły:
Współczesne dzieje i problemy Rosyjskiej Cerkwi Prawosławnej [w:] Życie religijne i duchowe współczesnych Słowian, red. L. Suchanek, Prace Komisji Kultury Słowian t. II, Wyd. PAU, Kraków 2002, s. 7–26.
Rosyjska Cerkiew katakumbowa, Prace Komisji Kultury Słowian, red. L. Suchanek, t. VI Słowia- nie i ich konfesje, Wyd. PAU, Kraków 2007, s. 119–134.
Ватикан – Польша – Moсквa. Современные проблемы экуменизма [w:] Христианская культура и славянский мир, Отдел Религиозного Образования и Катехизации Русскoй Православнoй Церкви, Государственная Академия Славянской Культуры, Moсквa 2009, c. 14–30.
Польское католичество в России и русское католичество сегодня, «Государствo. Религия.
Церковь. Β России и за рубежом». Научный информационно-аналитический, культурно-просветительный журнал, Российская Академия Государственнoй Службы при Президенте Российскoй Федерации, ред. № 1, 2009, c. 84–90.
