Montenegrin-Albanian Linguistic Border: In Search of “Balanced Language Contact”

Протоиерей

Александр Задорн Moscow

Theological Academy, Sergiyev Posad, Russia Резюме

Целью статьи является уточнение содержания понятия «сбалансированно- го языкового контакта» (balanced language contact) и построение модели кон- такт но языковой ситуации (в прошлом и настоящем) в одном из этнически

* Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект «От сепарации до симбиоза: языки и культуры Юго­Восточной Европы в контакте»,

№ 14­18­01405).

Linguistic Border:

In Search of “Balanced Language Contact”

албанское языковое пограничье: в поисках

«сбалансированного языкового контакта» *

Мария Сергеевна Морозова

Александр Юрьевич Русаков

Институт лингвистических

исследований Российской академии наук (ИЛИ РАН), Санкт-Петербургский государственный университет (СПбГУ) Санкт-Петербург, Россия

Maria S. Morozova Alexander Yu. Rusakov

Institute for Linguistic Studies of the Russian Academy of Sciences (ILS RAS), Saint Petersburg State University (SPbU) St. Petersburg, Russia

Цитирование: Морозова М. С., Русаков А. Ю. Черногорско-албанское языковое пограничье: в поисках

«сбалансированного языкового контакта» // Slověne. 2018. Vol. 7, № 2. C. 258–302.

Citation: Morozova, M. S., and A. Yu. Rusakov (2018) Montenegrin-Albanian Linguistic Border: In Search of “Balanced Language Contact”. Slověne, Vol. 7, № 2, p. 258–302.

DOI: 10.31168/2305-6754.2018.7.2.10

и лингвистически неоднородных районов черногорско-албанского языко- во го пограничья. Объектом исследования является ситуация в билинг валь- ном сообществе села Веля-Горана (область Мрковичи на юге Черногории), в котором языковой контакт, на первый взгляд, демонстрирует черты «сба- лан сированности».

Языковая ситуация в Веля-Горане представлена в статье в виде ряда ми к роситуаций, или сценариев, реализуемых на уровне отдельной семьи и индивидуального говорящего. Внимание уделяется не только сценариям коммуникации в семейном домейне, но и внешним связям членов сооб ще- ства. На этом материале авторы делают попытку разработать методологию для оценки роли обоих языков в подобных сообществах вообще: показать, какие факторы влияют на индивидуальное языковое поведение; как это по- ведение меняется с возрастом; каким образом из достаточно разно об раз ных индивидуальных стратегий складывается то, что можно назвать рече вым поведением отдельно взятого полилингвального языкового сообщества.

Анализ сведений об истории Веля-Гораны, в частности подробное рас- смотрение происхождения, генеалогий и брачных стратегий населяющих ее семейств, позволяет реконструировать механизмы развития «лингвисти- че ской экзогамии» в сообществе Веля-Гораны и сделать предположения о характере контактной ситуации в регионе в прошлом.

Ключевые слова

«сбалансированный языковой контакт», Черногория, племя мрковичей, Веля Горана, славянско-албанский билингвизм, семейный домейн, выбор языка, смена языковой доминации, смешанные браки, лингвистическая экзогамия Abstract

The article aims to clarify the notion of “balanced language contact” and to model the situation of a language contact (in the present and the past) in one of the ethnically and linguistically mixed regions of the Montenegrin-Al ba- nian linguistic border. The study focuses on the situation in the bilingual com- munity of the village of Velja Gorana, located in the area of Mrkovići in South- ern Montenegro. The community of the village, as it seems at a first glance, pro vides a good example of a “balanced contact” situation.

The language situation in Velja Gorana is described in the article as a set of micro-situations, or scenarios, developing on family and individual levels.

Attention is paid not only to the communication in the family domain, but also to the external relations of the community members. Following on from this material, the authors attempt to develop a methodology for assessing the role of both languages in such communities in general, showing which factors influence individual linguistic behavior; how this behavior may change during an individual lifetime; how the different speakers’ strategies amalgamate in what can be considered as behavior of a multilingual speech community.

Analyzing the information on the history of Velia Gorana, in particular,

con ducting a detailed examination of the origins, genealogies and marriage

stra tegies of its families, allows the authors to reconstruct the mechanisms for

the development of “linguistic exogamy” in the community of Velja Gorana

and to make assumptions about the nature of the contact situation in this re-

gion in the past.

Keywords

“balanced language contact”, Montenegro, the Mrkovići tribe, Velja Gorana, Slavic-Albanian bilingualism, family domain, language choice, change of lan- guage domination, mixed marriages, linguistic exogamy

In an ideal world what happens at the micro level of the bilingual community should be the direct consequence of the behavior of individual bilinguals.

Peter Muysken

1. Введение

Славяно­албанские языковые и этнические контакты на западе Бал кан не раз становились объектом изучения в трудах историков, этнографов и лингвистов. Внимание исследователей привлекали проблемы сла вя­

но­албанского двуязычия, албанизация славянского и славянизация ал банского населения отдельных областей [Селищев 1931; Десниц кая 1976], общественный строй, быт и родственные связи албанцев и славян [Ровинский 1897; Šufflay 1925; Ђурђев 1984], анализ славянских эле мен­

тов в албанской лексике (см. библиографию в [Sobolev 2012]) и албан­

ских лексических заимствований в южнославянских языках и диалек­

тах [Hoxha 2001], изучение взаимного славяно­албанского языкового влияния, охватывающего все уровни системы языка [Станишић 1995;

Omari 2012; Curtis 2012; см. также библиографию к Curtis 2012].

В настоящей статье анализируется ситуация в одном из микро ре ги­

о нов черногорско­албанского языкового пограничья, которое истори­

че ски представляет собой зону интенсивного взаимодействия славян и албанцев. В разделе 1 дается краткая характеристика лингвистических последствий взаимного черногорско­албанского контактного влияния и вводится понятие «сбалансированного языкового контакта» (balanced language contact), содержание которого будет уточнено в результате ана­

лиза. В разделе 2 приводятся основные географические, исторические и демографические сведения об изучаемом регионе. Раздел 3 посвящен син хронному описанию, а раздел 4 — истории формирования лингви­

стической ситуации в отдельно взятом билингвальном сообществе. На примере этого сообщества показано, какие параметры могут быть су­

ще ственными для ситуации «сбалансированного контакта» и какие фак торы определяют ее возникновение и сохранение.

1 «В идеальном мире все, что происходит в билингвальном сообществе на микроуровне, должно быть прямым следствием поведения индивидуальных билингвов» [Muysken 2010: 267].

1.1. Черногорско-албанское пограничье как ареал славяно-албанских контактов

К числу основных ареалов славяно­албанских (ранее славяно­албано­

романских) контактов на западе Балкан относится область вокруг Ска­

дарского озера, на границе современных Албании и Черногории [Собо­

лев 1990: 14; Curtis 2012: 34]. Поскольку первые ясные упоминания об албанцах встречаются лишь в документах второй половины XI сто ле­

тия, точное время начала этих контактов неизвестно. Однако вполне вероятно, что они возникли через сравнительно непродолжительное вре мя после появления славян на Балканах в VI–VII вв. н. э. В период, когда описываемая территория входила в состав государства Немани­

чей и возникшего на его руинах сербско­албанского княжества Бал ши­

чей, а также в первые столетия османского господства на западе Балкан, славяно­, албано­ и романоговорящее население интенсивно контакти­

ровало и смешивалось в ходе скотоводческих миграций, разделения и рас селения родоплеменных групп — черногорских племен и албанских фисов

. Развитию двустороннего славяно­албанского двуязычия, по мень­

шей мере до начала ХХ века, способствовали контакты на совмест ных пастбищах, торговые и иные экономические связи между славян скими и албанскими поселениями и отдельными семействами [Собо лев 1990:

15], смешанные браки и отношения духовного родства — кумовства и

2 Изначально термины племя (серб. и чрнг. племе / pleme) у славян и фис (алб. fis) у албанцев обозначали группу людей, связанных происхождением от общего предка. В византийский период старая племенная структура была расшатана в результате смешения (разделения и расселения) древних родоплеменных объединений и появления славянских, а затем и албанских государственных образований. Впоследствии кризис раннесредневековых южнославянских государств и албанских княжеств и османское завоевание на западе Балкан привели к возрождению старой племенной организации общества [Цвиjић 1922/1966: 85; Ђурђев 1984: 54–55; Ердељановић 1926/1997:

607; Banović 2015: 41]. Принадлежность к племени при этом определялась уже скорее проживанием на закрепленной за ним территории, чем наличием реального или мифического общего предка [Bogišić 1874: 514; Banović 2015: 44].

В северной Албании процесс новообразования смешанных фисов происходил

«еще в сравнительно недалекое от нашей эпохи время — на протяжении последних 4–5 столетий» [Десницкая 1968: 57]. В горных районах Черногории тенденция к консолидации новых славянских племен наметилась по меньшей мере в конце XIV — начале XV века. Большинство новых черногорских племен сформировались в результате объединения албанских, славянских и влашских пастушеских поселений, а также миграций и смешения разных родов албанского и славянского происхождения [Цвиjић 1922/1966: 97; Ђурђев 1984:

85–110; Ердељановић 1926/1997]. Одним из самых известных в сербской этнографии примеров является племя кучей на юго­востоке Черногории. В него входят потомки нескольких старожильческих сербских родов, переселенцы из Албании, пришедшие на племенную территорию кучей после падения Сербского царства, и славянизированный албанский род Дрекаловичей, которые мигрировали в Черногорию из Албании в конце XVII в. [Ровинский 1897: 81–82;

Ердељановић 1907/1981: 117, 158–172].

побратимства, которое по степени значимости приравнивалось к кров но­

му родству [Kaser 2008: 51–57]. В османский период важным факто ром сла вяно­албанского взаимодействия на севере Албании и юге Чер но го­

рии стала исламизация части населения и связанное с этим про цес сом укрепление матримониальных связей внутри местного мусульманско­

го сообщества, состоящего из албанцев и славян.

В настоящее время албанское этническое меньшинство проживает на юге и на востоке Республики Черногории, в общинах Бар, Улцинь, Рожае, Плав и Подгорица [Monstat 2011: Tabela O17], а в области Шкод­

ры на севере Албании есть славянские (черногорские) села [Instat 2011:

Tabela 1.1.12, 1.1.14]

(см. карту 1

).

В современных албанских и черногорских

говорах пограничья обнаруживается ряд фонетических, синтаксических и лексических ин­

но ваций, возникших в результате тесных исторических контактов ал­

банцев и славян на территории этого региона. Кратко охарактеризуем некоторые из этих инноваций (более подробный обзор см. в [Morozova, Rusakov (Рукопись)]).

В области фонетики и фонологии контактное влияние проявляется в процессах частичного уподобления как звуковой реализации фонем, так и собственно фонемного состава и дистрибуции фонем. В некото­

рых случаях направление интерференционного воздействия достаточно

3 Община (чрнг. opština) — административная единица в Черногории, область (алб. qark) — административная единица в Албании. Далее мы сосредоточимся на одном из регионов черногорско­албанского пограничья, который охватывает территорию общин Бар и Улцинь на юге современной Черногории (подробнее см. раздел 2).

4 Карты, используемые в статье, подготовлены М. С. Морозовой при помощи приложений SAS.Planet (v. 190707.9476 Stable) и Inkscape (v. 0.92.1 r15371).

Координаты населенных пунктов получены с сайта Mapkarta — The Interactive Map (URL: https://mapcarta.com/). Данные об этническом составе населения Черногории и районах расселения албанцев взяты из [Sekulović, Šaranović 2014].

5 «Черногорскими» в статье названы иекавские говоры восточногерцеговинского и зетско­южносанджакского диалектов штокавского наречия, распространенные на территории Черногории. Идиом сообщества Веля­Гораны, рассматриваемого в статье, также именуется «черногорским» — при его противопоставлении албанскому (см. раздел 3, где речь идет о распределении двух языков у билингвов). При этом не учитываются различия в названиях, которые используют сами носители (srpski ‘сербский’ / crnogorski ‘черногорский’

/ goransko ‘по­горански’ / mrkovsko ‘по­мрковски’), и гетерогенность черногорского (сочетание локальных и общечерногорских черт в речи разных говорящих), равно как и гетерогенность албанского идиома Веля­

Гораны (см. [Морозова 2017а]). Кроме этого, в статье используются термины

«сербохорватский язык» для обозначения языкового стандарта, который использовался в Черногории до 1992 г., и «черногорский язык» — для обозначения официального языка, который с 2007 г. является государственным языком Республики Черногории. Вопросы статуса языковых стандартов, возникших в бывших югославских республиках после распада Югославии, и теоретические проблемы сербохорватской диалектологии подробно не обсуждаются.

лег ко определить. Так, в албанском гегском говоре Улциня на юге Чер­

ногории под славянским влиянием произошла деназализация носовых гласных, присутствующих в фонологической системе гегских говоров ал банского языка [Gjinari et al. 2007: карта 18]. В восточных и южных черногорских говорах, находящихся в контакте с албанским языком, в том числе в говоре мрковичей [Вуjoвић 1969: 130–133], напротив, отме­

чается назализованное произнесение гласных в позиции конца слова (на зализация характерна и для более западных говоров черногорского Приморья, см. [Ивић 1985: 160]). Традиционно албанским влиянием объ ясняются некоторые явления, свойственные консонантизму черно­

горских говоров (и встречающиеся в других говорах сербохорватско го

диалектного континуума, контактировавших или контактирующих с

Карта 1. Черногорско-албанское языковое пограничье в современности

албанским): изменения в ряду латеральных сонантов, палатализация зад неязычных, особенности реализации аффрикат (подробнее см.

[Ивић 1985: 161–162; Вуjoвић 1969: 156–162, 195–199, 204–205]). Не ис­

ключено при этом славянское влияние на реализацию некоторых со­

гласных, в частности палатальных и аффрикат, в пограничных албан­

ских говорах [Gjinari et al. 2007: карта 21].

В других случаях определить однозначно направление контактно­

го влияния довольно сложно. Так, с албанским влиянием на черногор­

ские говоры сербские диалектологи связывают оглушение звонких согласных на конце слова. Оно наиболее последовательно реализуется в говорах областей Мрковичи и Плав­и­Гусине и затрагивает отдель ные согласные в других говорах черногорско­албанского языкового погра­

ни чья — в Црмнице, Зете, племенных областях Пипери и Кучи [Вуjo­

вић 1969: 199–202; Ивић 1985: 162]. Однако и в албанских говорах ана­

ло гичное явление распространено прежде всего в зонах интенсивных ал банско­славянских контактов прошлого и настоящего: в северно тоск­

ских говорах Албании, среднегегских говорах на территории Македо­

нии, а также в северо­западных гегских говорах, включая албанские го воры на юге и востоке Черногории [Gjinari et al. 2007: карта 44]. Это затрудняет ответ на вопрос о направлении интерференции — особенно если учитывать, что речь в данном случае идет о достаточно распро­

страненном «естественном» процессе.

Ареальным явлением неясного происхождения является лабиали­

зация долгого а > a

, встречающаяся как в северо­западных гегских говорах Ана­э­Малит и окрестности Улциня в Черногории [Десниц кая 1968: 82–83, 86; Морозова 2017a: 229–230]

, так и в соседних с ними чер­

ногорских говорах [Вуjoвић 1969: 122–126; Ивић 1985: 160]. Фоне ти че­

ские условия изменения достаточно сходны [Morozova, Rusakov (Руко­

пись)]. Возможно, мы имеем дело с относительно старой ареальной чер той, обязанной своим возникновением венецианскому влиянию [Вуjoвић 1969: 126].

В плане морфосинтаксиса черногорско­албанское контактное вза и­

мо действие проявляется прежде всего в семантическом и структур ном калькировании. В большинстве случаев направление влияния до статоч но очевидно. Так, семантической калькой, возникшей в черногорских го­

во рах под албанским влиянием, является смешение комитатива и ин­

струментала. В албанском языке для выражения комитативного и ин­

струментального значений используется конструкция с предлогом me

6 Лабиализованное произношение носового или бывшего носовым а, а также ударного неносового а после носовых согласных характерно и для других гегских говоров, например Центральной Албании и Косово [Gjinari et al. 2007: карты 58, 64].

‘с’, управляющим аккузативом. В литературном сербском языке инст­

рументальное значение выражается беспредложным инструменталом, а значение комитатива — конструкцией с предлогом s(a) ‘с’. В боль шин­

стве черногорских говоров конструкция с предлогом расширяет сферу использования и вытесняет беспредложный инструментал [Соболев 1990: 19–20], а в некоторых наблюдается противоположный процесс:

пред ложные конструкции вытесняются беспредложными формами инструментала [Вуjoвић 1969: 307]

.

Примером структурной кальки является инновационная конст­

рукция с предлогом ge ‘у; к’, управляющим номинативом, возникшая под албанским влиянием в черногорском говоре мрковичей: njegova ses- ra e ge đevojka moja ‘его сестра [находится] у моей дочери (букв. «де­

вочки»)’, pošli su ge gospodar ‘они пошли к хозяину’ [Вуjовић 1969: 269–

270]. Ср. лит. алб. isha te shoku ‘я был у друга’, shkoi tek i ati ‘он пошел к своему отцу’, где предлог te(k) ‘у; к’ управляет номинативом. В албанских говорах региона, в свою очередь, можно обнаружить примеры каль ки­

рования управления некоторых глаголов.

Результатом структурной и семантической конвергенции, вероятно, являются некоторые изменения в употреблении грамматических форм и конструкций в говорах черногорско­албанского языкового пограни­

чья, отличающие их от других идиомов соответствующих языков. К чи­

слу возможных последствий славянско­албанского взаимовлияния от­

но сится, например, генерализация аналитического перфекта в качест ве основной формы, обозначающей действие в прошлом, и практически полное вытеснение им аориста в северо­западных гегских говорах, на­

ходящихся в контакте с черногорскими, где подобное употребление пер фекта регулярно [Mulaku, Bardhi 1978: 311–314; Morozova, Rusakov (Рукопись)]. Противоположная тенденция к более устойчивому сохра­

нению и употреблению форм аориста наряду с аналитическим пер фек­

том в говоре мрковичей на юге Черногории [Вуjoвић 1969: 319], в свою очередь, может быть связана с албанским контактным влиянием.

Следствием славянско­албанской языковой конвергенции, веро­

ятно, можно считать расширение сферы употребления конструкции с предлогом od и генитивом, которая в литературном сербском языке ис­

пользуется для выражения некоторых атрибутивных отношений (čaj od nane ‘мятный чай’, ključevi od stana ‘ключи от квартиры’), а также для обозначения родственных связей: brat od strica ‘двоюродный брат по от­

цовской линии’ (букв. «брат со стороны дяди по отцу») [Miloradović 2004: 312]. В говорах черногорско­албанского языкового пограничья

7 П. Ивич полагает, что подобное развитие является результатом албанского и романского влияния [Ивић 1985: 164].

эта конструкция употребляется вместо беспредложного генитива и вы­

ра жает посессивные и иные определительные отношения, например

«ис точник, происхождение лица или предмета»: (Мрковичи) mleko o krave ‘коровье молоко’, (Врака) dijete o sestre ‘сын (букв. «ребенок») се­

стры’; «качественная характеристика лица или предмета»: (Мрковичи) lekar o ranak ‘хирург (букв. «врач ран»)’ и др. А. Н. Соболев [Соболев 1990:

16–19] полагает, что расширение сферы употребления конструкции с оd в черногорских говорах может быть связано с влиянием албанского язы ка, в котором в структуре генитивного слосовочетания в обяза тель­

ном порядке присутствует связующий элемент, называемый в албанской грамматической традиции артиклем: qumështi i lopës ‘коровье молоко’.

«В условиях развитого двуязычия препозитивный (синтагматический) артикль албанского языка воспринимается носителем сербохорватско­

го языка [. . .] как главный маркер синтаксической генитивной связи. [. . .]

При калькировании подобных конструкций на сербохорватский место данного маркера и занимает наиболее близкая по структуре и синтак­

си ческой функции в словосочетании славянская языковая единица — предлог» [Ibid.: 17–18]

. Важным аргументом в пользу данной гипотезы является наличие в говорах Черногории топонимических названий ви­

да potok o Škurte ‘река Шкурта’ (Мрковичи), которые структурно иден­

тичны специфическим албанским синтагмам с топонимом в генитиве:

lumi i Devollit ‘река Девол’ [Ibid.: 17].

В лексике сербских и черногорских говоров, контактирующих или контактировавших с албанскими, имеется значительное количество калек, возникших под албанским влиянием. См., напр., ne je mi oko, от алб. s’ma ha syri ‘не думаю, что я смогу это сделать’ (букв. «мой глаз не ест это»); uzela ga na oči, от алб. e mori mësysh ‘сглазила его’ (букв. «взяла на глаза») в области Плав­и­Гусине на востоке Черногории; клич koju- naci! от алб. kushtrim! (букв. «кто храбрец(ы)?!») в племени кучи и др.

[Omari 2012: 389; Станишић 1995: 59–60]. В говоре мрковичей отмечены названия осенних месяцев prvi jeseni ‘сентябрь’, drugi jeseni ‘октябрь’, treći jeseni ‘ноябрь’ (букв. ‘первый / второй / третий [месяц] осени’), которые являются кальками с алб. vjeshtë e parë, vjeshtë e dytë, vjeshtë e tretë [Вуjо­

вић 1969: 355; Соболев 2015: 544]. Кальки с албанского имеются и в си­

стеме терминов родства говора мрковичей (подробнее см. [Morozova (В печати)]). В албанских говорах на территории Черногории и Косово при­

сутствуют не менее многочисленные кальки, например употребле ние

8 В данном случае не исключено и романское влияние на сербохорватские диалекты [Pižurica 1984: 93]. А. Н. Соболев тоже подчеркивает «несомненную роль калькирования ряда романских и албанских (с предлогами PREJ, NGA) предложно­падежных конструкций в развитии у предлога ОД ряда новых значений» [Соболев 1990: 18].

глагола fitoj ‘добывать; зарабатывать; выигрывать; побеждать’ в зна­

чении ‘получать’ (в лит. алб. — marr), подобно сербскому dobiti ‘полу­

чать, приобретать; получать (прибыль, выгоду); выигрывать; по бе ж­

дать’; употребление shërbehem ‘обслуживаться’ в значении ‘пользоваться’

(ср. серб. služiti ‘служить; обслуживать’ и služiti se ‘пользоваться’: Pjetri shërbehet mirë me frëngjishten ‘Петр хорошо говорит по­французски (букв.

«пользуется французским»)’) и др. [Станишић 1995: 60]. Как отмечает М. К. Кертис, албанский язык, по­видимому, усвоил и явился источ ни­

ком примерно одинакового количества калек — в отличие от ситуации с лексическими заимствованиями и заимствованием словообра зова- тель ных аффиксов с ясным значением, в которой славянский вклад в ал банскую лексику значительно богаче, чем вклад албанского в лекси­

ку южнославянских языков и диалектов [Curtis 2012: 74].

1.2. Контактные зоны Балканского полуострова: «сбалансированный языковой контакт»?

Если бросить самый общий взгляд на приведенные выше языковые примеры, обращает на себя внимание относительная умеренность и дву сторонняя направленность языкового влияния. Ни одно из рас смо­

тренных явлений не приводит к существенной перестройке какого­ни­

будь фрагмента языковой системы контактирующих идиомов. Следует особо отметить, что мы практически не наблюдаем интерференцион­

ных явлений, традиционно интерпретируемых как результат сильного контактного влияния: заимствования флективных морфем, появления новых категорий или граммем, значительных изменений в фоноло ги­

че ской системе.

Как кажется, лингвистические примеры черногорско­албанского вза имовлияния хорошо согласуются с общими историческими пред­

став лениями о характере этого взаимодействия в этом регионе и на Балканах в целом — в частности, с представлением о том, что при фор­

ми ровании балканского языкового союза важным определяющим фак­

тором является «ситуация активного двустороннего билингвизма» [Ру­

саков 2007: 84] / «взаимный полилингвизм в ситуации интенсивного и тесного контакта» («intense, intimate, and mutual multilingualism», согла­

сно [Joseph 2010: 625]) / «недоминантный билингвизм» [Соболев 2017]

. По­видимому, такой интенсивный взаимный языковой контакт имел место и в какой­то степени продолжается на границе современных Ал­

бании и Черногории.

9 О том, что «балканские языки [. . .] образуют языковой союз без асимметричных отношений доминации или значительных языковых сдвигов…» писали еще в 1988 г. С. Г. Томасон и Т. Кауфман [Thomason, Kaufman 1988: 95].

Можно предположить, что ситуация в черногорско­албанском по­

граничье, как и по крайней мере некоторые из ситуаций, которые пред­

лагаются в качестве базовых для объяснения процессов об ра зо вания балканского языкового союза, укладывается в рамки понятия «сбалан­

си рованного языкового контакта» (англ. balanced language con tact), при­

влекающего в последнее время большое внимание многих кон тактологов.

Вот как, к примеру, определяет этот тип контакта Алек сандра Айхен­

вальд: «в ситуации длительно существующего лингвистического ареала и стабильного мультилингвизма с отсутствием отношений доминации языковой контакт является “сбалансированным”» [Aikhenvald 2007: 43]

.

По всей видимости, свойствами, входящими в само определение данной ситуации, являются (относительно) высокий уровень би лин г­

ви зма, (относительная) стабильность, то есть протяженность во вре­

мени и отсутствие выраженной доминации какого­либо из языков, уча­

ствующих в данной ситуации. Каковы, однако, необходимые значения этих параметров и есть ли еще какие­то свойства, присущие ситуациям подобного типа, остается неясным.

Далее в статье мы попытаемся описать билингвальное сообщество, как будто бы соответствующее упомянутым выше параметрам. Речь пойдет о селе Веля­Горана (чрнг. Velja Gorana

), расположенном в пле­

менной области Мрковичи на юге Черногории, неподалеку от границы с Албанией. Материал для исследования был собран в ходе экспедиций 2014–2015 гг., проведенных коллективом ученых из ИЛИ РАН, МАЭ РАН и СПбГУ

. Регион черногорско­албанского пограничья, в котором находится рассматриваемое село, до настоящего времени остается зо­

ной интенсивного этноконфессионального и лингвистического взаимо­

действия (подробнее см. раздел 2).

10 «[I]n a situation of a long­standing linguistic area and stable multilingualism without any dominance relationships, language contact is ‘balanced’». П. Мэйскен, перечисляя различные «сценарии» протекания языкового контакта, называет, по­видимому, сходную ситуацию «грамматической конвергенцией при

длительном стабильном билингвизме» («grammatical convergence under prolonged stable bilingualism») [Muysken 2010: 271–272].

11 Современные топонимы и антропонимы в тексте статьи записываются латиницей, которая официально используется в Черногории (названия населенных пунктов и территорий со славяноязычным населением, имена и патронимы жителей исследуемых сел и пр.), и стандартной албанской латиницей (наименования албаноязычных районов и населенных пунктов, расположенных в Албании и Черногории). При цитировании источников (переписей,

исторических документов) сохраняется написание топонимов и антропонимов, принятое в источниках.

12 Коллектив экспедиций: д. ф. н., проф. А. Н. Соболев (рук., ИЛИ РАН, СПбГУ), к.

и. н., доц. А. А. Новик (МАЭ РАН, СПбГУ), к. ф. н. М. С. Морозова (ИЛИ РАН, СПбГУ), к. и. н. А. С. Дугушина (МАЭ РАН), к. и. н. Д. С. Ермолин (МАЭ РАН), к. ф. н. А. Л. Макарова (ИЛИ РАН).

На примере коммуникации нескольких семей и внешних связей разных представителей сообщества Веля­Гораны, мы рассмотрим, что представляет собой ситуация сбалансированного языкового контакта на уровне семьи и отдельного говорящего (раздел 3). Камертоном на­

ше го анализа будет приведенное в качестве эпиграфа высказывание вы дающегося исследователя языковых контактов Питера Мэйскена [Muysken 2010: 267]. Мы попытаемся проследить, как в реальном мире Веля­Гораны из индивидуальных стратегий носителей языка склады­

ва ется то, что можно назвать речевым поведением отдельно взятого би­

или полилингвального языкового сообщества. Результатом такого ана­

лиза может явиться уточнение содержания понятия «сбалансированно го языкового контакта».

Кроме этого, не раз отмечалось, что современные полиэтничные, полилингвальные и поликонфессиональные сообщества Балкан «могут быть моделью <…> для научной реконструкции этноязыковых про­

цессов в Средние Века, Новое и Новейшее время» [Соболев et al. 2013:

10]. В разд. 4, обратившись к истории семейств Веля­Гораны, мы попы­

таемся показать, в каких условиях возникла и как развивалась описы­

ваемая контактная ситуация в селе. Результатом изучения данного сообщества в синхронии и диахронии станет модель ситуации этно­

язы кового контакта, которая могла существовать в области Мрковичи и в целом в черногорско­албанском языковом пограничье, а также вхо­

дить в число разнообразных контактных ситуаций, сыгравших важную роль в формировании балканского языкового союза.

2. Мрковичи и Веля-Горана на юге Черногории

2.1. Географические, исторические и демографические сведения о регионе

Частью современного черногорско­албанского этнического и языково­

го пограничья является небольшая горная местность на юге Черного­

рии. Ее естественными пределами служат Адриатическое море (чрнг.

Jadransko more / алб. Deti Adriatik) на юге и западе, Скадарское озеро (чрнг. Skadarsko jezero / алб. Liqeni i Shkodrës) на севере и река Бояна (чрнг. Bojana / алб. Bunë), по которой проходит государственная граница с Республикой Албанией, на востоке (см. карту 2). Административными и культурными центрами региона являются города Бар (чрнг. Bar / алб.

Tivar) и Улцинь (чрнг. Ulcinj / алб. Ulqin).

Задолго до появления славян на Балканах эта приморская область,

заселенная иллирийскими племенами, была освоена древнегреческими

колонистами, затем захвачена римлянами, а после распада Римской

империи перешла к Византии. В дальнейшем территория между Баром

и Улцинем входила в состав средневековых сербских государственных образований: княжества Дукля (или Зета; до конца XII в.), Сербского царства (до его фактического распада после смерти Стефана Душана в 1355 г.) и государства Балшичей (до 1421 г.; города Бар и Улцинь за время правления этой династии несколько раз на краткое время ока зы­

вались под властью Венецианской республики). После смерти по след­

него правителя из рода Балшичей, Балши III (1387–1421), юг нынешней Черногории стал частью балканских владений венецианцев [Историjа 1970: 3–21, 130–131, 150]. В 1571 г. турки, к тому времени уже овладевшие албанской Шкодрой (чрнг. Skadar / алб. Shkodër), захватили венеци ан­

ские порты Бар и Улцинь, и вплоть до конца XIX в. юг Черногории оста­

вался под властью Османской Империи [Историjа 1975: 58]. За это вре мя часть славянского и албанского населения региона была ислами зиро­

вана, а часть сохранила приверженность православию (черногорцы) и католичеству (албанцы). В 1878 г. черногорцы захватили Бар, а в 1880 г.

в состав независимой Черногории вошел и Улцинь. После Балканских войн 1912–1913 гг. и обретения Албанией независимости по реке Бояне была проведена граница между Албанией и Черногорией, после Первой мировой войны вошедшей в королевскую Югославию (до 1929 г. — Ко­

ролевство сербов, хорватов и словенцев, впоследствии — Королевство Югославия). В годы Второй мировой войны населенные албанцами райо ны на юге и на востоке Черногории, которые находились под италь­

янской, а затем немецкой оккупацией, были включены в состав Албании вместе с другими югославскими территориями с албанским населением.

После войны граница в этом регионе вернулась к состоянию на 1913 г. и остается неизменной вплоть до настоящего времени.

С точки зрения современного административного деления Чер но­

гории описываемая территория принадлежит общинам Бар и Улцинь.

Население двух общин, по данным переписи 2011 г. [Monstat 2011: Ta­

be la O17], составляет более 60 тысяч человек и характеризуется эт­

ниче ской, конфессиональной и языковой неоднородностью. В вос­

точной ча сти региона — в области Ана­э­Малит (алб. Ana e Malit) на скло нах хреб та Тарабош, в Шестане и Крае (алб. Shestan, Krajë) на бе­

регу Скадар ского озера, в Улцине и окрестных селах — численно пре­

обладают ал банцы (в переписи именуются Albanci). Большинство ис­

по ведует ислам, однако в Шестане и в окрестностях Улциня есть и ка толические ал бан ские села. В западной части, в Баре и его окре ст­

но стях, согласно пере писи, преобладают православные черногорцы (Crno gorci) и сербы (Srbi), а также имеется мусульманское славяно­

языч ное население, определя ющее себя черногорцами либо «мусуль­

манами» (Muslimani).

Славяноязычные мусульмане региона по преимуществу прожива­

ют в племенных областях Мрковичи (чрнг. Mrkovići или Mrkojevići / алб. Mërkot), Туджемили и Пода (чрнг. Tuđemili, Poda). Территория чер­

ногорского племени мрковичей лежит на плоскогорье к югу от города Бара. Бóльшая часть сел мрковичей, как показано на карте 2, находит ся на склонах горы Лисинь (чрнг. Lisinj) и у ее подножия, в так называемом Мрковском Поле (чрнг. Mrkovsko Polje). Это села Добра­Вода, Да бе зи­

чи (помимо центрального поселения, включает в себя широко раз­

бросанные кварталы, или заселки — от чрнг. zaselak, Дапчевичи и Мали­

Калиман), Веле­Село (с заселком Луне), Грдовичи, Печурице (с заселком Равань), Лесковац и опустевшее ныне село Меджюреч (чрнг. Dobra Voda, Dabezići, Dapčevići, Mali Kaliman, Velje Selo, Lunje, Grdovići, Pečurice, Ravanj, Ljeskovac, Međureč). В стороне, на горе Румии (чрнг. Rumija), рас­

положены полузаброшенные села Мали и Вели­Микуличи (чрнг. Mali Mikulići, Velji Mikulići). Еще несколько сел — Куне, Пелинковичи, Вукичи, Мала­Горана и рассматриваемое в статье село Веля­Горана (чрнг. Kunje, Pelinkovići, Vukići, Mala Gorana, Velja Gorana) — находятся около горного хребта Можура (чрнг. Možura), в южной части племенной области.

Жители Веля­Гораны, хотя и причисляют себя к сообществу (пле­

ме ни) мрковичей, предпочитают называть себя goranci ‘горанцы’ (gora- nac ‘горанец’, goranka ‘горанка’). Микроэтнонимами mrko(je)vić ‘мрко­

(е) вич’, mrkovka ‘мрковка’ они обозначают тех, кто проживает в других селах мрковичей, помимо Мала­ и Веля­Гораны.

2.2. Черногорское племя мрковичей и Веля-Горана сквозь призму межэтнических контактов

Мрковичи впервые упоминаются в венецианском документе 1409 г. как Li Marchoe, черногорское племя, проживающее между Баром и Улцинем [Metanović 2012]. В османской переписи Скадарского санджака 1485 г.

упомянута нахия Mërkodlar ‘Мркодлар’, включающая в себя крупное село (фактически это могла быть группа сел) Mërkojeviqi ‘Мркоевичи’ из 140 домов [Pulaha 1974: 141–143]. В переписи перечислены имена глав домохозяйств, иногда с указанием имени отца. Бóльшую часть пе ре чня составляют славянские, преимущественно христианские, име на и про­

звища: Milosh ‘Милош’, Ivan ‘Иван’, Gjuro ‘Джюро’, Andrija ‘Андрия’, Da- mjan ‘Дамьян’, Dabzhiv / Dabo ‘Дабжив / Дабо’; Ivza, i biri i Vukut ‘Ивза, сын Вука’

. Однако некоторые жители села Мркоевичи носят албанские имена (Lekëza ‘Лекеза’, диминутив от алб. Lek(ë) ‘Лек(а); Александр’),

13 Топонимы и личные имена в этом абзаце приведены в албанской транслитерации и переводе албанского историка Селями Пуляха, опубликовавшего перепись [Pulaha 1974].

либо явным образом происходят из албанских семейств: Dabza, i biri i Gjonit ‘Дабза, сын Гьона’ (алб. Gjon ‘Гьон’ — имя, распространенное у католиков). Наличие в черногорском племени мрковичей албанского элемента позволяет предположить, что ситуация активного двусто рон­

него билингвизма существовала по крайней мере в части племенной области до вторжения османов на запад Балкан.

Не существующее ныне село Мркоевичи (Marchoeuich, 260 домов) упоминается и у Мариана Болицы в переписи Скадарского санджака 1614 г. [Bolizza 1614/1866: 297], наряду с селами: Микуличи (Michulichi, 25 домов), Грдовичи (Gradoevich, 50 домов), Добра­Вода (Dobra Voda, 40 домов), Куне (Cumgni, 20 домов), Равань (Racé, 25 домов) и Горана (Go rana, 20 домов). Зафиксированные М. Болицей имена сельских ста­

рейшин (Marco Nicou ‘Марко Ников’ в Мрковичах, Luca Matuscou ‘Лука

Карта 2. Мрковичи и Веля-Горана на юге Черногории

Матушков’ в Микуличах, Giuro Marcou ‘Джюро Марков’ в Грдовичах, Ra do Giurou ‘Радо Джюров’ в Добра­Воде, Schuchi Giurou ‘Шута (?) Джю­

ров’ в Куне, Guiro Strepieu ‘Джюро Степев (?)’ в Равани и Dumo Luchi ‘Думо Лукин’ в Горане), как и вышеприведенные данные переписи 1485 г., го во­

рят о том, что исламизация мрковичей в конце XVI — начале XVII в. еще не началась. Поворотным моментом, вероятно, стало участие мрко вичей на стороне черногорцев в неудачной попытке захватить Бар у турок в 1717 г.: опасаясь кары, значительная часть племени могла после этого перейти в ислам. В XVIII — начале XIX вв. бóльшая часть племе ни мрко­

вичей была исламизирована [Jовићевић 1922: 22; Вуjoвић 1969: 78]

. В связи с исламизацией укрепились (или возникли) брачные связи одних сел с соседними мусульманскими областями Туджемили и Пода, а других — с албанцами­мусульманами близлежащих областей [Jови­

ће вић 1922: 113; Вуjовић 1969: 79]

. Помимо брачных контактов, фак­

тором межэтнического общения долгое время оставалась торговля на рынках двух урбанных центров региона — Шкодры, куда путь лежал че рез албаноязычную область Ана­э­Малит, и Бара, отделенного от Ана­э­Малит территорией мрковичей. Важную роль играли также кон­

такты на пастбищах, которые совместно использовались мрковичами и албанцами из Ана­э­Малит для выпаса скота, и иные бытовые связи [Вуjовић 1969: 79].

После Берлинского конгресса 1878 г., закрепившего за Черногори ей статус суверенного государства, между Баром и Улцинем пролегла го­

су дарственная граница Черногории и Османской империи

. На тер ри­

то рии племени мрковичей, которая перешла к Черногории, была об­

ра зована Мрковская капетания (административная единица, во главе ко торой стоял капетан). Согласно переписи населения Черногории 1879 г., в состав капетании входили села: Куње, Мала Горана, Кричи (совр. Круче), Грдовићи, Дабезићи, Улићи (совр. Вулићи – квартал села

14 В настоящее время только в Добра­Воде есть несколько старожильческих православных семейств.

15 По крайней мере до конца XIX — начала ХХ в., аналогичные традиции

«племенной экзогамии» были свойственны некоторым фисам Северной Албании, которые предпочитали брать невест из другой краины, а выдавали дочерей в третью, откуда невест не брали [Иванова 1988: 184], а также черногорским племенам региона Брда (чрнг. Brda ‘горы’) к северу от Подгорицы. Например,

«кучи никогда не женились между собой, а брали себѣ женъ из другого племени;

поэтому они женились часто на албанкахъ и своихъ дѣвушекъ отдавали въ Албанiю» [Ровинский 1897: 239].

16 «…Отсюда [от Скадарского озера. — М. М., А. Р.] новая граница пересѣкаетъ озеро близъ островка Горица­Топалъ и отъ Горица­Топалъ достигаетъ по прямому направленiю вершины гребня, откуда направляется по водораздѣлу между Мегуредъ и Калимедъ, оставляя Марковичь за Черногорiею и примыкая къ Адрiатическому морю въ В. Кручи» [Трактатъ 1906: 87].