Бунин и русский космизм

Ольга Сливицкая

Бунин и русский космизм

STUDIA ROSSICA POSNANIENSIA, vol. XXVII: 1996, pp. 43-51. ISBN 83-232-0729-1 ISSN 0081 -6884. Adam Mickiewicz University Press, Poznań

Б У Н И Н И Р У С С К И Й

космизм

I V A N B U N I N A N D R U S S I A N C O S M I Z M U S

О Л Ь Г А С Л И В И Ц К А Я

A b s t r a c t . The article deals with the idea o f Russian cosniizmus, ex am in es the character o f B u n i n ’s con tradictions and presents the writer’s v iew s and attitude towards the Eastern and Western standpoints.

Оль га Слившдкая, С а н к т -П е т ер б у р г с к и й ин ст и ту т культуры, С а н к т - П е т е р б у р г , Д в о р ц о в а я наб. 2, Россия. С конца X IX в. в европейской философии оф ормляется н а ­ правление, ко т о р о е получило название косм изма или косм и ческо го с о з н а н и я 1. О собенно созвучен нашей эпохе и духовно перспективен русский к о с м и з м 2. Будучи универсальным по своей п ри роде, он имел и эстетический аспект. У В. И. Вернадского есть интересные р а зм ы ш л ен и я о том , как искусство отр аж ал о кард и н альн ы е и зм е ­ нения косм ологи чески х представлений. Т а к в геоцентрическую эпоху - эллинской и средневековых ц и ­ в и л и за ц и и - „земной ш ар казался слишком великим по сравнению с о к ру ж а ю щ и м и его небесными сферами. Земля отож дествл ялась с цен тром Вселенной, и небеса были близки к человеку и ж и з н и ” . Т а к о е м ироощ ущ ен и е отрази л Гомер, „для ко т о р о г о земная ж изн ь пр е д ст а вл ял ас ь величайшим б л а г о м ” . 1 Д . А н д р е ев , в о п л о ти в ш и й н аи бол ее пол но и ярко косми че ск ое с о зн а н и е , свя ­ зы в ает в о з н и к н о в е н и е тер м ин а с Уильямом Д ж е й м с о м (см.: Д . А н д р е е в , Р о за м и р а , М оск ва 1991, с. 42), книга к о т о р о г о М н о гообрази е рели ги озн ого опыта ( 1 9 0 2 ) была д о с т а т о ч н о из вес тна в Росс ии и д о п ерв ог о р ус ского из дания (1910). Д ж е й м с в свою очер едь отсы л ает к к ан адск ом у п сихи атру Бэки (см.: В. Д ж е й м с, М н о г о ­ о б р а зи е р ел и ги о зн о го опы т а, М оск ва 1910, с. 388). П л о д о т в о р н а мысль о п р ед е л и т ь о с о б е н н о с т и р еал и зм а X X века как „косми ческог о р е а л и з м а ” (см.: М. С. К у р г и - н я н, Ч еловек в л и т ер а т ур е X X века, М оск ва 1989, с. 13). 2 В п о сл ед н ее время п р о б л е м а стала изучаться прис тал ьно и м н о г о г р а н н о . См.: Р усск и й космизм и ноосф ера. Тезисы доклад ов всесою зной конф еренции, М о ск в а 1989, ч. 1, 2, Р усск и й космизм и соврем енност ь, Моск ва 1990; В. Н. Д у д е н к о в , Р усск и й космизм . Ф илософия н адеж ды и спасения, С а н к т -П ет ер б у р г 1992; Р ус ск и й косм изм . А н т ологи я ф илософ ской мысли, М оск ва 1993.

44 O. С л и в и ц к а я В гелиоцентрическую эпоху - до конца XIX в. г о с п о д с т в о в а ­ ло „сознание ничтожества этой жизни, самой по себе в х о л о д н о м и б есстрастном к о с м о се ” . П рим ером служат Стихотворения в про­ зе Т урген ева. Н ако н ец , соврем енная косм огон и я. В ней нет п р о т и в о п о с т а в л е ­ ния Земли и К осм оса, ибо во Вселенной нет пустоты: все п р о н и з а ­ но м н о г о о б р а зн ы м и взаим освязям и. В. И. Вернадский не н а х о д и т этому м и р о о щ у щ ен и ю эстетического эквивалента в зап адн о м и с ­ кусстве, но у ка зы в а ет на Восток - на буддийские р ел и ги озн ы е п о ­ строения, ко т о р ы е являю тся „одной из наиболее высоких форм ч е ­ л овеч еского д о с ти ж е н и я ”3. В этом одна из глубоких причин кризиса е вр о п о ц е н тр и зм а и д виж ения за п а д н о й культуры на Восток. На наш взгляд, той т р е ­ тьей фазе косм о го н и чески х представлении, о ко т о р о й писал В. И. Вернадский, в высшей степени отвечает искусство Бунина. У него есть и го м еро в ское упоение земной жизнью и тургеневский ужас перед за б р о ш ен н о с т ью человека в космосе. И, главное, есть ток и , п р о н и зы в а ю щ и е весь спектр проти восто ян и я и составляю щ ие ед и ­ ную художественную плоть. Вовлекаясь в глобальн ы й процесс в з а ­ и м н ого влечения и взаи м н ого дополнения Востока и З ап ад а, м ы с ­ л ители и худож ники не меняют, конечно, свою о р и ен тац и ю н а прям о п р оти в о п о л о ж н у ю . Восточные и западны е начала в ы с ту п а ­ ю т в их творчестве в сложных и то л ько им присущих к о м б и н а ­ циях. Т ак и Бунин остался русским писателем, остался е в р о п е й ­ цем, но в о с п р и н и м а л мир и как человек Востока. В этом п р о я в и ­ лась его ч уткость к к ар д и н аль н ы м проблем ам XX века. Начнем с того, что Бунин обладает тем, что индийские тео рети ­ ки искусства называю т словом „раса”4. Приблизительный смысл э то ­ го понятия - в том интегральном чувстве, которое остается в воспри­ ним аю щ ей душ е и к о т о р о е поддается определению. Это некий ф о ­ кус, некая, к а к г о в о р и л Розан ов о Гоголе, „устойчивая ч е р т а ” 5, к о т о р ы м и о б л а д а ю т не все западны е художники нового врем ени. „ Р а с а ” тв орчества Бунина - это трагический м ажор или - что одно 3 В. И. В е р н а д с к и й , Ж ивое вещ ест во, Москва 1987, с. 28, 31, 44. П о д р о б ­ нее: р а з д ел Ч еловечест во как част ь одн ородн ого ж и во го вещ ест ва, с. 44-51. 4 „Лиш ен на я о п р ед е л е н н о с т и , кон кр ет но д ет е р м и н и р о в а н н о г о чувства, р аса и не является чувством в с тр о г о м смысле слова, но представл яет с о б о й ск о р ее о б щ е е п ереж иван ие, т о л ь к о ок р а ш е н н о е в тона соотв етств ую щ ей эм о ц и и ” (Ю. М . А л и ­ х а н о в а , И ндия. В: И ст ория эст ет ической мысли в т ест и т о м а х , т. 2, М о ск в а 1985, с. 22); П о прямым во зд ействи ям учения о „расах” на ходи тся т ворчество Д . С эл и н дж ер а. См.: И. Л. Г а л и н е к а я , Ф илософские и эст ет ические основы п о ­ эт ики Д ж . С эли н дж ера, М осква 1975, с. 26, 30. 5 В. В. Р о з а н о в , М ысли о ли т ерат уре, М оск ва 1989, с. 161.

Бунин и русский космизм ₄₅ и то же - м аж о рн ы й траги зм . И вы ражено это с предельной я р к о ­ стью и наивы сш и м напряжением. Единство полярных начал и о т ­ сутствие п ром еж уточн ы х и нейтральных состоянии. П олю са у Б у ­ нина - это то, что А. В. С у х о во -К о б ы л и н в своем учении о Все- мнре н а з ы в а л э к с т р е м а м и 6. Если искусство, по словам Т о м а с а М а н н а, - это повы ш енная жизнь, то искусство Бунина - это п о ­ вы ш ен н ая жизнь в превосходной степени. О с н о в а б унинской б и оп о л яр н о сти - в том органическом е д и н ­ стве у поения жизнью и ужаса перед нею, которое свойственно н ы ­ нешней эпохе. Н апряж ение между полюсами про хо д и т в мире Б у ­ нина не по х р и сти ан ско й вертикали: у него нет „верха” и „ н и з а ” , неба и земли, праведности и греха, духа и плоти. Нет и иерархичес­ ки неравноценных явлении. Ось противоречии иная: жизнь и смерть, на с л а ж д е н и е и мука, восторг и ужас. П р о т и в о р е ч и я н ачи н аю т свое движение в ум он еп ости гаем ы х б езднах б ы тия. Бунин создает ощущение того, что вся с о т в о р е н ­ ная им эстетическая реальн о сть - это лиш ь малая освещенная зо н а и все, что в ней происходит, не имеет причин внутри нее. Она как бы нахо д ится п о д действием р а б о ты гигантских мехов, движ ение к о т о р ы х за д ан о м и ровой пульсацией. Как говори л Ш ри А ур об и н - до: в начале бы ла В ибрация, а материя - это сгусток в и б р ац и й . Ч увство присутствия огр о м н о го непостижимого Бытия за п р е ­ д е л а м и эстетической реальн ости возн и кает у Бунина из разн ы х и с­ то ч н и к о в . Прежде всего укажем на исключительную р о л ь к о н т е к с ­ та в его творчестве. У разных писателей различна степень з а в и с и ­ м ости о т д е л ь н о г о произведения от всего художественного м а с с и ­ ва - с его посто я н н ы м и м отивами, сквозными темами, у с то й ч и вы ­ ми х а р а к т е р а м и , стилистическим своеобразием и т.д. Д ум ается, что смы сл к о н к р е т н о г о текста у Л ер м о н то в а в больш ей степени о б о г а щ а е т с я к о н тек сто м , чем у П уш кина, Д остоевского, Т о л с т о г о , а у Б унина, чем у Тургенева. П оэтому отдельный рассказ м ож ет и не с о д ер ж а т ь определенных философем, но он п рочиты вается в системе ф илософ ских к о о р д и н а т всего творчества. Еще раз укажем и на ко н стан тн ы й характер поэтики Б у н и ­ на. С о д е р ж а н и е р ассказо в м н о го о б р а зн о , пр об л ем ати ка п од ви ж н а, а поэтические за к о н ы устойчивы и постоянны . Кажется, что у Б у ­ н ина на д о всем господствует некая сферическая об ол о чка, в к о т о ­ р о й з а к о д и р о в а н ы те закон ы Универсума, к о тор ы е лишь п р о я в л я ­ ю т себя в отдельн ом рассказе и ведут к поним анию его смы сла. И н ы м и словам и , как п рави ло, эстетическая энергия струится от об щ е го к частному и от частного к общему, а встреча д едукти в-6 См.: Р усск и й космизм . А нт ологи я ф илософ ской мысли, Москва 1993, с. 52.

46 O. С л и в i i ц к а я н о го и и н д у кти вн о го п отока созд ает особый художественный эф­ фект. Н о если, к примеру, у Т о л с то го с его аналитическим м ето­ дом ощ утимее п роя вл я ет себя индукция и р ассказанны е им и с т о ­ р и и в о зв ы ш аю тся до „срезов общей ж изн и ” , то у Бунина о б р а тн о е : з а к о н ы восп ри яти я диктует дедукция. Общее, универсальное пред- существует, и за д ан н а я им м ировая пульсация п р о д о л ж а ет свое действи е в освещ енной зоне рассказа. К а к о в х арактер бунинских п р отивополож ностей? И с с л е д о в а те ­ ли у к а зы в а ю т на три возм ож ны е модели: европейскую, ки тай скую и индийскую. „М ож но сказать: белое или черное - европейская модель, белое станет черным - китайская модель, белое и есть ч ер ­ ное - индийская модель. Три разны е модели развития: предельно д и н а м и ч н а я (взрыв структуры в результате столкновения п р о т и в о ­ п о л о ж н ос те й и замена ее другой), умеренно динамичная (развитие п р о и с х о д и т за счет перехода од н о й пр оти воп о л о ж н ости в другую в п ределах од н ой и той же структуры) и нединамнчная или мало- д и н а м и ч н а я (вернее внутренне динамичная) индийская м о д е л ь”7. С ам о о ч е в и д н о , что модель бунинской биоп ол ярн о стн не с о в п а ­ д а е т с европейской. Ему чужда идея б о рьб ы и п о р о ж д а е м о го ею ве к т о р н о г о движ ения. Не б ор ьб а, а схождение и расхождение п о ­ лю со в оп ределяет бунинскую вибрацию . Эти полюса то о тн о с я т др у г о т д р уга бесконечно далеко, то сближаются. И н о гд а они в ы ­ носятся на п р о с то р ы Вселенной и закрепляются в разны х р а с с к а ­ зах (н ап и сан н ы е в 1916 г. Петлистые уши и Третьи петухи). И н о гд а они деклари рую тся как „две п р а в д ы ” , и их взаим одействие в ы сту п ает как об н аж ен н о кон структи вн ы й принцип, о бъясняю щ ий все прои схо д ящ ее (Сны Чанга). Чаще же они сближаются н а с т о л ь ­ ко, что становятся почти неразличимы, но тол ьк о универсальны е о н тол оги ч е ск и е зако н ы их взаимодействия могут про ясн и ть те т а ­ инства души и судьбы человека, пред кото ры м и бессильна п си хо­ л о ги я {Легкое дыхание, Чистый понедельник). Эти полюса с о п р я г а ­ ются к о м п о зи ц и о н н о (вслед за главой о начале лю бви к Л и ке сле­ д ует гл а ва о встрече с Великим князем и его смерти). И п о стоя н н о о ни п ереп летаю тся в пределах ф разы или ко ро тки х ф рагм ен тах текста („И во всем была смерть, смерть, смеш анная с вечной, м илой и бесцельной ж и зн ью ”8.) „Я тотчас же опять встрети л то т у ж асный, ни на что в мире не похожий запах, к о т о р ы й все утро сводил меня с ума у гро б а. Но запах этот как-то особ ен н о в о з ­ 7 Т. П. Г р и г о р ь е в а , Японская худож ест вен н ая т радиция, М о ск в а 1979, с. 107. 8 И. А . Б у н и н , С обрани е сочинений в 9 т ом ах, т. 6, М оск ва 1966, с. 105. В д а л ь н ей ш ем ссылки на это издание даю тся в скобках с указ ани ем т о м а и с т р а ­ ницы.

Бунин и русский кос.»из.» ₄₇ буждающе мешался с сыростью еще темных от воды полов и с ве­ сенней свежестью, отовсюду веявшей в д о м ” (6, 113). И, наконец, схождение полю сов в одной точке. Этими точками - оксю м омро- пами - усеян весь бунинский текст. Т ак проявляется б и п о л ярн ость в м ельчайш их клеточках художественного организма. В заим одействие п р о ти во п о л ож н о стей конструирует все сод ер­ жание вечно пульсирующей бунинской вселенной. А человек - как малое ее п о д о б и е - то живет в ее ритме, то гибнет под натиском ги га н тс ки х внеполож ны х ему сил. О чевидна бл и зо сть Бунина к Востоку. О д н а к о на Востоке утверж даю т „относительный характер п р о ­ т и в о п о л о ж н о с т е й ” , „которы е в то же время ^ п р о т и в о п о л о ж н о ­ сти, ибо присутствую т друг в д р у ге”9. Согласно индийской модели „хорош ее не отличается от дурного. Хорош ее - это и есть дурное, а д урное - это х о р о ш е е ” . „Наша жизнь и наша смерть - это одно її то же” 10. В дзенской модели „наибольш ая полнота светлого н а ­ чала Я н уже со д ер ж и т в себе частичку темного начала Инь, а пре­ дельно созревш ее Инь содержит в себе зароды ш Ян. Вещи д о с т и ­ га ю т своего предела - и переходят в свою п р о ти в о п о л о ж н о с ть ” 11. Т аким о б р а з о м , взаи м ообусловлен н ы е п ро ти в о п ол о ж н о сти гасят дру г д р у га и воцаряется великий покои, великое бесстрастие - н и рвана. И м е н н о эта сто ро н а восточного миросозерцания так п р и в л е к а ­ тел ьна для зап адн ы х интеллектуалов, измученных циви лизацией, пород и вш е й , по словам К.-Г. Ю нга, человека „прилеж ного, б о я з ­ л и в о го , б л аго ч е ст и во го , предаю щегося самоунижению, п р е д п р и и м ­ чивого, ж ад н о го , н еи стового в бор ьб е за земные б л а г а 12. М ожно вс п ом н и ть Г. Гессе, художника, нео д н о кр атн о соверш авш его свои „путешествия в страну В о с т о ка ” . В повести Курортник герой - п о ­ д а гр и к , те р заем ы й физическими муками, и, находясь среди таких же страждущ их, восп ри н и м ает жизнь как муку. Но постепенно он о б р е т а е т н о вы й , более высокий взгляд на мир, в к о т о р о м с т р а д а ­ ние - л и ш ь один полюс, а второй полюс - неизбывная рад ость сущ ествования: „совершенно так же, как я постоянно вынужден сменять еду и пост, сон ii б одрствован и е, совершенно так же в ы ­ нужден я р аскач и в аться туда и сюда между природны м н д ухов­ ным, между оп ы то м и п латон и зм ом , между п орядком и р е в о л ю ц и ­ 9 Т. П . Г р м г о р ь е в а , Д а о сск а я и буд ди йская м одели м и ра. В: Д а о и даосизм в К и т ае, М о ск в а 1982, с. 167. 10 Д . Т. С у д з у к и , Н а ук а -Д зе н - У м-Д зен, Киев 1992, с. 141, 134. 11 Л а о - ц з ы , К нига пут и и благодат и , „Иностр анн ая л и те р а т у р а ” 1992, 2, с. 235. 12 К .-Г . Ю н г, Различие вост очн ого и зап адн ого мышления, „Ф илософ ск ие н а у ­ к и ” 1988, 10, с. 96.

48 O. С л и в и ц к а я ей, к а то л и ц и зм о м или духом р е ф о р м а ц и и ” . „Удивительно, ка к к р а ­ сота и смерть, р ад о ст ь и тлен н еобходим ы друг другу и др уг друга о б у с л а в л и в а ю т ” 13. Эта истина непрелож на и б лагостн а. О т нее ве­ ет покоем высшей мудрости. И н о е - у Б унина. Не покои, а напряж енная страстность. Не п риглуш ен н ы е краски, а их почти нестерпимая яркость. К ак ни с б лиж аю тся, ни смешиваются, ни переплетаются п р о т и в о п о л о ж н о ­ сти, они не сливаются настолько, чтобы п огаси ть взаимную энер­ гию. Н а п р о т и в , они за р я ж а ю т ею друг друга. Их единство не с т а ­ н овится абсолю тн ы м , их тождество полным. Н а наш взгляд, п ри р о д а этого тако ва. Есть на Востоке п о н я ­ тие В ели кого предела. Это то т рубеж, когда Инь и Я н д о с т и г а ю т своей максимальной полноты и начинают убывать, переходя в п р о ­ ти в о п о л о ж н о с т ь . Э то об р атн о е движение - тоже Д ао, человек Во­ сто ка в о сп р и н и м ает его как нечто естественное. А европейском у сознан и ю смириться с этим трудно. Великий предел во с п р и н и м а е т­ ся к а к Конец. И к а к реакция на это - либо упрямое стремление идти в одном нап равл ен и и дальш е предела, либо отчаяние о т о б ­ р еченн ости этих усилии. В основе этого леж и т европейский а н тр оп оц ен три зм сознания. П ред ел ассоциируется с пределом человеческой жизни и, что о с о ­ бенно важ но, жизни прочувствованной, пережитой изнутри как моей жизни. Н е о т в р а ти м о с ть ее кон ц а непостижима и ужасна. М о ­ дель б у н и н с ко го мира в целом не ан троп оц ен три чн а, а косм оцент- р ична. О б л ад ая космическим сознанием, Бунин п о стоя н н о в р а з ­ ных ва р и а ц и я х заявляет: „У меня их нет, - ни начала, ни к о н ц а ” (5, 300). И д ействительно, страдая от своей отгран н ч ен н ости , т о ­ мясь по безмерности, бунинский человек всем своим существом знает: начала у него нет. Отсюда постоянная тема „н екроп олей м и­ р а ” , м отив П ам я ти , чувство предсуществования. Но в теме к о н ц а Бунин го р а зд о более д рам атичен и противоречив. М оти в смерти для него так же постоянен, как мотив одержимости жизнью . Но он не о к раш ен светлой верой в бесконечность и н д и ви д уал ьн ого су­ щ ествован и я. С м ер ть для него - это великая П р о б л е м а , смерть - это безм ер н ы й ужас, смерть - это абсолю тны й конец. И не тол ьк о см ерть человека, но и смерть мгновения, конечность всего сущего. Б о р ь б а со временем и ее тщ етность п ри даю т миру Б унина особую тр агич еск у ю яркость. В этом смысле Бунин европеец. Х отя его м о ­ дель м и р а очень близка к восточной, наруш ая р авновесие к он ц ов и начал, он л и ш а е т ее внутренней заверш енности, внося что-то су­ д оро ж н о е и мучительное. Взаимодействие Инь и Ян, жизни и смер-13 Г. Г е с с е , И збран н ое, Москва 1977, с. 191, смер-137.

Бунин и русский космизм ₄₉ ги, страдания и наслаждения у него не столь гармоничны, как в клас­ сическом Востоке. Неизбежность смерти обостряет чувство жизни, но жизнь и смерть - это не одно и то же. В счастье есть мука, в гл у б и н ах стр ад ан и я есть наслаждение, но счастье и стр ад ан и е - это не о дно и то же. Поэтому ломается Д ао, сминается Путь. Б у ­ нин зн ал это. Он г о во р и л в Снах Чанга о Тао\ „тут путь всего сущ его, коем у не д о л ж н о противиться ничто сущее. А ведь мы п о ­ стоян н о пр о ти ви м ся ему, пом инутно хотим повернуть не т о л ь к о , скажем, душу лю б и м о й женщины, но и весь мир п о -св о ем у ” (4, 377). Заметим п оп утн о, что на те же истоки страдан и й за п а д н о г о человека у к а зы в а ет и Ромен Роллан (объясняя причину р а з р ы в а О л ивье и Ж а к л и н в Жан Кристофе): „Счастье - это лиш ь одно из б иении вселенского р и тм а, один из полюсов, между ко т о р ы м и качается м аятн и к жизни, - остан о ви ть маятник можно, то л ьк о с л о ­ мав е г о ” 14. Т а к европ ей ское сознание Бунина вносит диссонанс в мир, стол ь б л и зки й восточному. Вибрация его художественной системы вх од и т в п ро ти в о р ечи е с мировым ритмом. Это и п ри д ает ей н а ­ п р яж е н н о с ть, д р ам ати зм и ту яркость, что в чрезмерности своей свид етел ьствует не о жизни, а о жизни, обреченной смертью. Я р к о с т ь Бунина имеет еще один источник. У него, как и на Востоке, жизнь пр о текает как бы в откры том бытии, н еп о ср ед ст­ венно в К осм осе. Проясним эту мысль, сопоставив Бунина с Т о л ­ сты м, х уд ож н и ком , к к о то ро м у он относился б л агоговей н о и к о т о ­ рый уже значи тельн о разруш ил антропоцентри ческую модель м и ­ ра. Р а б о та я над Анной Карениной, Тол стой писал Фету о тех на­ стоящих лю д ях (курсив Т о л стого - О. С.), ко т о р ы е „ясно ви д ят жизнь т о л ь к о о ттого , что глядят то в нирвану, в беспредельность, в неизвестность, то в сансару, и этот взгляд в нирвану у к р е п л я ­ ет з р е н и е ” 15. В этом контексте - нирвана - это абсолю тное бытие, а са н са р а - эмпирическое бытие. Такое двойное зрение р а с с л а и в а ­ ет мир на явления обыденные и явления высшие. В сцене р о д о в Китти Т олстой говорит, что „были в этой обычной жизни как будто отверстия, сквозь к о т ор ы е п оказы вало сь что-то высш ее” 16. О т в е р с ­ тиям и в „вы сш ее” усеян весь небосвод Тол стого. Это не то л ьк о та к и е п р о р ы в ы в вечность как рождение, страсть и смерть, но и м ногие другие поэтические или катастрофические мгновения: встречи князя Андрея с дубом, вода, бьющаяся с паром во время 14 Р. Р о л л а н , С обрание сочинений в 14 т о м а х , т. 5, М осква 1956, с. 335. 15 Л . Н. Т о л с т о й , П олное (ю билейное) собрание сочинений в 90 т о м а х , т. 62, М о с к в а - Л е н и н г р а д 1928-1959, с. 272. 16 Там же, т. 19, с. 291.

50 O. C л ii в i iц к а я б о г у ч а р о в с к о г о спора: „Верь ему, верь ему” , м оро зн ая роса на п ы л ь н о й траве, ко т о р у ю видел Пьер, находясь в плену, „узел” о т ­ но ш е н и й Н а т аш и и А н ато ля - и многое н многое другое. В таки е м гно вен и я человек изымается из всех житейских отнош ений и о с ­ тается наедине с вечностью. Но так п рох о д и т не вся жизнь. О т п р я м ы х лучей ко см оса человека обычно п р и кры ваю т м н о го ч и с л е н ­ ные о б ол о чки : социальные, исторические н, наконец, о б ы д е н ­ ность, и ногда прелестная, а иногда мертвящая. Т ол с то й п и ш ет и то, i i другое: и „обычную ж и зн ь” , и „отверстия в н ей ” , и н и р в а ­ ну, и сансару. Бунин же мир не расслаивает. Когда он пиш ет сансару, она и есть для него н и р ван а. Для него всё - отверстие в „вы сш ее” , п оэто м у это не отверстия, а жизнь, целиком п ребы ваю щ ая в „вы с­ ш е м ” . Для него „в жизни все тр огател ьн о, все п олно смысла, все з н а ч и т е л ь н о ” (3, 203). Его человек, каков бы ни был его с о ц и а л ь ­ ный статус, в какую эпоху ни жил, каким бы делом ни за н и м ал ся, нахо д и тся под прям ым воздействием космических сил. В И н д и и г о в о р я т , что Вселенная начинается за твоим пор огом . О Бунине м ож н о сказать, что у него и за порогом , и перед поро гом - всюду Вселенная. И не то л ьк о как нечто непостижимое, огр ом н ое, у ж а ­ сающее и томящ ее. Она п ро н и кает всюду н струится между м ел ь­ ч ай ш и м и ч астицам и жизни, не давая осесть на них тусклой пыли буд ничн о сти . О т т о г о -г о и сохраняется у него „великая и б о ж е ст­ венная н о в и з н а ” , свежесть и радость „всех впечатлений б ы т и я ” (6, 93). О дин из лю бим ы х бунинских пейзажей - это мир, ом ы ты й дож д ем {Грамматика любви, Мишина любовь, Неизвестный друг). „Все свежо, м олодо, всего п ереизбы ток - зелени, цветов, трав, с о ­ л о в ь е в , го р л и н о к , кукуш ек” (6, 73) - это Бунин. И скусство Бунина п о р о ж д ает чувство, ко т о р о е даосы н а з ы в а ­ ю т чувством „предельной явленности и предельной с о к р о в е н н о ­ сти м и р а ”. Согласно их учению, эти две предельности - явленности и с о к р о в е н н о с ти - соотносятся нс как п роти в о п о л о ж н о с ти , а по при н ц и п у , к о т о р ы й обозначается философеиои „мин” , т.е. „сияние п р а в д ы ” 17. Это значит, что одно наклады вается на другое, одно п о с т о я н н о высвечивается сквозь другое. Л ао -ц зы учил таким о б р а ­ зом „видеть форму б есф орменного, слыш ать голос б е ззв у ч н о г о ” 18. К о гд а речь идет о Бунине, имеется в виду не су б стан ц и он ал ьн ое свойство с а м о го ф еномена искусства как „явленности н е я вл е н н о ­ 17 Д а о и даосизм в К и т ае, Москва 1982, с. 53, 45. 18 Цит . по: Т. П. Г р и г о р ь е в а , Я понская ли т ерат ура X X века. Р азм ы ш л е­ ния о т радиции и соврем енност и , Москва 1983, с. 173.

Бунин и русский космизм ₅₁ г о ” 19. С п е ц и ф и ка Б унина именно в предельности и то го, и д р у ­ гого. Ф о р м а л ь н ы м вы ражением предельной явленности в ы сту п ает ун и кал ьн ая в своей яркости и чувственной досто вер н ости внеш няя и з о б р а з и те л ь н о с ть , а ф орм альн ы м выражением предельной с о к р о ­ венности - те бесконечные знаки вопроса, к о тор ы м и и зоби лует б у ­ нинский текст. „Где я буду?” (2, 34), „Откуда то с ка ? ” (5, 298), „Рождение! Ч то это т а к о е ? ” , „Кто и зачем обязал меня без отд ы ха нести это б р ем я?” (5, 307) и т.д., и т.д. Все это последние во п росы , на к о т о р ы е нет и не м ожет быть ответов. Они создаю т н а п р я ж е н ­ ное поле ф илосо ф ско го во п ро ш ан и я. Бытие для Бунина - та й н а , м учительная и н еразреш им ая. Наложение предельностей п р о я в л я ­ ет себя и в м асш табе художественного мира Бунина как целого, и в м асш таб е его мельчайших частиц - фраз и сл овосочетан и й . „Вдыхаешь, пьеш ь, видиш ь рождаю щ ую ся телесную жизнь м ира, та й н а к о т о р о й есть наше вечное и великое мучение...” (7, 346). Т е ­ лесность и т а й н а - это у Бунина нерасторж им о... В контексте русского искусства начала XX века Бунин м н о г и ­ ми в о сприним ался ка к тр а д и ц и он ал и ст. Тому есть внешнее о с н о в а ­ ние. К о гд а та к явственно о б особлились две линии - ж и з н е п о д о б ­ ного воссоздан и я д ействительности и ее схематического п р е о б р а ­ жения, - Бунин п ош ел по первому пути и тем вписался в т р а д и ц и и зо л о т о го века русской ли тер ату р ы . Н о лиш ь кон кр етн ы й ан али з его произвед ен и й в сопоставлении с классикам и X IX века, к о т о ­ рый, к сожалению , остается за пределами этой статьи, может п о к а ­ зать их сущ ностное и существенное различие, ибо Бунин худож ест­ венно в о п л о т и л одно из самых актуальны х и пл од о твор н ы х я в л е ­ ний д ух о вно й жизни XX века - русский космизм. 19 H. А. К о р м и н, О нт ология эст ет ического, М оск ва 1992, с. 102.