Евгений Потупов, Небронзовеющий классик. Евгений Евтушенко: книги и встречи, Москва, Кругъ 2017, 391 с.

(1)

Евгений Потупов, Небронзовеющий классик. Евгений Евтушенко… 291

ISSN 2083-5485

Евгений Потупов, Небронзовеющий классик. Евгений Евтушенко: книги и встречи, Москва, Кругъ 2017, 391 с. Надпись обязывает. Евгений Потупов подписал мне книгу словами, в кото-рых я выделю следующие: «…ценителю поэзии Евгения Евтушенко и моему прекрасному польскому другу профессору Иоанне Мяновской». С журналистом и литературным критиком Евгением Потуповым мы встречались на междуна-родных литературно-образовательных чтениях: «Русско-польские связи в облас-ти литературы и искусства» в Гданьске. Это культурное собыоблас-тие совмещало научные доклады, творческие вечера и презентации новых книг и журналов, круглые столы о российской истории и литературной прессе и т.д. Книга Е. Потупова отличается от ряда разных исследований, посвященных «небронзовеющему классику». В свое время Е. Евтушенко был кумиром также в Польше. Еще в 70-е годы ему на польском языке была посвящена моногра-фия М. Сцепуро Поэтика Евгения Евтушенко [Ściepuro 1977]. О Евтушенко написан ряд обстоятельных критических статей и заметок. Во второй половине 90-х годов научным издательством был издан учебник под редакцией Анджея Дравича. Во Введении А. Дравич справедливо отмечает, что учебник издан в пе-риод, когда художественная литература и история воспользовались возможно-стью установления критериев, основанных по закону качества и далее: «Dokonują się nieustanne przewartościowania i procesy rewindykacyjne, zostają ujawnione fakty mało lub wcale nieznane» [Historia literatury rosyjskiej XX wieku 1997: 16]. В учебник вошли новые имена литературы «с того берега», однако в нем нашлось место и для лидеров необычных ритмов стиха, дерзких метафор и еще недавно высокочтимых классиков советской литературы. Стоит напом-нить, что «шестидесятники» – это своеобразная субкультура советской интелли-генции, в которой сам Евтушенко (ведь польский шляхтич по происхождению) справедливо писал: Пускай шипят, что мы бездарные продажные и лицемерные, но все равно мы легендарные, оплеванные но бессмертные!

P

OOLLIILLOOGG

.

S

TTUUDDIIAA

N

EEOOFFIILLOOLLOOGGIICCZZNNEE nr 8 ss. 291-294 2018

(2)

Joanna Mianowska 292 Одному из самых легендарных из них, Евгению Евтушенко, в польском сборнике посвящено всего 1,5 страницы. Его некоторые поэтические произве-дения лишь названы, подчеркнут их широкий тематический диапозон. Автор слов «Поэт в России – больше чем поэт» занимался также прозой, был акте-ром, режиссером и писал сценарии. Горько звучат слова, подытоживающие творчество Евтушенко:

Jewtuszenko nie odgrywa już obecnie roli niezwykłego i niepowtarzalnego zjawiska ar-tystycznego i społecznego, jak w latach 60., chociaż nadal jest aktywny, zwłaszcza w sferze publicystyki i polityki. Poeta uległ zachłyśnięciu się wielosłowiem i publicy-styką; nazbyt często też operował podniesionym głosem co stępiło ostrość i świeżość jego liryki [Historia literatury rosyjskiej XX wieku 1997: 506].

Не входя в спор с этими суждениями, сосредоточимся на книге Е. Потупова. Главное в ней – это сам поэт-оратор Евгений Евтушенко и его отражение в глазах младшего литературного современника. Уже в начале книги, в Пред-варении, интерес вызывают письма друзей автора книги – Игоря Федорова и Ни-колая Алексеенкова, свидетельствующие о значении поэзии и личности Евту-шенко в 70-е годы. В письме Игоря Федорова появляется слово «ЕвтуЕвту-шенко- «Евтушенко-ниана», оно далее заимствуется автором книги и будет появляться довольно часто. Друг Потупова в одном из своих писем отмечает достоинство литера-турно-критических статей Евтушенко, их метафорическое слово. Уже на 15-ой странице Потупов заявляет: «Евгений Евтушенко – для меня центральная фи-гура русской поэзии последней трети XX столетия». В своем большинстве книга Потупова – это дневниковые записи, связанные с именем и личностью Е. Евтушенко. Записи начинаются датой 20 января 1974 года в Скоробогатой Слободе и завершаются августом 2008 года. Неожиданно-стью для меня были записи Потупова от 20.01.1974, в которых он пишет о чте-нии воспоминаний Муромцевой о Бунине и о Грасском дневнике Галины Куз-нецовой. Казалось бы в тот период это литература запрещенная, Потупов оценивает ее одним словом: «Потрясающе!» [Потупов 2017: 18]. Уже в 70-е годы Потупов был знаком со многими бывшими эмигрантами. Проживший в эмигра-ции 30 лет Лев Любимов, которого Потупов считал «уникумом эпохи», беседо-вал с ним о Бунине, Ремизове и Куприне. В 70-е годы Потупов отвечает на ста-тью А. Михайлова Пути и перепутья жанра и спорит с критиком по поводу поэмы Евтушенко Ивановские ситцы, считая ее «значительнейшим явлением современной поэзии». Стоит отметить в этом письме отвагу молодого еще тогда литературного критика, который посмел написать: «Модно уничтожать Евту-шенко. Но как бы там ни было, гения не уничтожить – он в душе народный» [Потупов 2017: 25). Да, недругов и оппонентов у Е. Евтушенко, как и у других «шестидесятников», всегда было вдоволь [Мяновска 2016: 117-129]. Потупов справедливо отмечает этот факт: «Порой их нелюбовь рикошетом ударяла по друзьям и защитникам поэта» [Потупов 2017: 16]. Автор книги опровергал мно-гие легенды и сплетни о поэте. В первой дневниковой части книги Потупова впечатляют не только разду-мья о поэзии Евтушенко, но и споры, связанные с оценкой его творений, а

(3)

так-Евгений Потупов, Небронзовеющий классик. так-Евгений Евтушенко… 293 же самой личности поэта. Потупов – это тонкий знаток советской и русской литературы. В этой части книги появляются имена литераторов – достойные, именитые, маститые, но и «безвестные, вякие…». А чего стоят приводимые ав-тором книги отрывки (фрагменты) творений Евтушенко! Вечера, посвященные дню рождения поэта, Потупов считает «прекрасной подзарядкой душевных ак-кумуляторов» [Потупов 2017: 138]. Интересны также записи Потупова о приез-дах Евтушенко в Брянск, встречах в этом городе, интервью поэта для “Брян-ской учитель“Брян-ской газеты”, как и совместной поездке на катере от Трубчевска до Новгорода-Северского. Стоит отметить, что в 2005 году Евтушенко стал почетным доктором Брян-ского государственного университета (в Брянск он приезжал 10 раз). Внимания заслуживает дневниковое откровение и непосредственность этого повествова-ния. Это также своеобразное свидетельство минувшей эпохи 70-ых-90-ых годов, как и летопись жизни не только поэта, но и многих известных современников. Воспоминания переплетаются с текущими событиями и информациями. Выбор автора книги свой, даже если он не всегда жил в правильно устроенном мире. Далее в книге часть, названная Станция Неразлюбовь… В ней дорожные раз-говоры друзей, продолженные затем в газетах «Брянские известия» и «Брянская учительская», заметки о прозе Евтушенко, о посещениях поэтом Брянска, а также поздравления самого поэта в связи с юбилеем «Брянских новостей» от 17 мая 2001 года и многое другое. Как предельно откровенно написал Потупов о матери поэта Зинаиде Ермолаевне, о юбилее 70-летия Евтушенко, как и о его других юбилеях, а также пятитомнике русской поэзии, музе Евгения Евтушен-ко, книге года – антологии поэта. Впечатляет и часть книги Между Брянском и Переделкино: хроника встреч, которая восполняет некоторые биографические и личностные факты к портрету поэта-оратора. Далее приветствия и поздравления Евгения Евтушенко, нашед-шие свое отражение на газетных полосах Брянщины, и переписка 1981-2016 го-дов, в большинстве Потупов – Евтушенко и Евтушенко – Потупов. Целесооб-разно, чтобы она стала предметом отдельного исследования [Потупов 2017: 287-344]. Одна из самых ценных частей – это автографы Е. Евтушенко [Потупов 2017: 345-371]. Стоит, однако, разъяснить слово «автограф», понимаемое как автор-ский рукописный или машинописный текст с двумя разновидностями – черно-вой, содержащей несколько слоев текста и отражающей творческий процесс, и беловой, когда текст уже переписан «начисто». В данном случае имеем дело с коллекцией автографов, которые встречаются не только в книгах, но и в част-ных собраниях, даже в альбомах, газетах и т.д. Интересны надписи, в которых Потупов назван поэтом, старинным, верным другом, другом по спасению рус-ской поэзии от забвения, соратником по борьбе за Слово русское или одним из настоящих защитников поэзии Евтушенко и русской поэзии в целом. Автор книги назван поэтом «одним из больших специалистов по анализу Бабьего Яра», человеком «ненасытным до книг», товарищем по поколению, пименом русской литературы и главное евтушенковедом и евтушенкобратом. На наш взгляд, эти автографы вносят настоящую лепту не только в познание культуры,

(4)

Joanna Mianowska 294 эпохи и поэзии XX века. Это дань уважения к Евгению Потупову, его дарова-нию, а также сугубо человеческим достоинствам. Понятны становятся и слова – пожелания Евтушенко Потупову: «долголетия и долгосчастия» [Потупов 2017: 35]. Последняя часть книги Потупова названа Евгений Евтушенко о Евгении Потупове [Потупов 2017: 372-373]. Это высказывание поэта о своем верном друге, соратнике и главное о том, кто, по словам Евтушенко, «умеет влюблять-ся в строчку, в метафору» [Потупов 2017: 372]. Можно согласитьвлюблять-ся вполне со словами поэта-оратора, что у Евгения Потупова не просто любовь к литерату-ре, а СТРАСТЬ. Кстати один из виднейших писателей-прозаиков, «шестиде-сятник» Василий Аксенов, назвал свою последнюю книгу Таинственная страсть, в которой заглавие приурочено к отношению к литературе. Книга Е. Потупова достойна прочтения, однако в настоящий период она не всем студентам будет понятна. Так как изменились вузовские программы по литературе, a доступ до художественной литературы на русском языке стал в Польше гораздо сложнее. Однако, надо надеяться, что о Евтушенко – это зна-ковая фигура и благодаря таким творцам открылось искусство, которое пере-живет свою эпоху. В 2016 году в Польше была издана (на польском языке) уникальная пере-писка Нобелевского лауреата Виславы Шимборской с известным прозаиком Корнелем Филиповичем Лучше всего в жизни Твоему коту. Письма [Szymbor-ska, Filipowicz 2016]. В ней в одном из писем появляется имя Е. Евтушенко. К. Филипович в письме Виславе Шимборской информирует ее о протесте по-эта в связи с вторжением войск Варшавского договора в Чехословакию. Но так как в тот период была жуткая цензура Филипович написал так: «Евтушенко за-протестовал!» (большой восклицательный знак). Думается, что поляки будут помнить политическое откровение поэта, его отстаивание творческой свободы и прежде всего его талантливую поэзию, утверждающую общечеловеческие ценности. Читайте поэзию Е. Евтушенко и будьте евтушенковедами и евту-шенкобратами! Joanna Mianowska Библиография Й. Мяновска, «Шестидесятники» вчера и сегодня. О себе, своих друзьях и недру-гах, [в:] Текст как культура. Культура как текст, том 3, red. Z. Nowożenowa, T. Kananowicz, Gdańsk 2016, с. 117-129.

Historia literatury rosyjskiej XX wieku, red. A. Drawicz, Warszawa 1997.

Szymborska W., Filipowicz K., Najlepiej w życiu ma Twój kot. Listy, Kraków 2016 Ściepuro M., Poetyka Eugeniusza Jewtuszenko, Wrocław 1977.