/1EC/1ABA KOPEHOBCKAfl
Леслава Кореновская
Образы леса
в русской и украинской литературах
второй половины XIX и XX веков
Опыт сопоставительного описания
Uniwersytet Pedagogiczny im. Komisji Edukacji Narodowej w Krakowie
Леслава Кореновская
Образы леса
в русской и украинской литературах
второй половины XIX и XX веков
Опыт сопоставительного описания
Из глубины дремучего леса звучал призыв таинственный и манящий. Джек Лондон, Зов предковКраков 2013
Посвящается моей дорогой маме
и памяти любимого отца
Содержание
Вступительная ч а с т ь ... 7 О методологии исследования... 7 Лес как источник поэтического вдохновения... 18 Мифогенные и эйдогенные аспекты феномена л еса ... 24 Лес в фольклоре: устойчивые образы и символы... 32 Лес в христианской агиографии... 39 Образы леса в русской и украинской литературах второй половины X IX в е к а ... 43 Отношения „герой-лес” ... 43 Лесная идиллия... 53 Лесная танатология... 64 Образы охоты ... 85 Лесные жители... 92 „Музыка” л еса... 102 Попытка обобщения...130 Сильвические образы в русской и украинской литературах X X в е к а ... 135 Краткий обзор литературного процесса России и Украины прошлого в е к а ... 135 Лес в поэтическом воображении русских лириков Серебряного в е к а ...141 Неоязыческие фантазии...162 Неоромантические мотивы... 196 На путях реализма... 255 Заключительные зам ечани я... 289 Streszczenie...299 Summary... 305 Библиография...311Вступительная часть
О м е т о д о л о г и и и с с л е д о в а н и я
Объектом предпринятого мною исследования является образ леса в русской и украинской литературах второй половины XIX и XX ве ков. Предмет исследования, то есть существенный смысл, скрываю щийся в изучаемом объекте и предстающий перед нами благодаря анализу многочисленных произведений писателей русской и укра инской литератур, заключается в раскрытии образа леса, который во все литературные эпохи подвергался трансформации, изменял свою функцию и даже предназначение. Чтобы понять замысел автора и представить его по возможности яснее читателю, следует определить методологическую конвенцию, которая выражает стремления автора исследования и его решение проблемы изучаемого объекта. На протяжении предыдущих литературных эпох менялось отно шение писателей к лесу. Эту тенденцию можно проследить в мно гочисленных его описаниях, в функционировании его как динами ческого и статического элемента композиции произведения, но и, конечно же, в отношении к этому природному фактору самого че ловека. Обращаясь к работам известных историков и теоретиков литературы о влиянии природы на характер русского человека, хотелось бы остановиться на Курсе русской ист ории профессора В.О. Ключевского. Согласно его концепции, „физическая приро да с особенной силой должна действовать на те стороны челове ческой жизни, которыми сам человек непосредственно входит в её область, как физическое существо, или которыми близко с нею соприкасается”1. Без сомнения, человек на протяжении своей жиз ни приспосабливается к окружающей его природе, зачастую пыта-1 В.О. Ключевский, Курс русской истории. Глава о влиянии природы на харак- теР русского человека, т. I, ч. I, издание третье, Москва 1908, с. 6 5 -6 6 .ясь подчинить её своим потребностям. „В этой двусторонней борьбе с самим собой и с природой он вырабатывает свою сообразитель ность и свой характер, энергию, понятия, чувства и стремления, даже своё отношение к другим людям. И чем больше природа даёт воз буждения и пищи этим способностям человека, чем шире раскрыва ет она его внутренние силы, тем её влияние на историю окружаемого ею населения должно быть признано более сильным”2. Именно лес, степь и река являются, согласно Ключевскому, главными стихиями русской природы, которые имели огромное влияние на формирова ние русского характера. „В лесной России положены были основы русского государства”3. Говоря о лесе в литературе, мы представляем чаще всего хвойный или лиственный лес, непроходимый бор или приятную для прогулок рощу. Польский исследователь леса как культурного пространства Я. Град пишет: „Бор” - большой, старый и густой лес, который как не эксплуатируемый в широком диапазоне человеком, лишенный сле дов человеческого пребывания, был „местом пустым, пустыней” - согласно этимологии слова „пуща”. И далее: „Лес” - это название поз днее („łęg” - лиственный лес, растущий на берегах реки, орехово тополевый или орехово-ясеневый, относящийся к лиственному или смешанному древонасаждению”)4. Какой же лес стремится проанализировать и представить в своём исследовании автор? Чтобы разрешить этот вопрос, обратимся к се мантике понятия „лес” в искусстве. В энциклопедии М ифы народов мира мы встречаем следующее описание леса: „В литературе и изоб разительном искусстве древнего мира образ леса фигурирует обыч но как совокупность деревьев, лишенная ощущения единой и протя женной органической массы”5. В фольклорной традиции лес пони мается как зловещая чащоба - прибежище зверей и фантастических существ. В Практическом сл овар е соврем енного польского язы ка под редакцией Б. Дуная мы читаем, что лес - это „1) естественный или выращенный человеком комплекс растительности, главным компо нентом которого являются деревья, кустарники, являющиеся средой обитания животных, живущих в дикой природе; 2) что-то в большом количестве, что-то очень обильное, что трудно охватить как единое 2 Там же, с. 65. 3 Там же, с. 64.
4 J. Grad, Las jako przestrzeń kulturowa, [w:] Las w kulturze polskiej. I Ogólnopol ska konferencja pt. „Las w kulturze polskiej”. Materiały z konferencji, Gołuchów, 1 3 -1 5 X 1999 r, pod red. W. Łysiaka, Poznań 2000, s. 1 7 - 3 1 ,1 9 (перевод мой - Л.К.).
5 См.: Мифы народов мира. Энциклопедия, главный ред. С.А. Токарев, т. 2:
целое”6. Примером для второго пункта могут послужить следующие метафорические выражения, так называемый „silva rerum”: лес ве щей, лес рук, лес тайн, лес голосов, лес символов, лес абсурдов, лес парадоксов и т.п. В польских словарях можно встретить определение леса как „покрытого деревьями пространства”7. Из этого следует, что одиночное дерево не является лесом, а лишь частью интересующего нас природного фактора. Следует отметить, что в литературе нет л еса в значении мно ж ест ва деревьев, а есть словесны й субъективный об р а з л еса , во с приятие и описание кот орого зави си т от личност и писат еля, его эм оционального мироощущения, эпохи, а т акж е социального окру жения. В глазах человека лес представляется как природное явление. Для писателя лес - это, во-первых, закрытый горизонт, топос или локус, тип ландшафта, пейзажа. Во-вторых, это историческая жиз недеятельность людей (охота, изготовление разной домашней дере вянной утвари); защита от врагов, религиозных и политических пре следований; лечебное средство (травы, коренья); источник питания и одежды (ягоды, грибы, мясо, мех и шкуры животных); место культа и поклонения; обитель хтонических существ. В-третьих, лес - это симбиоз, представляющий сообщество организмов совершенно раз ного типа (деревья, кусты, звери, птицы, гады, насекомые). Для поэ та же лес - источник вдохновения, благодатная среда, способная на вевать приятные воспоминания, вызывать положительные эмоции. Не зря украинская поэтесса Лина Костенко обращается к лесу как к своей любви и своим снам („Мій добрий ліс, моя любове,// Тепер ти тільки мої сни”8). Находясь в лесу, можно услышать голоса лесных обитателей, почувствовать различные запахи, созерцать гамму цве тов, ощущать на себе воздействие лесного царства. Именно в таком отношении - воздей ст ви я и „ди алога” л еса с человеком - нас будет инт ересоват ь эт от природный факт ор. Объясняя выбор автором монографии украинской и русской литератур как материала для исследования образа леса второй по ловины XIX и XX веков, хотелось бы заметить, что в этих близко- родственных литературах наблюдается как сходство в изображении лесных картин в произведениях писателей, так и много различий, что, в свою очередь, вызвало желание проследить это явление более подробно. Без сомнения, сильвические топосы появляются во мно гих национальных литературах. Об этом свидетельствуют
многочис-6 Praktyczny słownik współczesnego języka polskiego, pod red. B. Dunaja, Warszawa 1996, s. 455 (перевод мой - Л.К.).
7 Słownik etymologiczny języka polskiego, pod red. F. Sławińskiego, t. IV, Kraków 1970, s. 54 (перевод мой - Л.К.).
ленные произведения мировых писателей, в числе которых можем назвать, например, А. Попа, А. Радклиф, В. Скотта, И. Гёте, Ф. Но валиса, Л. Тика, А. Мицкевича, Ю. Словацкого, Г. Торо, Л. Жаколио, У. Шульца (Апикуни), Ф. Купера, Р. Киплинга, Дж. Кервуда, Джека Лондона, Э. Сетон-Томпсона, Ф. Зальтена, К. Гамсуна, Э. Станева, Э. Лу и многих других. К сожалению, невозможно проделать интег ральное исследование всех литератур и лесных образов в пределах одной монографии. Поэтому автор ограничилась исследованием близких восточнославянских литератур, в которых лесные топосы играют значительную роль. Сравнивая сильвические картины в произведениях многих писа телей с мировым именем, удалось заметить, что именно в русской литературе (как ни в какой другой) образ леса представлен наиболее полно, красочно и многолико. Объяснение этому находим, в первую очередь, в огромном масштабе лесного пространства на территории России, а также наличием большого количества именно „лесных” писателей (С. Аксаков, В. Бианки, Н. Сладков, И. Соколов-Микитов, М. Пришвин, К. Паустовский, Л. Леонов), открывающих тайны леса как с научной точки зрения, так и художественной. Украина также богата лесами (особенно её западная часть), но, к сожалению, в ук раинской литературе довольно сложно найти истинно „лесного” ху дожника слова (исключение составляют М. Орест, который называл себя „поэтом леса” а также писатель нашего века П. Сорока), зато много художников слова, в творчестве которых встречаются дейс твительно яркие лесные образы, достойные более тщательного ис следования. Кроме того, украинская литература близка автору мо нографии и по ряду других причин: долгие годы функционирования в украинскоязычной среде, изучение творчества украинских писате лей в школе и в пединституте, наличие большого количества работ по литературе на украинском языке. Понимая важность изучения белорусской литературы и большинства литератур западного круга, автор сознательно ограничивается тем материалом, который лучше разработан и мало исследован. Эмпирическим материалом для проведения сопоставительного описания лесных топосов послужили поэтические и прозаические произведения русских и украинских писателей, в творчестве кото рых наблюдаются выразительные лесные образы России и Украины. Выписанные на многочисленных карточках (собрано их более трёх сот) законченные контекстуальные фрагменты представляют разные картины леса (например, охота в лесу, грозящая герою опасность из леса, лес - место идиллии и многие др.). Весь собранный эмпиричес кий материал разделён на тематические группы, с учетом категорий отношений героя или героев к лесу, а также численности встреча
емых образов леса в произведениях писателей. Во вступительной части автор монографии знакомит с методологией исследования, останавливается на рассмотрении сильвического топоса в фолькло ре и житии святых, представляет свои рассуждения о поэтическом воздействии леса на писателей ранних литературных эпох. В первом разделе автор группирует лесные образы следующим образом: отно шение „герой - лес”, лесная идиллия, образы охоты, лесная танато логия, лесные жители и „музыка” леса. Большое количество высту пающих образов леса в произведениях русских и украинских писа телей второй половины X IX века позволяет представить широкую панораму сильвического образа этого периода. Второй раздел пос вящен образу леса в XX веке. Здесь автор пытается рассмотреть лес ные параллели близкородственных восточнославянских литератур с учетом литературных течений, направлений и явлений, которыми характеризовалась русская и украинская литературы прошлого века. Что касается выбора авторов, рассматриваемых в данном исследова нии, он был сделан с учетом следующих показателей: внимание было обращено на тех писателей, для которых лес был исключительным источником вдохновения, кто нашёл оригинальные способы пред ставления сильвических топосов, кто использовал лесные описания для создания своего образа мира. Конечно же, автор выделяет тех писателей, в творчестве которых можно встретить интересные трак товки образа леса как языка в высказывании о мире. Временные границы исследования обнимают русскую и украинс кую литературы второй половины XIX века (классический реализм) до XX века включительно (неоромантизм, разновидности реализма), иногда обращаясь, однако, как к контексту, к фольклору, житиям святых, сентиментализму и романтизму. В русской литературе лесные топосы прослеживаются и в XVIII, и на протяжении всего XIX века (В. Жуковский, Н. Карамзин, А. Пушкин, М. Лермонтов, Н. Некрасов, И. Тургенев и др.), находя своё яркое представление в литературе минувшего века (В. Бианки, М. Пришвин, К. Паустовский, Л. Леонов). Русскую литературу XIX века относят к так называемому „Золотому веку”; веку, у истоков ко торого стоял Пушкин, а завершение находим в творчестве Тютчева. Такие поэты, как В. Жуковский, К. Батюшков, А. Фет, Д. Давыдов со чиняли свои стихи в эпоху расцвета сентиментализма и становления романтизма. Что касается прозы, то она находилась под влиянием английской литературы (романы Радклиф, Скотта). Прослеживается также обострённое внимание писателей к истории России. Приме рами могут стать повести Пушкина и Гоголя (Капит анская дочка и Тарас Бульба). Социально-политическая обстановка, которая сло жилась во время правления Николая I, способствовала становле
нию русской реалистической литературы. Кроме того, разгорается спор между „славянофилами” и „западниками” о путях историчес кого развития России. Такие писатели, как И. Тургенев, Л. Толстой, Ф. Достоевский, И. Гончаров в своих произведениях затрагивают общественно-политические и философские проблемы, их проза отличается глубоким психологизмом (Анна Каренина, Брат ья К а рам азовы , Обрыв). Этот период также является временем зарожде ния жанра реалистического романа. Конец XIX века внёс изменения в жанровую структуру литературы - появляется малая проза. Конец одной эпохи всегда характеризуется отмиранием определённых сте реотипов, течений, направлений (в данном случае угасает реалисти ческая традиция), на смену которым приходят новые веяния. Таким ярким признаком русской литературы конца XIX века стал декаданс с его мистицизмом и религиозностью, который спустя некоторое время перерос в символизм. Если говорить о природе в творчестве русских поэтов и прозаиков этого периода, следует подчеркнуть ту особенную роль, которая отводится описаниям леса в их творчестве. Вторая половина XIX века - это поистине уникальное воспроизве дение посредством словесного материала лесной стихии. Благодаря использованию расширенных метафор, ярких эпитетов, необычных сравнений перед читателем предстает образ леса как бы в тройном измерении: видимый, слышимый и ощущаемый. В украинской же литературе говорить о сильвических обра зах можем, начиная со второй половины X IX века (К. Устиянович, Г. Хоткевич, Ю. Федькович, И. Франко, ранний М. Коцюбинский). В 40-е и 50-е годы XIX века еще остро стоит вопрос о самом сущест вовании украинской литературы как отдельной и равноправной по отношению к другим литературам. Украинская национальная идея на указанном выше этапе литературного развития приобретает своё выражение в самом обращении к украинскому языку как способу выражения и создания художниками своего собственного художес твенного мира. В этом процессе приняли участие поэты разных ми ровоззренческих и художественных ориентаций, течений и стилей. Первая половина XIX века в украинской литературе характеризу ется трагизмом потери национальной свободы, что в наибольшей степени проявляется в лирике того времени. Поэты проявляют интерес к содержанию национальной истории (А. Метлинский, Н. Костомаров, Т. Шевченко, П. Кулиш и др.), к прямой постанов ке вопроса относительно языка нации (А. Духнович), созданию ис торико-мифологического образа этнического героя (Т. Шевченко, С. Руданский). Кроме того, наблюдается стремление зафиксировать характерность народного движения, реконструировать или создать наново основы психоэмоциональной этнической модели (Н.
Косто-маров, Т. Шевченко, С. Руданский). Поэзия того времени активно осваивает в первую очередь внешние, субстанциональные характе ристики национальной жизни - её историю, быт, фольклор, тради ции. Примером могут послужить эпико-поэтические изображения традиционной, малоконфликтной народной жизни: Н ат аля, или Д в е судьбы вм ест е {Н ат аля, а б о Д в і долі разом ) Н. Макаровского, Вечорницы П. Кореницкого, Стецько П. Писаревского, басни Л. Гли- бова. Что касается темы природы, то она звучит преимущественно в духе народного творчества: нередко встречаются традиционные образы отдельных деревьев (дуб, тополь, явор). Хотелось бы заме тить, что для украинской литературы данного периода характерным было единичное мышление, сингулярия, поэтому дерево восприни малось как замена сильвического топоса. Если и упоминается лес, то скорее эпизодично, без особой семантической нагрузки и дина мического влияния на сюжетную событийность произведения. На пример, строчки из поэмы Тополь {Тополя, 1840) Тараса Шевченко (1814-1861): „По діброві вітер виє,// Гуляє по полю,// Край дороги гне тополю//До самого долу”9. В дубраве, которая представляет со бой равнинный лес с преобладанием дубовых деревьев, вытье ветра передаёт некий страх, от которого и гнётся к земле одиноко сто ящий у дороги тополь. Образ тополя (в украинском языке тополь женского рода) отождествляется с трагической судьбой лирической героини: несчастливая любовь привела к гибели красивую („Стан високий, лист широкий”) девушку. В произведениях украинской литературы первой половины XIX века образ леса не является значимым элементом. Даже у корифея украинской литературы Т. Шевченко (сборник поэтических произ ведений К обзарь вышел в 1840 году) образ леса встречается редко и не обладает характеристикой динамического элемента художест венного произведения. Если Шевченко и вводит образ леса в свою поэзию, то наделяет его отрицательной семантикой (опасность, враг, гибель). Такой подход к лесному топосу представлен в духе традици онной характеристики леса, которая берёт своё начало в фолькло ре, в немецком романтизме и в английских романах „ужаса” Но все же у Шевченко прообраз леса тесно связан с украинским народным творчеством, фактами из биографии поэта и личным опытом, на который наложили отпечаток годы крепостничества и ссылки. Ска жем, в стихотворении И з-за рощ и солнце вст аёт {Із-за гаю сонце сходить, 1848) читаем: „І з яру та з лісу// 3 собаками та псарями// Іде пан гульвіса”10. Появление из лесу пана-гультяя предвещает несчас-9 Т. Шевченко, Кобзар, http://oursong.narod.rU/kobzar/kobzar.html#kniazhna (16.10.2012). Там же.
тье влюблённым: казака пан бросил в погреб, а девушку обесчестил. В известной поэме К ат ерина (1838) Шевченко, лирическая героиня, не найдя выхода из трудной ситуации (осталась одна с ребёнком на руках без средств существования), оставляет своего сына Иванка лес нику, а сама „Та в ліс з шляху, як навісна!// А дитя осталось”. В данном контексте лес для Катерины становится пространством-избавлени ем от безнадежной жизненной ситуации, а в конечном итоге несёт гибель героине (утопилась в лесном пруду). У Шевченко чаще всего динамическим элементом произведения выступает сад, садок (Са док виш невий коло хат и, 1847; „Цвітуть сади, біліють хати”, Княжна, 1847), роща („Чорніє гай над водою”, Причинна, 1838; „Вітер в гаї не гуляє”, Утоплена, 1841) или дубрава („По діброві вітер виє”, Тополя, 1847). И. Тургенев вспоминает о своей встрече с Шевченко: „помнит ся, он прочел при мне своё прекрасное стихотворение В ечер („Садок вишневий” и т.д.) — и прочел его просто, искренне; сам он был тро нут и тронул всех слушателей: вся Южно-Русская задумчивость, мяг кость и кротость, поэтическая струя, бившая в нём, тут ясно высту пила на поверхность” (31/19 X 1875)11. Почему именно саду, а не лесу отводится почтительное место в художественных произведениях? Думается, для украинца с его степным менталитетом лес не является характерным объектом красоты, покоя, тишины или отдыха. Правда, можно встретить „окультуренный” лес в виде сада - пространство, которое было помечено сакральным знаком; некая идиллия, которая чаще всего ассоциировалась с семьёй („Садок вишневий коло хати [...]. Сім’я вечеря коло хати// Вечірня зіронька встає”). Именно со второй половины XIX века в украинской литературе можно проследить лесные топосы, которые начинают играть зна чимую роль в художественном произведении: лес перестаёт быть немым фоном для развёртывания сюжетной событийности; про слеживается некая реакция со стороны лесной природы на эмоции и чувства героя, лесные образы становятся ярче, шире, динамичнее. Об этом свидетельствует, к примеру, проза К. Устияновича (рас сказ М есть верховинця, 1850), И. Франко (повесть З ахар Беркут, 1883), М. Коцюбинского (сказка Хо, 1894), Панаса Мирного (повесть М орозенко, 1885). Наблюдается обращение писателей к народным преданиям, легендам, сказкам, а также к устным пересказам собы тий, происходившим в определенное время (например, Устиянович в рассказе М есть верховинця указывает, что описанная им история взята из реальной жизни). Придавая большое значение описаниям природы, в частности лесу, украинские писатели как бы выходят за 11 Споминки о Шевченко К С . Тургенева, [в:] Т.Г. Шевченко, Кобзар з додат ком споминок про Шевченка писателів Тургенева і Полонского, Прага 1876, с. 3 - 8 .
рамки национальной литературы и культуры и начинают обращать ся к русским и западным литературным образцам. Данная работа призвана показать самые яркие грани образа леса в контексте восточнославянских литератур, представить подлинный облик леса в разные времена года и суток, познакомить читателя с „детьми” леса и его врагами, отобразить восхитительные картины лесных дебрей России и Украины, обнажить локальные и глобальные проблемы, касающиеся сохранения этой жизненно значимой части природы. Именно в литературе X X века образ леса становится более динамичным, получает от писателей дар „языка” чтобы во весь го лос заявить всем живущим на Земле о сохранении лесных ресурсов, находящихся под угрозой уничтожения. В связи с вышесказанным, становится важной проблема экокритики как науки об изучении от ношений между литературой и окружающей средой. Как терминоло гическая единица экокритика впервые появилась в конце 1970-х го дов в трудах американских ученых. У. Рюккерт (W. Rueckert) в 1978 г. ввёл в обиход понятие „экологическая критика” и „экологическое письмо”12. В 1989 году Ч. Глотфелти (Ch. Glotfelty) возобновила инте рес к сфере отношений „человек-природа”; в своей работе большое внимание она уделила особенностям формирования имиджа приро ды: „Экокритика побуждает к серьёзному осмыслению отношений „человек-природа” что, в свою очередь, рождает ряд вопросов эти ческого и эстетического характера, которые возникли как следствие трансформации общества в условиях экологического кризиса, и оп ределяет, как язык и литература воздействуют на трансформацию ценностей, обусловленных применением знаний об окружающей среде и экологии”13. Профессор С. Словик (S. Slovic) даёт следую щее определение „экокритики” - это термин, который используется для определения научного подхода к сфере реализаций отношений „человек-природа” как в художественном, так и публицистическом текстах14. П. Барри (Р. Barry) останавливает своё внимание на экс центрических ценностях и моральной ответственности человека за природу: „Для экокритиков природа существует извне, вне нас, это реальность, которая воздействует на нас, и на которую воздействуем мы”15. Как считает И.М. Сухенко, „экокритика является реакцией на
12 W. Rueckert, Literature and Ecology: An Experiment in Ecocriticism, New York 1978, p. 77.
13 Ch. Glotfelty, What is Ecocriticism?, http://www.asle.org/site/resources/ ecocritical-library/intro/defining/glotfelty (10.10.2012).
14 S. Slovic, Storytelling, Values, Communication, Contact, http://www.asle.org/site/ resources/ecocritical-library/intro/defining/slovic (12.10.2012).
15 P. Barry, Beginning the Theory: An Introduction to Literary and Cultural Theory,
необходимость понимания отношений человека и окружающей сре ды в эпоху экологического кризиса” (в большинстве случаев такие кризисы являются результатом деструктивной деятельности чело века и утраты связи человека с природой). И далее: „Экокритика даёт возможность проектировать экоцентрический взгляд на какой-либо текст с целью актуализировать темы и образы „Природы"16. Среди многочисленных научных трудов, посвященных лесной тематике, хотелось бы выделить неоценимый сборник конференци онных материалов Л ес в польской культуре под редакцией В. Лыся ка, диссертацию о сильвических мотивах в русской прозе XX века М. Зелиньской, книгу А. Мартушевской о литературных символах леса, труд Р. Пшибыльского о значении дикой природы у романти ков, книги И. Малей об импрессионизме в русской литературе рубе жа Х1Х-ХХ веков, исследование об эпитетах в поэзии Бунина Г. Ой- цевича, научные труды о поэтике „повести-сказки” Пришвина и об разах России и Европы в прозе и дневниках Пришвина Ф. Алановича, книгу Пророки степи и апост олы л еса (Пророки степу / апост оли л1су) С. Ткаченко, основательное исследование биографии и твор чества Леси Украинки О. Забужко и М. Мороза, монографию о твор честве Кобылянской В. Вознюка, новейшее исследование разных аспектов творчества Коцюбинского Я. Полищука, работы об особен ностях художественного стиля Винграновского Л.Б. Тарнашинской и В. Моренца, монографию А. Неживого о текстологии творческого наследства Гр. Тютюнника, труды по теории литературы В.В. Жир мунского, В.Е. Хализева и С. Павлычко, работы об особенностях ук раинской прозы XIX и XX веков Т. Гундаревой, сборник ценнейших научных трудов о человеке и природе в художественной литературе, изданный Волгоградским государственным университетом, и мно гих других известных авторитетных ученых, занимающихся пробле матикой природы, в частности леса, в художественной литературе. Ознакомившись с трудами авторитетных ученых об образе леса в литературе, автор данной работы приходит к выводу, что до сих пор не появилось сопоставительного исследования по лесным сюже там в русской и украинской литературах. Поэтому предпринимается попытка проследить образ леса в творчестве русских и украинских писателей второй половины XIX и XX веков. Не вызывает сомнения тот факт, что в данной работе невозможно охватить абсолютно всех русских и украинских писателей XIX и XX веков, в творчестве кото рых встречается образ леса. С этой целью автор попыталась пред-16 І.М. Сухенко, Екокритика: до проблеми становлення екокритичних дослі джень на сучасному етапі, Науково-виробничий журнал „Держава та регіо ни” Серія: „Гуманітарні науки” 2010, № 3, с. 2 8 -3 1 .
ставить исследуемый сильвический образ в творчестве самых „лес ных” по мнению автора, художников слова; остановила свой выбор на произведениях восточнославянских писателей второй половины XIX и XX веков и сопоставила изображённые ими лесные топосы с целью проведения сопост авит ельного описания данного об р аза, что позволило автору монографии ограничиться перечислением тех писателей и их произведений, в которых лесные образы играют значимую роль и представлены наиболее интересно и оригинально. Следует заметить, что под словами „опыт сопоставительного опи сания” имеется в виду не сравнительный анализ, а параллельное описание образа леса в русской и украинской литературах, направ ленное на сопоставление сильвических топосов в этих литературах. Данная работа может составлять хорошую основу для дальнейших сравнительных анализов, которые, однако, требовали бы отдельного исследования. В связи с вышесказанным, автор не преследует дале ко идущие цели. Это - задача последующих исследователей. Поэто му целью данной работы является проведение сопост авит ельного описания, объектом которого являются: 1) лесные образы и их авто ры; 2) поэтические приёмы описания леса. Такая исследовательская задача не предполагает тщательного вхождения в глубинные плас ты архитектоники художественного произведения. Анализ русской и украинской прозы и поэзии проделывается с учётом особенностей литературного течения или направления определённого периода и художественного стиля писателя, тематики произведения и срав нения лесных образов с точки зрения мифопоэтики, наличия в этих описаниях определённых средств образности, т.е. не предусматрива ется углубление в анализ их целостной формы и целостного содержа ния. В чём же новизна и ценность данного исследования? Во-первых, такого сопоставительного описания ещё никто не делал; во-вторых, оно может стать помощью тем исследователям, которые заинтересу ются лесом в художественных произведениях восточнославянских литературах и захотят более подробно изучить эту проблему. Кроме того, настоящее исследование может стать надёжным про водником по лесным тропам русской и украинской литератур; пос лужить помощником в лесном мире писателей, в творчестве которых чаще других прослеживается сильвическая тематика. Для учащихся вузов, литераторов, филологов оно станет хорошим примером того, какой ценной является информация, данная в описаниях картин природы, тайны которой раскрываются лишь при внимательном чтении художественного текста.
Л е с к а к и с т о ч н и к п о э т и ч е с к о г о в д о х н о в е н и я
Леса учат человека понимать прекрасное и вну шают ему величавое настроение. А. Чехов, Дядя Ваня Неповторимая красота природы во все времена побуждала людей искусства браться за перо, кисть или музыкальный инструмент. На протяжении всех веков человек находился в большей или меньшей степени в близости с природой. Особенное воздействие картины природы оказывали на писателей вследствие обострённого чувства восприятия ими окружающего мира. Лес как значимая часть природы, несомненно, вызывал опре делённые чувства у художников слова. Следует отметить, что обра щение писателей к сильвическому образу имело свои особенности в разные периоды. В ранние литературные эпохи данный образ пре имущественно использовался из традиционного фольклорного ма териала. В произведениях писателей X V II-XV III веков лес выступал статистическим элементом композиции, то есть служил фоном или экспозицией. В описаниях сильвического (сказочного, нереального, шаблонного) ландшафта обращали на себя внимание эпитеты зри тельного {темный, дремучий) и оценочного {страшный) характера. Границы лесного пространства в произведениях писателей-сенти- менталистов четко определены и фиксированы именно служебной позицией данного образа. Описания леса вводились в канву произ ведения с целью или противопоставления равнинным ландшафтам, или для того, чтобы вызвать страх и в то же время любопытство со стороны читателя (что же будет дальше?). Объяснение этому кроет ся в особенностях данной эпохи, полной преклонения перед красо той, гармонией, яркостью красок, музыкальной лёгкостью, необыч ной „естественностью” чувств, сопереживанием на происходящее и т.п. Образ леса разрушал такую концепцию красоты именно своей монотоничностью цвета, дисгармонией звуков, холодностью и вне шней неприступностью. Если наступал зрительный контакт с лесом, то только с целью ещё раз убедиться в достоверности традиционно го фольклорного образа. Об этом свидетельствуют многочисленные произведения следующих авторов: предшественника всей сентимен тальной школы в Европе С. Ричардсона {История сэра Чарльза Гран- дисона, 1754), Ж.-Ж. Руссо {Н овая Элиоза, 1761), сентиментальная поэзия Т. Грея, Л. Стерна {Сентиментальное путеш ест вие, 1768), Н. Карамзина {Бедная Л и за, 1792), А. Радклиф {Тайны Удольфского замка, 1794) и др., в которых наблюдаются поиски идеального образа жизни вне цивилизации, интерес к фольклору как форме наиболее непосредственного проявления чувств и влечение к таинственному и ужасному, что зачастую включало традиционный образ леса. Что же в лесу может вызвать интерес у писателей-романтиков? Кажется, в первую очередь, новизна окружения, которая состоит из множества удивительных объектов. В XVIII веке романтическим называли всё странное, фантастическое, живописное и существую щее скорее в книгах, нежели в действительности. Утверждая культ природы, романтики пытались восстановить единство человека и природы. На сцену выходит образ так называемого благородно го дикаря, вооруженного природной мудростью и не испорченного цивилизацией, то есть представление необычного человека в не обычных для него обстоятельствах. Здесь наблюдается более близ кий контакт с лесной стихией, которую начинают замечать именно как красивую, неповторимую, красочную, полную образов, мотивов, символов и т.д. Следует отметить, что писатели-романтики нередко рассматривали лесные картины в бинарном плане: с одной сторо ны, лес как locus amoenus (Ф. Шатобриан, А т алла, или Л ю бовь двух дикарей на пустыне, 1801; Дж. Байрон, П алом ничест во Чайлъд-Га- рольда, 1818); с другой же - locus terribilis (Ф. Шиллер, Разбойники, 1781; В. Скотт, Р об Рой, 1817; А йвенго, 1819; А. Пушкин, Дубровский, 1832-1833). Лес созвучен настроениям героя, способен реагировать на состояние его души, но следует заметить, что это только внешнее соприкосновение с этим природным фактором. Лесной фон являет ся как бы лакмусовой бумагой, то есть откликается на чувства героя и на всё происходящее с ним. Однако не наблюдается психологичес кое внутреннее напряжение, сопереживание, более глубокое сопри косновение с лесом, не заметно со стороны героя желания постичь тайны этого природного фактора. Без сомнения, такие внешние признаки, как время года, суток, цвет листьев, лесные запахи, зву ки, вызывали определённые мысли и фантазии у писателей, которые благодаря своей индивидуальной творческой лаборатории вплетали их в канву художественных произведений при помощи знакового материала. Можно констатировать, что в сочинениях мировых клас сиков (Э. Гофман, И. Гёте, В. Гюго и др.) образ леса был заимствован из сказок, поэтому изображался в традиционном ключе: страшный, тёмный, вселяющий герою ужас. В обширном наследии мировой литературы XIX века одним из центральных образов является природа. Характерные черты вза имодействий природы и человека присущи творчеству многих ху дожников слова. Здесь наблюдается следующее воздействие лесного пространства на писателя: со стороны реального леса (видимого,
зримого, осязаемого персонажами), лес во сне героя (преимущест венного страшный), а также лес как объект изучения (например, по пытка героя произведения изучить язык деревьев или же стремление писателя приблизить читателю истинную жизнь леса и его обитате лей). На первый план выходят те сильвические объекты, которые больше других способны влиять на внутренний мир персонажей: осеннее время года, меланхолия шуршащих под ногами листьев, яр кость красок, дурманящий аромат грибов, мхов, кустов, разлитый по горизонту утренний туман, настораживающе восторженная тишина, звуки охотничьих криков, птичье пение. В украинской литературе первой половины XIX века в поэзии Е. Гребенки, баснописца, пере водчика и поэта, встречаем стихотворение Лес (Л/с, 1843), в котором образ леса представлен в эротическом контексте: Хто дівчину любить, той любить і ліс. У лісі так темно, так тихо! І я його дуже любив то колись, Та вже минувало то лихо!.. Я бачив Маруся під гаєм ішла, Аж гульк, їй назустріч козак молоденький, Вона вся згоріла, не знає й сама Од чого, а він веселенький. Дівчата у лісі зовсім не такі, Як часом бувають у хаті; У лісі вони звичайненькі, плохі, Не кажуть: геть! дивиться мати! Підходить до єї - за руки взялись, Як ті голуби цілувались... Шепнула Маруся: ходімо у ліс! Пішли - і од мене сховались. Ну, що вже робили вони там удвох, Не знаю, бо в лісі було вже темненько, А чув, що Маруся сказала: ох, ох! І сперву так дуже, а потім тихенько, тихенько17. В приведённом стихотворении встречаем новый подход в пред ставлении лесного топоса: кто любит девушку, тот любит и лес. Сильвическое пространство становится как будто оазисом для влюблённых, трансформацией поведения девушки: в лесу она ста новится обыкновенной и простой, не выгоняет парня, не говорит, что смотрит мать. Другими словами, позволяет себе то, что дома запрещено родителями. Именно лес (не степь как открытое со всех сторон пространство) скрывает от чужих глаз, стирает стыдливость девушки и даже заглушает эротические возгласы. Темнота и тишина в лесу играют положительную для влюблённых роль: придают ещё 17 Є.П. Гребінка, Твори в 3-х томах, т. 1, Київ 1980, с. 133. Последняя стро фа - по списку рукописи Института литературы им. Т.Г. Шевченко, http:// grebenka.com /index/0-33 (5.10.2012).
больше наслаждения во время любовных утех. Лес перестает быть страшным. Создается некий заговор, в котором берут участие влюб лённые и лес как свидетель и преданный друг. Лес своими красками закрывает „грех” любви: никто не знает, чем казак и Маруся зани мались в лесу, поскольку было уже темновато. Правда, междометие „ох, ох” ниспадающее по силе своего звучания, выдаёт героиню. Не зря, нарратор признается, что и он когда-то любил лес, но с возрас том эта „беда” (так он называет любовь, которая, кажется, не была у него счастливой) уже прошла. Как видим, лес и любовь у Гребенки взаимосвязаны и дополняют друг друга: без леса не мыслимы лю бовные утехи, а без этого нет и любви к лесу. Если говорить о лесе, который видится героями как некая фанта зия или сон, перед нами предстает традиционный сказочный лес, на вевающий страх и грозящий. В отличие от образа леса предыдущих литературных эпох лес во сне (Татьяны Лариной или Базарова) мо жет предвещать смерть близкого человека; зимний лес, навевающий сон, несёт гибель герою (Дарья из поэмы М ороз, Красный нос Н. Не красова, Макар из Сна М ак ара В. Короленко). Кроме того, в прозе русских писателей XIX века встречаем героев, у которых наблюда ются способности изучать „язык” леса (старик из рассказа Л ес шу мит Короленко, Дерсу Узала из одноименного романа В. Арсеньева), похожее желание появляется у героев произведений украинской ли тературы (поэзия Костенко, Денники Сороки). С. Аксаков открывает читателю тайны леса и жизни птиц и зверей, делится опытом охоты на зверя. Лес, описанный реалистически, с учетом природных осо бенностей местности и исторических событий, встречаем у Лермон това и Толстого (события на Кавказе в первой половине X IX века), а также в украинских художников слова, описывающих события на Буковине и Закарпатье в конце XIX - начале XX веков (Устиянович, Хоткевич). В поэзии же образ леса навеян внешней сильвической кра сотой, знакомой и дорогой ещё с ранних лет. Здесь он метафоричен, полон оценочных, зрительно-слуховых и обонятельного восприятия эпитетов (А. Фет, Ф. Тютчев, К. Бальмонт, М. Орест, М. Рыльский, Л. Костенко), символичен и мифологичен (А. Пушкин, М. Лермон тов, А. Мицкевич, Ю. Словацкий, И. Франко). В художественных произведениях XX века перед читателем пред стают неповторимые лесные образы, которые наполнены новой кон систенцией. В начале прошлого столетия в русской и украинской ли тературах отмечается тенденция обращения к неоязычеству (в твор честве раннего Л. Леонова, А. Ремизова, Леси Украинки, М. Коцю бинского, Б.-И. Антонина), что повлекло за собой использование целой вереницы хтонических существ, выступающих преимущест
