• Nie Znaleziono Wyników

Образ униженного и оскорбленного еврея в "Конармии" И. Бабеля

N/A
N/A
Protected

Academic year: 2021

Share "Образ униженного и оскорбленного еврея в "Конармии" И. Бабеля"

Copied!
6
0
0

Pełen tekst

(1)

Богдан Косанович

Образ униженного и

оскорбленного еврея в "Конармии"

И. Бабеля

Studia Rossica Posnaniensia 28, 15-19

(2)

О Б Р А З У Н И Ж Е Н Н О Г О И О С К О Р Б Л Е Н Н О Г О Е В Р Е Я В К О Н А Р М И И И. Б А Б Е Л Я

THE C H A R A C TE R OF THE IN SU L T E D A N D IN JUR ED JEWS IN I. B A B E L S C AV A LRY

БОГДАН КОСАНОВИЧ

ABSTRACT. In order to analyze it, the author o f this article presented the characters o f ’’small”, insulted and injured Jews in I. Babel’s collection o f short stories Cavalry. The key for the approach to Babel’s work is found in the fact that it originated in the tradition o f several cultures and civilizations.

Bogdan Kosanović, Univerzitet u Novom Sadu, Filozofski fakultet, Odsek za slavistiku, Stevana Musića 24, 21 000 Novi Sad, Jugoslavija.

Светлой памяти И.А. Смирина Автобиография Исаака Эммануиловича Бабеля начинается словами: „Родился в 1894 году в Одессе, на Молдаванке, сын торговца-еврея. По настоянию отца изучал до шестнадцати лет еврейский язык, Библию, Талмуд” 1. Далее мы узнаем, что в Одесском коммерческом училище он одно­ временно хорошо изучал и французский язык, на котором читал классиков и даже пытался писать свои первые рассказы. Дневниковые записи так же, как и сам текст К онарм ии, свидетельствуют о том, что Бабель очень интересовался и польской культурой. Итак, творчество писателя К онарм ии вырастает на границе нескольких культур и цивилизаций. Д ан ­ ные факты могут послужить своеобразным ключом к пониманию и раз­ бору его мировоззренческих и эстетических установок. В свою очередь, вышесказанное не могло не отразиться на авторской концепции создания художественных персонажей. В своем небольшом по объему творчестве, в так называемой малой художественной форме Бабелю удалось создать уникальную галерею персонажей-евреев. Уже в новелле Переход через Збруч, открывающей сборник Конарм ия, еврейская тематика воплощена в гротескных и трагических очертаниях. Лютов, повествователь, пред­ 1 И. Б а б е л ь, Сочинения в двух томах, т. 1, Москва 1991, с. 31.

(3)

16 Б. К о с а н о в и ч ставляю щ ий собой, как известно, alter ego самого автора, п ри к азы вает убрать грязную ночлежку: Два еврея снимаются с места. Они прыгают на войлочных подош вах и убираю т по-обезьяньи, как японцы в цирке, их шеи пухнут и вертятся2. Эта новелла оканчивается натуралистически жуткой ка р ти н о й з а ­ резанн ого старика-еврея и осуждающими словами его супруги: Пане, [...] поляки резали его, и он молился им: убейте меня на черном дворе, чтобы моя дочь не видела, как я умру. Но они сделали так, как им было нужно, - он кончался в этой комнате и думал обо мне... К ак известно, основной темой бабелевской Конармии является с т о л к ­ новение ко н ар м и и Буденного с Пилсудским. Ведутся ож есточенны е бои. К ак и всегда на войне - господствую т неприм иримость, зло, в р а ж д е б ­ ность, озверение. Евреи, рассеянные по терри тори и, где идет войн а, как бы ждали решения своего „ в о п р о с а ” . „Узкоплечие евреи грустно т о р ч а т на перекрестках” , - пиш ет автор в Учении о тачанке. Это сж атое п р ед ­ ложение насыщено б огаты м смыслом. С имволически - евреи находятся на перекрестке истории. О д н ако оказывается, что по „трагической в и н е ” своего рождения и бытия они по-прежнему являются ж ертвами в уль­ гар н о г о антисем итизма и со стороны русских, и со стороны поляков; п о д ­ в ергаются насилию, ограблен ию , даже физическому уничтожению. В н о ­ велле Учение о тачанке упоминаю тся еврейские девушки, кото р ы х н аси ­ ловали „польские ж о л н е р ы ” . Н а страницах Конармии и поляки, и казаки „жидов р е ж у т ” или расстреливаю т. Суровость отнош ений к еврейскому населению п рограм м н о прозвучала из уст русского мужика, кото р о го п и ­ сатель н арочно не называет, тем самым указывая на р асп ростран ен н ость, типичность в ы сказанного мнения: Ж ид всякому виноват, и нашему и вашему. Их после войны самое малое коли­ чество останется (Замостье). Т ак ое полож ение можно отнести к расовы м предрасудкам, кс ен о ф о ­ бии христиан, в равной мере русских-православных и поляков-католиков. Н а страницах новеллы Берест ечко ав тор-хроникер р ас к р ы в а ет псевдо- социологическую характеристику еврейского этноса, ту, к о то р а я м од ел и ­ рует ю дофобию русского и польского шовинизма: Быт выветрился в Берестечке, а он был прочен здесь. Отростки, которым пе­ ревалило за три столетия, все еще зеленели на Волыни теплой гнилью старины. Евреи связывали здесь нитями наживы русского мужика с польским паном, чешского коло­ 2 Здесь и далее все цитаты по изданию: И. Б а б е л ь, Сочинения в двух т ом ах, т. 2, Москва 1992.

(4)

ниста с лодзинской фабрикой. Это были контрабандисты, лучшие на границе, и почти всегда воители за веру. Хасидизм держал в удушливом плену это суетливое население из корчмарей, разносчиков и маклеров. И та к, миф о еврее как о ненадежном, морально испорченном челове­ ке, негодяе склады вался веками в его русско-польско-украинском окруж е­ нии. О три ц ательны й стереотип еврея-жида сказался и в революции. В ре- т а р д а ц и о н н о м отступлении новеллы П исьмо б е зг р а м о т н ы й мальчик Курдюков не обошелся без колкостей насчет евреев: „М ы увидели [в го­ роде М ай коп е], что тыл никак не сочувствует фронту и в ем повсюду измена и полно жидов, как при старом реж им е” . А в новелле Соль „вред­ ная г р а ж д а н к а ” к о н траб ан д и с тка осмелилась защ ищ аться следующими словами: „Я соли своей реш илась, я правды не боюсь. Вы за Расею не д у­ маете, вы жидов спасаете...”3. О тн ош ени е новой власти к евреям - это своеобразн ая п роверка р е ­ вол ю ц и он н ой этики. Революция п ровозгласи ла лозунги свободы , брат­ ства и равенства. Но в суровом быту граж данской войны эти идеалы неосуществимы на практике. Лучш е всего это п оказано в двух сценах из Берестечка. В первой освободители, но как оказывается и грабители (!), казаки расстрели ваю т еврея-старика „за ш п и о н а ж ” . К нему подходит пу­ леметчик Кудря, и режет его, „не заб р ы згав ш и сь ” . О д н ако в финальной сцене ком ен дант дивизии Виноградов собирает митинг, чтобы п р о и з­ нести свою речь о Втором конгрессе Коминтерна: Он страстно убеж дает озадаченных мещан и обворованных евреев: - Вы - власть. Все, что здесь, - ваше. Нет панов. Приступаю к выборам Ревкома. Естестевенно, читатель приходит к единственному выводу, что ан ти ­ семитизм здесь заваули рован демагогической ри торикой. А в тор Конармии исследует множественность взглядов на р е в о л ю ­ цию 4. В этом смысле его книга полифонична. У топия и антиутопия - трад и ц и он н ы й дискурс русской л итературы , к оторы й становится особо актуальны м в ее советский период. Д в а этих полю са исследует и Бабель. Он создает обаятельны й об раз „м аленького еврея” старьевщ ика, чьей оптим ал ьн ой проекцией будущего является несбы точны й четвертый и нтернаци он ал как соборность д обры х людей. Интересным представляется его д и а л о г с Л ю то в ы м - д и а л о г двух евре­ ев как носителей двух разли чн ы х представлений о революции. Г едали - это житомирский талмудист, стихийный мудрец. Н о его философия н еп ритя­ зательна и скрыта за видимой наивностью речи. 3 В первых изданиях сборника Конармия вместо троеточия следовала запятая и текст: „Ленина и Т роцкого”. 4 О плюрализме взглядов бабелевских героев см. в обстоятельной монографии: M. J о v n о v i с. Umetnost /saka Babelja, Beograd 1975.

(5)

18 Б. К о с а н о в и ч „ Д а ”, кричу я революции, „да” кричу я ей, но она прячется от Гедали и высылает вперед только стрельбу... И дальше: Поляк закрыл мне глаза, - шепчет старик чуть слышно. - Поляк - злая собака. Он берет еврея и вырывает ему бороду, - ах, пес! И вот его бьют, злую собаку. Это замечательно, это революция! И потом тот, который бил поляка, говорит мне: „Отдай на учет твой грамофон, Гедали...” - „Я лю блю музыку, пани”, - отвечаю я революции. „Ты не знаешь, что ты любишь, Гедали, я стрелять в тебя буду, тогда ты узнаешь, и я не могу не стрелять, потому, что я революция...”. Здесь по сути дела излагается идея гуманизации рев ол ю ци и , т р е ­ б овани я от нее учета индивидуальности, почтения н ац и он ал ь н ы х т р а ­ диц и й („но разве субботе мы скажем «нет»?”). Революция, считает Г еда­ ли, - такж е д олж н а считаться с личной собственностью и п роводиться без гр аб еж а и насилия. О тв ет одессита Л ю това, еврейского конарм ейца, - прямолинеен: „Е го [и нтернационал] куш аю т с порохом и п ри п р ав л яю т лучшей к р о в ь ю ” , - скажет он и немножко позже назовет старика смешным! Итак, сама действительность п р оти в оп остав и л а идее вы сокой н р ав ­ ственности так называемую историческую необходимость, даже и сто р и ­ ческое отмщение. (В ышецитированное высказы вание Л ю т о в а на самом деле является параф разой ленинского лозунга: „Револю цию в перчатках не д е л а ю т ”). П о-д ругом у отражается идея правдоискательства у И льи Б р а ц л а в ­ ского, земляка Гедали и тоже талмудиста, даже сына р аб б ы , архетипа „блудного сы н а” , - как писал Чеслав А н д р у ш к о 5. Брац лавский в ы б рал путь р ев о л ю ц и о н н о го аскетизма и жертвенности. И он, как и Л ю т о в , „ п о ­ страдал по ученой ч асти ” и, будучи „внешним эле м ен том ” , не совсем п ри ­ нят б о й ц ам и -каза кам и в их среду. О тс ю д

4

Л ю то в не случайно назы вает его своим „ б р а т о м ” . Пользуясь авангардистским методом ко л л аж а, Ба­ бель показал здесь не столько взаим оп рони кн овен ие, сколько п р о т и в о п о ­ ставление и д аж е кон ф ли кт двух культур и цивилизаций. Брац л авский , у м и раю щ и й со словами: „М ать в револю ции - эпизод", оставил за собой наследство несочетаемых друг с другом вещей: п ортреты Л ен и н а и М ай- мон и да, женские волосы и п артийны е резолю ции, древнееврейские стихи и револьверны е патроны (Сын раббы). Т в орчеств о Бабеля раскры вается как творчество писателя ев роп ей ­ ского происхождения, сформ ировавш егося и вы росш его в русской лите­ ратуре, писавшего на русском языке. Его еврейские персонаж и - это р у с ­ ские ж иды. К ак правило, они являются зал ож н и кам и сложившихся исто­ ри ко-соц и ал ь н ы х обстоятельств, творящ их некую фаталистическую , свер­ 5 См.: Cz. A n d r u s z k о, Жизнеописание Бабеля Исаака Эммануиловича, Poznań 1993, с. 37.

(6)

ху д анную необходимость, на которую сами влиять не могут. Они могут лиш ь мечтать о свободе. Речь идет о так называемых обы кновен н ы х л ю ­ дях, чей характер никак не назовешь сильным. С ними сурово обходятся все - и русские и поляки, и революция и контрреволю ция. Они дискри- м и н и ров ан н ы , их обиж аю т, униж ают, топчут, даже физически у н и ч т о ­ жают. Ненадежность их существования усиливается в период р е в о л ю ­ ц ион н ого п ереворота и катаклизмов граж данской войны. О б разы Гедали и М о т а л э Б р а ц л а в с к о г о , так же как и с о б и р а т е л ь н ы й о б р а з евреев, „грустно торч ав ш и х на перекрестке” , свидетельсвуют о том, что они свое страдание п ри н и м аю т не бунтуясь, а с тихой грустью и меланхолией. В авторск ой концепции человеческой личности этот своеобразны й с т о и ­ цизм передается генетически, как характерологическая черта еврейского генотипа. Еврейское восприятие страдания отличается от христианского культа этого феномена, проповедую щего дорогу к катарсису и скл ю ч и ­ тельно через терпение и страдание. Конармия является книгой, и з о б р а ­ жаю щ ей предельные мучения и истязания не только евреев, но и других участников войны. Бабелевским героям не присуще восприятие п о г р а ­ ничной ситуации страха, как надрыва, что очень характерно для сов ре­ менной философии экзистенциализма. В новелле Кладбище в Козине Бабель дает предельно сжатую летопись русских евреев. П исательский прием здесь очень интересен. И зо б р а ж а я х рон отоп маленького кл ад б ищ а в еврейском местечке, автор постепенно р асш и ряет угол зрения и буквально в нескольких предложениях дает х р о ­ нику многовековой истории изгнанного н арода, переселившегося из А ссирии и уже три ста лет осевшего на Волыни. Последнее воскли ц ан ие п одчеркивает авторскую мысль о приобщ ении русских евреев к совокуп­ ной космической ж изни: О смерть, о корыстолюбец, о жадный вор, отчего ты не пожалел нас хотя бы однажды.

Cytaty

Powiązane dokumenty

in Supporting Information, the SAXS data show trends very similar to those observed in the corresponding SANS data, namely: (a) in the case of pre-solvent blended

Following the classic sociological theoretical discourse about social institutions it is possible to distinguish between two main directions of analysis which, in different

Czego nie dowiemy się o globalnej rewolucji płci bez badania religii w życiu migrantów.. Studia Humanistyczne AGH 15/3,

In 1882, however, Olcott decided to purchase a relatively small estate  – The Huddleston Gardens  – founded in the second half of the 18th century and stretching along the

5 th Land Administration Domain Model Workshop 24-25 September 2013, Kuala Lumpur, Malaysia.

Traveller information systems are important in an attempt to make people look more positively at public transport.. The information can also be used to improve public

riforma della vita dei clero nella diocesi di Vilna dopo il Concilio di Trento /1564 - 1796/ napisanej pod kierunkiem

Edmunda Burchego oraz odczytane z upoważnienia Komisji Rewizyjnej przez p.. Zygm unta U sarka spraw ozdanie Komisji Rewizyjnej z wnioskiem o udzie­ lenie Zarządowi