ФАКТОРНЫЙ АНАЛИЗ ВОЗРАСТАНИЯ РОЛИ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОЙ КОНФЛИКТОЛОГИИ
В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ
Резюме: Статья посвящена факторному анализу проблем эволюции этнополитической конфликтологии, в частности причин ее недостаточно активного развития на Западе и медленного становления в Украине. Исследуются основные, общие для всех многона- циональных и полиэтнических стран факторы, обуславливающие возможность и необ- ходимость институционализации и легитимации этнополитической конфликтологии как науки, учебной дисциплины и искусства предотвращения эскалации конфликтов в этно- политической сфере, их деэскалации, трансформации и цивилизованного завершения.
Предпринята попытка доказать, что развитие этнополитической конфликтологии может способствовать сохранению и укреплению этнополитической безопасности, установ- лению атмосферы мирного этнополитического сосуществования, а для Украины еще и восстановление территориальной целостности и укрепления национального единства.
Ключевые слова: этнополитическая конфликтология, этнополитические конфликты, этнополитическая мобилизация, национализм, сецессионизм,
Процесс зарождения и становления этнополитической конфликтологии как науки, учебной дисциплины и искусства управления конфликтами, которые происходят в этнополитической сфере общественной жизни почти всех многонациональных и полиэтнических стран, был достаточно медленным, длительным и сложным.
На Западе, как известно, проблемы разного рода конфликтов начали раз- рабатываться еще со времен Давней Греции. В ХVII – XVIII вв. значительное внимание этим проблемам уделяли Н. Макиавелли, Т. Гоббс, Г.-В.-Ф. Гегель, І. Кант и др. „Ренессанс” конфликтологии, которая зародилась и начала разви- ваться в рамках социологии, пришелся на вторую половину ХІХ – начало ХХ в. (М. Вебер, Л. Гумплович, Г. Зиммель, Дж. Милль и др.). Несколько притор- мозив свое становление в период 30-х – первой половины 50-х годов ХХ в., социальная конфликтология, благодаря усилиям и научным трудам Д. Белла, К. Боулдинга, Р. Дарендорфа, Л. Козера, Б. Крозье и многих других ученых, начала быстро развиваться и завоевывать авторитет. Свидетельством этого стало создание специальных центров по изучению социальных конфликтов, открытие соответствующих кафедр, подготовка и издание научной, учебной и справочной литературы по данной проблематике.
С середины ХХ в. западные ученые начали уделять все больше внима- ние исследованию конфликтов, которые возникали в этнополитической сфере многонациональных и полиэтнических обществ. Наиболее заметный вклад в исследование этой проблематики сделали такие известные западные исследо- ватели, как: Д. Горовиц, Т. Гурр, Г. Элмер, М. Эсман, Дж. Ротшильд и др.
Следует отметить, что в разных странах и научных школах это научное направление получило различные названия, наиболее распространенными из которых оказались: „теория межэтнических конфликтов”, „этноконфликтоло- гия”, „этнополитическая конфликтология” и др. При этом, часто эти названия и понятия употребляются как синонимы, что в целом не вызывает возражений, хотя между ними и существуют определенные различия. Однако, по нашему мнению, более корректным можно считать название и понятие „этнополитиче- ская конфликтология”, что будет обосновано ниже.
Что касается бывшего СССР, в состав которого тогда входила Украина, то этот процесс начался лишь в 80-х годах ХХ в. Разработкой чрезвычайно интересной, важной и необходимой теории конфликтов и изучением практики их трансформации и цивилизованного разрешения по многим известным при- чинам почти никто не занимался. Вместо нее создавалась и усиленно пропа- гандировалась упрощенная и односторонняя марксистско-ленинская „теория классовой борьбы”.
Уместным будет отметить, что воплощение в жизнь упомянутой теории с ее формационным и классово-партийным подходами к анализу конфликтов и революционно-силовыми методами их решения (именно решения, а не транс- формации или цивилизованного завершения) привело к ужасным трагическим последствиям. Негативно отразилась на развитие бывшего советского обще- ства и внедрение в жизнь уже в 50-х – первой половине 80-х годов ХХ в. и т.
наз. „концепция бесконфликтности”. Сущность этой концепции заключалась в том, что, мол, в СССР конфликтов нет и вообще не может быть, а сами они трактовались как эпифеномены, то есть однозначно негативно. Одинокие го- лоса диссидентов (И. Дзюба, Л. Лукьяненко, В. Чорновол и некоторые другие), которые пытались привлечь внимание народов и правящих кругов бывшего Советского Союза к проблемам, противоречиям и конфликтным ситуациям в этнополитической сфере общественной жизни и выступали против примене- ния силовых методов их „полного и окончательного решения”, лишь подчер- кивали всю запущенность этой сферы науки.
Не удивительно, что абсолютное большинство бывших советских обще- ствоведов было захвачено врасплох взрывом разнообразных конфликтов, кото- рый произошел в конце 80-х – в начале 90-х годов ХХ в. и продемонстрирова- ло свою полную беспомощность и неосведомленность с теорией конфликтов вообще, и в этнополитической сфере, в частности. И только в начале 90-х го- дов в России и Украине начали появляться первые научные публикации, по-
священные проблемам конфликтов, в том числе и этнополитических. Среди российских исследователей упоминания заслуживают труды Р. Абдулатипова, В. Авксентьева, А. Аклаева, В. Ачкасова, А. Глуховой, Э. Паина, В. Тишкова и др. Относительно украинских исследователей этой проблематики, то здесь можно назвать публикации И. Варзаря, А. Картунова, А. Киссе, И. Кресиной, В. Котигоренко, А. Майбороды, Г. Перепелицы, Ю. Римаренко, автора данной статьи и др.
Однако, несмотря ни на что, общий уровень научной разработки данной проблематики в зарубежной соответствующей литературе, не говоря уже об отечественной, остается не достаточно высоким. В частности, процесс раз- вития этнополитической конфликтологии на Западе происходит достаточно медленно. В Украине он, к сожалению, вообще происходит вяло и к тому же в сложных и неблагоприятных условиях. Здесь этнополитическая конфликто- логия до сих пор слабо институционализирована и почти не легитимизирована ни как наука или научное направление, ни как учебная дисциплина. Исходя из всего этого, тема данной статьи была и остается чрезвычайно актуальной. Бо- лее того, по нашему убеждению, степень актуализации исследования данной проблематики, как и необходимость дальнейшего развития этнополитической конфликтологии, будет возрастать, учитывая мощное влияние целого ряда об- щих факторов. Именно факторный анализ, пусть и крайне сжатый через огра- ниченный объем журнальных публикаций, является целью и задачами данной статьи .
Для более глубокого и предметного анализа проблемы считаем необходи- мым привести определение, предложенное автором статьи еще в 90-х годах:
Этнополитическая конфликтология – это новая наука и учебная дисципли- на о закономерностях зарождения и динамики развития этнополитических конфликтов, их сущности, характере, причинах возникновения, месте и роли в общественном развитии, путях, методах и средствах их прогнозирования, своевременного выявления и конструктивного управления, предотвращения эскалации и урегулирования, трансформации и цивилизованного завершения, а также обеспечения этнополитической стабильности, безопасности и мира.
Если более кратко, то: этнополитическая конфликтология – это наука и учебная дисциплина о закономерностях зарождения и развития этнополити- ческих конфликтов, путях и методах их урегулирования, трансформации, ци- вилизованного завершения и обеспечения этнополитической безопасности. В то же время, этнополитическая конфликтология еще и искусство управления, трансформации и завершения этнополитических конфликтов1 .
1 О.О. Маруховська, Етнополітична конфліктологія: зародження, визначення та основні закономірності нової дисципліни, «Ґенеза: Філософія. Історія. Політологія», 1998, №1-2, C.188-193.
Углубляясь в исследование этнополитических конфликтов, особое внима- ние следует акцентировать на том, что существовало и существует огромное количество общих и специфических взаимосвязанных факторов, которые де- лают дальнейшее развитие этнополитической конфликтологии, крайне акту- альным и жизненно важным научным направлением для любой многонаци- ональной и полиэтнической страны, в том числе и для Украины. Конечно, на развитие этнополитической конфликтологии огромное влияние оказывают и специфические факторы, то есть присущие лишь какой-то конкретной стране, но они заслуживают отдельного обстоятельного анализа.
Среди наиболее масштабных, влиятельных и противоречивых общих факторов, которые не просто делают целесообразным, а требуют дальнейше- го развития этнополитической конфликтологии, заслуживают упоминания, по меньшей мере, около десятка. Лучшему выяснению их роли в этом процессе, может способствовать именно факторный анализ, который дает возможность понять и изложить сущность предмета исследования всесторонне и компактно.
Во-первых, многонациональный или полиэтнический состав населения абсолютного большинства стран мира. Показательно, что немало специали- стов, в частности известный американский исследователь Майкл Смит, утвер- ждают, что такие общества, прежде всего, „характеризуются расхождением мыслей и беременны конфликтом” (defined by dissensus and pregnant with con- flict)2. Уместным будет напомнить и о том, что еще в середине 50-х годов ХХ ст. выдающийся американский психолог Гордон Оллпорт в своем классиче- ском труде „Природа предубеждения” предложил так называемый „железный закон этничности”. Его основной постулат сформулирован таким образом:
«там, где есть этнические отличия, там будет и этнический конфликт»3. При всей дискуссионности данного закона, им никоим образом нельзя пренебре- гать, ведь как уточняет румынская исследовательница Виорика Тигель, в таком обществе «любой конфликт, который остается нерешенным, может привести к агрессии». «Это утверждение, – добавляет она, имея в виду основной постулат упомянутого закона, – является очень серьезным предупреждением для поли- тиков»4 .
Во-вторых, достаточно заметным фактором, который должен способ- ствовать росту понимания целесообразности и необходимости развития этно- политической конфликтологии являются не завершенные во многих многона- циональных и полиэтнических странах процессы этнического ренессанса и крепнущие тенденции политизации этничности и этнизации политики. Од-
2 M. Smith, The Plural Society in the British West Indies, Berkeley and Los Angeles 1965, р. ХІІІ.
3 G. Allport, The Nature of Prejudice, Cambridge 1954, р. 29–47.
4 V. Tighel, Social Change, Civil Society and Tolerance: A Challenge for the New Democracies, http://www.crvp.org/book/series07/vii-17/chapter-7.htm. [доступ: 03.02.2016].
нако, поскольку все это достаточно основательно отражено в зарубежной и от- ечественной науке, то и не требует специальных объяснений или пространных комментариев, за исключением одного. А именно: эти процессы и тенденции являются свидетельством зарождения этнополитических конфликтов и могут привести к их эскалации или быть использованы с этой целью. Помочь из- бежать этого и является одной из важнейших задач данной науки и учебной дисциплины.
В-третьих, важным фактором, который обусловливает необходимость дальнейшего развития этнополитической конфликтологии, можно считать опасность, которая возникла с возвращением „призрака национализма” (a ghost of nationalism) и „призрака неофашизма” (spectеr of neo-fascism), то есть их подъемом и усилением во многих странах мира. Именно на такое развитие событий обращают внимание все больше западных исследователей. В частно- сти, известный норвежский политолог, профессор Университета в Осло Бернт Хагтвет утверждает: «Призрак бродит по Европе – призрак национализма»5 . Подобной точки зрения придерживается и политический аналитик, корреспон- дент журнала «The Nation» Дениэл Сингер: «Призрак, который бродит и будет бродить по Европе от Парижа до Москвы будет призраком национализма»6 . Привлекает внимание и вывод-предупреждение профессора Института Евро- пейского Университета (European University Institute) во Флоренции Джерома Руси о том, что: «Призрак бродит по Европе – призрак неофашизма»7 .
Обеспокоенность многих исследователей отмеченными тенденциями пол- ностью понятна и обоснована. Ведь, по их выводам, «национализм является одним из важнейших факторов в объяснении причин развязывания Первой ми- ровой войны…». К этому справедливому выводу, во-первых, можно добавить, что национализм, но уже вместе с фашизмом, непосредственно причастны и к развязыванию Второй мировой войны. Во-вторых, следует особенно отметить то, что здесь и ниже идет речь не о гражданском национализме (civic nation- alism), а о так называемом «этническом национализме» (ethnic nationalism),
«национал-экстремизме» (national-extremism) и «интегральном национализме»
(integral nationalism). В-третьих, стоит согласиться с предложенными «лекар- ствами» против отмеченных «измов», в частности с необходимостью «антина- ционалистической реполитизации (an anti-nationalist repolitisation) Европы»8 .
5 B. Hagtvet, Right-Wing Extremism in Europe, „Journal of Peace Research” 1994, vol.
31, №. 3, р. 241.
6 D. Singer, The Ghosts of Nationalism, «The Nation», March 23, 1992, http://thenation.
s3.amazonaws. com/pdf/ghostsofnationalism1992.pdf. [доступ: 03.02.2016].
7 J. Roos, The Specter of Neo-fascism, «Roar Magazine», October 28, 2010, https://
roarmag.org/essays/the-specter-of-neo-fascism. [доступ: 17.01.2016].
8 The Spectre of Nationalism: on European Illusions, «Green European Journal», March 27, 2014, http://www.greeneuropeanjournal.eu/spectre-nationalism-european-illusions-2/ [до- ступ: 17.01.2016].
А вот здесь и могли бы пригодиться знания, приобретенные этнополитической конфликтологией или полученные ею от этнологии, политологии, социальной конфликтологии и других наук.
Четвертый фактор, который подчеркивает важность развития этнопо- литической конфликтологии, непосредственно связан с третьим фактором, по- скольку речь идет о действии т.н. «закона национализма», известного, правда, под несколькими разными названиями. Это, в частности: a) «А-В-С парадокс национализма» (А-В-С paradox of nationalism) выдающегося американского политолога Ганса Моргентау; b) «элементарный закон национализма» (simple law of nationalism) известного английского историка Арнольда Тойнби; c) «же- лезный закон национализма» (the iron law of nationalism) профессора Лондон- ской экономической школы Брендана О’Лири.
Ради научной объективности отметим, что впервые наиболее четко и кор- ректно этот закон еще 1957 году сформулировал Г. Моргентау. Если очень крат- ко, то его сущность заключается в следующем: нация В применяет принципы национализма против нации А, но отказывает в этом нации С. При этом на- ция В делает это ради своего собственного выживания и благополучия. Та- кой парадоксальный подход создает замкнутый круг, из которого нет выхода.
Вместо того, чтобы способствовать прогрессивному развитию человечества, утверждал Г. Моргентау, «национализм превратился в угрозу для цивилизации и источник политической анархии». Ведь ожидалось, что триумф национализ- ма принесет мир, порядок и справедливость. Однако этого, к сожалению, не произошло. Единственное, что произошло – это то, что поработители и пора- бощенные поменялись местами и ролями. «Вчерашний порабощенный, – под- черкивал Г. Моргентау, – не может не стать сегодня поработителем потому, что он боится, чтобы не стать вновь порабощенным завтра. Поэтому процесс на- ционального освобождения должен остановиться на определенной стадии, но эта стадия определяется не логикой национализма, а расстановкой интересов и сил между правителями и подчиненными, а также между нациями, которые соревнуются»9 .
По нашему мнению, этот закон национализма, как бы он ни назывался, наиболее заметно проявляется именно в многонациональных и полиэтниче- ских странах. Но он может угрожать не только отдельным странам, но и реги- онам и всему миру, поскольку господствующие или доминирующие этнонации новых государств отказывают подчиненным или субординированным этнона- циям, а также этнонациональным меньшинствам в проявлениях такого ж само- го национализма, чего они недавно требовали для себя. А это, как показывает исторический опыт, неизбежно приводит к зарождению и эскалации новых
9 О.В. Картунов, Західні теорії етнічності, нації та націоналізму: Навчальний посібник, Київ 2007, 192 с.
этнополитических конфликтов, предотвращать трансформировать и цивилизо- ванно завершать которые и призвана этнополитическая конфликтология.
В-пятых, это зарождение и усиление двух важнейших, но недооценен- ных и пока еще малоисследованных в зарубежной и совсем неисследованных в украинской науке тенденций. Первую тенденцию можно охарактеризовать, как «смещение оси социальной мобилизации» (shifting axes of social mobiliza- tion). Это название едва ли не впервые применили французские исследователи М. Пиор и C. Сaффорд10. В контексте данного исследования эту тенденцию предлагается трактовать как переход от классовой мобилизации, то есть от сплочения больших групп людей по классовому признаку и их мобилизацию на классовую борьбу за свои права, за повышение своего статуса, а по возмож- ности и за завоевание власти, – до этнополитической мобилизации, то есть объединение людей по этническому происхождению и мобилизации этих эт- нических сообществ и всего этнического на борьбу за сохранение своих духов- ных этнических ценностей (языка, культуры, традиций и др.), за повышение своего статуса, а при случае и за захват власти. Вторую тенденцию можно определить как «смещение оси конфликта» (shifting the axis of conflict). По- путно отметим, что это понятие предложил и ввел в научный оборот бельгий- ский политолог, профессор Центра исследований международных кризисов и конфликтов (CSISS) Лювенского Католического университета Надим Фархат, имея в виду переход населения Бельгии от классовой борьбы к участию в тер- риториальных конфликтах11. В контексте этнополитической конфликтологии сущность этой тенденции автор данной статьи объясняет как замену классо- вых конфликтов на этнополитические конфликты, которые после Второй ми- ровой войны охватили колонии западных империй (британской, голландской, французской и др.), несколько позже вспыхнули в СССР и СФРЮ, а теперь происходят практически во всех многонациональных и полиэтнических стра- нах мира.
В подтверждение этой тенденции приведем несколько выводов, к которым пришли известные исследователи этой проблематики. В частности, Андреас Уиммер (США) и Ларс-Эрик Цедерман (Австрия) отмечают: «Карл Маркс предсказывал, что борьба рабочего класса изменит мир в двадцатом веке.
Вместо этого, оказалось, что это будет век этнонационалистических конфлик- тов (the age of ethnonationalist conflicts)»12. Этот вывод является чрезвычайно
10 М. Piore, S. Safford, Shifting Axes of Social Mobilization and Regimes of Workplace Governance in America, June 28, 2003, http://economics.mit.edu/files/1115) [доступ:
30.01.2016].
11 N. Farhat, The Belgian Communitarian Conflict: Between Contingent Identity and Historical Determinism, «Revue Française de Science Politique», vol. 62, 2012, № 2, p. 231–254.
12 A. Wimmer, L.-E. Cederman, B. Min, Ethnic Politics and Armed Conflict: A Configurational Analysis of a New Global Data Set, «American Sociological Review», April 2009, vol. 74, p. 316.
интересным и важным. Однако, при всем уважении к взглядам упомянутых специалистов, автор данной статьи считает необходимым сделать существен- ные замечания и уточнения. Во-первых, учитывая то, что понятие «этнонаци- оналистические конфликты» сегодня является безнадежно устаревшим, бо- лее корректным было бы назвать ХХ век не «веком этнонационалистических конфликтов», как это сделали они, а «веком этнополитических конфликтов».
Во-вторых, это уточненное название еще лучше подходит XXI веку, который уже стал и, исходя из крепнущей тенденции роста этнополитической турбу- лентности во всем мире, будет именно «веком этнополитических конфликтов».
Особого внимания заслуживают выводы специалистов Центра исследова- ний этнополитических конфликтов Соломона Аша (The Solomon Asch Center for the Study of Ethnopolitical Conflict) о том, что сегодня «ни одна страна не имеет иммунитета от последствий этнических, политических и религиозных конфлик- тов». При этом, по их утверждению, «этнополитические конфликты, вероятно, являются главной политической проблемой 21 века» (курсив исследователей Цен- тра – О. М.-К)13. Соглашаясь в целом с этим выводом и утверждением, автор ста- тьи вновь вынужден сделать два существенных уточнения. Первое: современные этнополитические конфликты, не вероятно, а уже точно стали главной полити- ческой проблемой XXI века. Второе: этот тип конфликтов стал действительно главной проблемой XXI века, но не только политической, а, по меньшей мере, и социальной, и экономической, и правовой, и многих других, причем на всех уровнях, в частности, локальном, национальном, региональном и глобальном.
Понятно, что в таких условиях наиболее полезной и перспективной может стать именно этнополитическая конфликтология, как комплексная, трансдис- циплинарная наука, которая с синергетическим эффектом сочетает и исполь- зует понятийно-категориальный аппарат, методологию и теоретико-концепту- альные наработки целого ряда общественных наук.
В-шестых, это усиление опасности интернационализации этнополити- ческих конфликтов и превращение их в катализатор этнических гражданских и межгосударственных войн. К такому достаточно корректному выводу еще в 70-х годах ХХ в. пришла группа ведущих ученых Американской Академии политических и социальных наук (AAPSS) во главе с этноконфликтологом Мартином Гейслером. Они, в частности, отмечали: «Этнические различия яв- ляются единственным важнейшим источником крупномасштабного конфликта внутри государств; они часто играют ведущую роль в войнах между государ- ствами»14. К сожалению, ни мировое научное сообщество, ни правящие круги
13 About the Solomon Asch Center for the Study of Ethnopolitical Conflict, https://
aschcenter.blogs.brynmawr.edu/about/ [доступ: 16.01.2016].
14 M. Heisler, Ethnic Conflict in the World Today: An Introduction, «The Annals of the American Academy of Political and Social Sciences» (Philadelphia), AAPSS, № 433, September 1977, p. 1–5.
и общественность многонациональных и полиэтнических стран не уделили должного внимания этому важному предупреждению американских ученых…
В-седьмых, это две все более крепнущих тенденции, в название которых тоже входит понятие „призрак”. Речь идет, в частности, о „призраке дезинте- грации” (specter of disintegration) и „призраке сецесионизма” (specter of seces- sionism). Первую тенденцию итальянский исследователь Федерико Николачи сформулировал так: «Перефразируя К. Маркса можно сказать, что призрак бродит по Европе – призрак дезинтеграции»15. Что касается сущности второй тенденции, то выдающийся американский политолог и политический деятель Патрик Бьюкенен ее не просто определил, но и привел некоторые конкретные факты. В частности, в мае 2014 года он отмечал: «Еще одним призраком, кото- рый бродит по Европе является сецесионизм: шотландцы, каталонцы и вене- цианцы хотят объявить независимость и вновь стать странами, которыми они когда-то были»16. Показательно, что несколько ранее в своем политическом бестселлере „Суицид сверхдержавы” он с огорчением констатировал, что оба призрака бродят и по Соединенным Штатам Америки17 .
Восьмой фактор автор предлагает назвать распространенным теперь в этноконфликтологическом дискурсе понятием „призрак”, а именно „призрак непризнанных государств” (specter of unrecognized states). Следует обратить внимание на то, что этот призрак все активнее бродит, причем не только по Европе, но и по всему миру. По подсчетам преподавателя географии Оксфорд- ского университета Ника Миддлтона, на начало 2015 года уже существовало 50 таких государственных образований. «Каждое из них, – по его утверждению, – имеет свой флаг и легитимные претензии на определенную территорию, но по многим причинам, ни одно не достигло достаточного ранга для того, чтобы вступить в эксклюзивный клуб международно признанных стран»18. Разделяя эту точку зрения в целом, тем не менее, автор данной статьи вынужден сделать несколько ремарок и дополнений. Во-первых, Н. Миддлтон слишком упрощен- но пользуется понятийно-категориальным аппаратом, в частности, используя понятие „государство” и „страна” как синонимы, хотя между ними существуют очень важные с политологической точки зрения различия, что хорошо извест- но большинству исследователей. Во-вторых, на наш взгляд, более корректно было бы характеризовать такие феномены как „непризнанные государствен- ные образования” (unrecognized state entities) или „непризнанные территории”
15 F. Nicolaci, Patterns of Disintegration. The EU and the Emerging European Order, Brussels 2012, p. 9.
16 P. Buchanan. The Specter Haunting Europe, May 23, 2014, http://buchanan.org/blog/
specter-haunting-europe-6416 [доступ: 08. 02. 2016].
17 P. Buchanan, Suicide of a Superpower: Will America Survive to 2025?, New York 2011, p. 2.
18 N. Middleton, An Atlas of Countries That Don’t Exist: A Compendium of Fifty Unrecognized and Largely Unnoticed States, London 2015, р. 10.
(unrecognized territories). В-третьих, два таких образования – так называемые
„Донецкая народная республика” и „Луганская народная республика”, которые еще не включены в „Атлас” Н. Міддлтона, в 2014 г. были созданы на Восто- ке Украины. В-четвертых, уместным будет напомнить, что целый ряд наций и народов даже создали несколько международных организаций, в частности Содружество за Демократию и Права Наций (The Community for Democracy and Rights of Nations – SDRN) или Содружество Непризнанных Государств (Commonwealth of Unrecognized States – CUS), Организация Непредставлен- ных Наций и Народов (Unrepresented Nations and Peoples Organization – UNPO), Организация Непризнанных Наций (Unrecognized United Nations – UUN), ряды которых постоянно растут.
В-девятых, это перманентный рост катастрофических последствий этнополитических конфликтов. По данным американского этнополитолога Гарольда Айзекса в период с 1945 по 1975 гг. в них погибло около 10 млн.
человек19. По подсчетам американского политолога З. Бжезинского, на начало 90-х годов ХХ в. в конфликтах, которые он назвал „политически мотивируемой кровавой резней” (politically motivated carnage) погибло уже 87,5 млн., причем 33,5 млн. из них – с оружием в руках и 54 млн. гражданского населения20. К этим жертвам следует добавить миллионы новых погибших в подобных кон- фликтах на протяжении последних лет на территории бывших СССР и СФРЮ, а также в странах Африки, Ближнего Востока и Юго-восточной Азии. По об- новленным данным американского Центра Системного Мира (СSP) в период с 1946 по 2014 год включительно в мире состоялись 324 вооруженных конфлик- ты (35 из них длятся до сих пор), в каждом из которых погибало свыше 500 лиц ежегодно. Показательно, что 275 из этих конфликтов, то есть почти 85%, по сути дела, были этнополитическими. К тому же, 156 из них, то есть больше по- ловины, попали под категории „этнические войны” (ethnic wars), „этнические гражданские войны” (ethnic civil wars) и „сепаратистские восстания” (separatist rebellions)21 .
Наконец, десятым фактором, который диктует необходимость дальней- шего развития этнополитической конфликтологии как науки и учебной дис- циплины являются пока еще не достаточно крепкие ее позиции во многих многонациональных и полиэтнических странах мира, в частности в Украине.
Причем, даже эти достаточно скромные успехи были достигнуты чрезвычай- но большой и дорогой ценой. Выдающийся специалист по этой проблемати- ке Дональд Горовиц еще в середине 80-х годов с сожалением, но абсолютно точно, констатировал: „Этничность кровью и огнем прокладывала свой путь к
19 H. Isaacs, Idols of the Tribe: Group Identity and Political Change, New York 1975, p. 3.
20 Z. Brzezinski, Out of Control: Global Turmoil on the Eve of the Twenty-First Century, New York 1993.
21 М. Marshall, Major Episodes of Political Violence 1946–2014, 2015, http://www.
systemicpeace.org/ warlist.htm [доступ: 15.01.2016].
сознанию общественности и ученых”. Понятно, что основная вина трагическо- го развития отмеченных и не отмеченных выше событий ложится на тех, кто проводил и проводит недемократическую нецивилизованную этнонациональ- ную политику и на тех так называемых „этнических антрепренеров”, которые ради достижения своих политических амбиций, а часто и материальных выгод, пренебрегали миллионами человеческих жизней. Но и этнополитическая кон- фликтология, к сожалению, тогда да и сегодня мало что сделала для анализа и освещения настоящих причин эскалации этнополитических конфликтов, их сущности, последствий, а главное путей и методов предотвращения эскалации, трансформации и цивилизованного завершения. Уже упоминавшийся Д. Горо- виц такую ситуацию объясняет, во-первых, тем, что тогда наука о конфликтах в этнополитической сфере только зарождалась, а, во-вторых, тем, что она имела реактивный характер, то есть была не способна ни предсказать, ни, тем бо- лее, предупредить эскалацию таких конфликтов, а шла позади их трагических последствий. «Из-за того, что гуманитарные науки являются реактивными, – подчеркивал он, – то для того, чтобы пролились чернила, необходимо, чтобы сначала пролилась кровь»22. К этому можно лишь добавить, что этнополити- ческая конфликтология в большинстве стран, и в частности в Украине, так и остается реактивной.
Из всего этого возникает вопрос: так сколько еще должно пролиться кро- ви, чтобы, наконец, этнополитическая конфликтология была официально при- знана как наука и учебная дисциплина, чтобы на всю мощь был использован ее огромный креативный миротворческий потенциал, а политики начали овладе- вать ее искусством предотвращения эскалации этнополитических конфликтов, их трансформации, цивилизованного завершения и установления мирного эт- нополитического существования…
Таким является далеко не полный перечень и сущность основных общих факторов, которые обусловливают возможность и необходимость дальней- шего развития этнополитической конфликтологии в тех многонациональных и полиэтнических странах, где она уже получила официальное признание и ее институционализации и легитимации в остальных многонациональных и полиэтнических странах.
Проведенный в статье факторный анализ дает основания для следующих выводов:
1. Мир вошел (или он был втянут?) в длительную, крайне сложную, про- тиворечивую и чрезвычайно опасную эпоху, которую автор статьи предлагает называть „эпохой этнополитической турбулентности”. Она характеризуется такими мощными процессами, как: а) этнический ренессанс, политизация эт- ничности и этнизация политики; в) этнополитическая мобилизация; с) подъем национализма, национал-экстремизма и неофашизма; d) эскалация этнополи-
22 D. Horowitz, Ethnic Groups in Conflict, Berkeley1985, p. XI.
тических конфликтов; e) рост дезинтеграционных и сепаратистских настрое- ний и движений; f) рост количества „непризнанных государств”; g) распростра- нение этнического терроризма, вспышка гражданских и межгосударственных этнических войн и др.
2. Все вышеупомянутое – это основные фундаментальные, реально су- ществующие, мощные факторы, которые обусловливают и требуют дальней- шего развития этнополитической конфликтологии, ее институционализации и легитимации, как науки, учебной дисциплины, искусства предотвращения эскалации, управления, трансформации и цивилизованного завершения эт- нополитических конфликтов. В свою очередь, все это нуждается в создании благоприятных условий для развития этнополитической конфликтологии, глу- бокого овладения ее указанным искусством и его превращение в этноконфлик- тологическую стратегию и тактику.
3. Ясно, конечно, что не стоит ожидать, что этнополитическая конфлик- тология станет такой себе „волшебной палочкой”, по взмаху которой сразу же прекратится эскалация и цивилизованно завершатся все этнополитиче- ские конфликты или прекратятся гражданские и межгосударственные этниче- ские войны. Но этнополитическая конфликтология может стать своеобразной
„нитью Ариадны”, которая поможет человечеству выбраться, наконец, на путь возобновления этнополитической стабильности и установления этнополити- ческого мира или хотя бы мирного этнополитического сосуществования.
4. Что касается Украины, то здесь становление и развитие этнополитиче- ской конфликтологии может, кроме всего прочего, посодействовать установле- нию мира, возрождению территориальной целостности страны и укрепления национального единства общества.
Литература
About the Solomon Asch Center for the Study of Ethnopolitical Conflict, https://aschcenter.
blogs.brynmawr.edu/about/ [доступ: 16.01.2016].
Allport G., The Nature of Prejudice, Cambridge 1954.
Brzezinski Z., Out of Control: Global Turmoil on the Eve of the Twenty-First Century, New York 1993.
Buchanan P. The Specter Haunting Europe, May 23, 2014 http://buchanan.org/blog/spec- ter-haunting-europe-6416 [доступ: 08.02.2016].
Buchanan P., Suicide of a Superpower: Will America Survive to 2025?, New York 2011.
Farhat N., The Belgian Communitarian Conflict: Between Contingent Identity and Historical Determinism, „Revue Française de Science Politique”, vol. 62, 2012, № 2
Hagtvet B., Right-Wing Extremism in Europe, „Journal of Peace Research” 1994, vol. 31, №. 3.
Heisler M., Ethnic Conflict in the World Today: An Introduction, „The Annals of the Ameri- can Academy of Political and Social Sciences” (Philadelphia), AAPSS, № 433, September 1977.
Horowitz D., Ethnic Groups in Conflict, Berkeley 1985.
Isaacs H., Idols of the Tribe: Group Identity and Political Change, New York 1975.
Картунов О.В., Західні теорії етнічності, нації та націоналізму: Навчальний посібник, Київ 2007.
Marshall М., Major Episodes of Political Violence 1946 – 2014, 2015, http:www.systemicpe- ace.org/ warlist.htm [доступ: 15.01.2016].
Маруховська О.О., Етнополітична конфліктологія: зародження, визначення та основ- ні закономірності нової дисципліни, „Ґенеза: Філософія. Історія. Політологія” 1998,
№1 – 2.
Middleton N., An Atlas of Countries That Don’t Exist: A Compendium of Fifty Unrecognized and Largely Unnoticed States, London 2015.
Nicolaci F., Patterns of Disintegration. The EU and the Emerging European Order, Brus- sels 2012
Piore М., Safford S., Shifting Axes of Social Mobilization and Regimes of Workplace Governance in America, June 28, 2003, http://economics.mit.edu/files/1115 [доступ: 30.01 2016].
Roos J., The Specter of Neo-fascism, „Roar Magazine”, October 28, 2010, https://roarmag.org/
essays/the-specter-of-neo-fascism [доступ: 17.01.2016].
Singer D., The Ghosts of Nationalism, „The Nation”, March 23, 1992, http://thenation.s 3.
amazonaws. com/pdf/ghostsofnationalism1992.pdf [доступ: 03. 02. 2016].
Smith M., The Plural Society in the British West Indies, Berkeley and Los Angeles 1965.
The Spectre of Nationalism: on European Illusions, „Green European Journal”, March 27, 2014, http://www.greeneuropeanjournal.eu/spectre-nationalism-european-illusions-2/ [до- ступ: 17.01.2016].
Tighel V., Social Change, Civil Society and Tolerance: A Challenge for the New Democracies, http://www.crvp.org/book/series 07/vii-17/chapter-7.htm [доступ: 03.02.2016].
Wimmer A., Cederman L.-E., Min B., Ethnic Politics and Armed Conflict: A Configurational Analysis of a New Global Data Set, „American Sociological Review”, April 2009, vol. 74.
FACTOR ANALYSIS OF ETHNOPOLITICAL CONFLICT STUDIES’ INCREASING IMPORTANCE
IN THE MODERN WORLD
Summary: The article is devoted to the factor analysis of problems of evolution of ethnopoliti- cal conflict studies. It presents in detail the causes for its hesitant development in the West and lingering evolvement in Ukraine. The basic factors for all multinational and polyethnic countries are examined, as well as the challenges and urgent necessity to establish ethnopolitical conflict studies as science in their own right. Their status as an educational discipline and art of conflict management in the ethnopolitical sphere, encompassing conflict deescalation, transformation and conflict resolution in a peaceful and civilized manner are investigated. It is attempted to demonstrate that the development of ethnopolitical conflict studies can contribute to main- tain and strengthen ethnopolitical security, establish an atmosphere of peaceful ethnopolitical coexistence and, in the case of Ukraine, a renewal of territorial integrity and strengthening of national unity is undertaken.
Key words: ethnopolitical conflict studies, ethnopolitical conflicts, ethnopolitical mobilization, nationalism, secessionism.
