Ян Орловски
Традиция западноевропейского
святочного рассказа в русской
литературе XIX века
Studia Rossica Posnaniensia 26, 21-29
STUDIA ROSSICA POSNANIENSIA, vol. XXVI: 1995, pp. 21-29. ISBN 83-232-0605-8. ISSN 0081-6884. Adam Mickiewicz University Press, Poznań
Т Р А Д И Ц И Я З А П А Д Н О Е В Р О П Е Й С К О Г О С В Я Т О Ч Н О Г О Р А С С К А З А В Р У С С К О Й Л И Т Е Р А Т У Р Е X I X В Е К А
T R A D I T I O N O F W E S T -E U R O P E A N C H R IS T M A S ST O R IE S IN R U S S I A N L IT E R A T U R E O F T H E 19th C E N T U R Y
ЯН О РЛ О В С К И
Ab s t r a c t. C hristm as stories appeared in R ussian literature under the in flu en ce o f the prose o f A ndersen and D icken s. They occur in the writing o f D o sto ev sk y , L eskov, C h ek h ov, Kuprin. A n dreev, Gorky and others. R ussian writers m odified this kind o f sm all writing (w ith elem en ts o f parody and satire) and granted it with distinct Russian c o louring.
Jan O rłow sk i, U n iw ersytet Marii C u rie-Sk łod ow sk iej, Instytut F ilo lo g ii S ło w ia ń sk ie j, pl. Marii S k ło d o w sk iej-C u rie, 20-031 Lublin, P olsk a—Poland.
В наш е время „святочный р а с с к а з ” (иногда его называют „р о ж д ественским ”) является уже почти забытым, чисто историческим ж а н ро м м ал ой прозы . Он п ро ц ве т ал в русской литер атур е в то рой п о л о в и н ы X IX и начала XX веков, п р и вл екал внимание выдающихся писател ей, среди к о т о р ы х были Д о стоевский, Лесков, Чехов, К у п рин, А ндреев, С о л о гу б , Ремизов, Горьки й и многие другие. Ф о р м у л и р о в к а за гл ав и я заставл я ет о говориться: можно ли считать свя то ч н ы й р ассказ отдельным жанром м алой прозы? С соврем енной то ч к и зрения м ожно в н е ко то р о й степени в этом сомневаться, но русские писатели вт о р о й по л о ви н ы XIX столетия охотно и часто о т м е ч а л и нек о то р ы е свои произведения эпитетом святочны й или рож д е стве н с ки й рассказ. Святочные рассказы возникли в условиях социального неравенст ва, их целью б ыло пробуж дение человеческой совести и сочувствия б о г а т ы х к нищ им , к о т о р ы м надо было о к а за ть п ом о щ ь и утешение хотя бы один раз в год. Эту черту подобны х р ассказо в отм етил М акси м Г о р ьки й , к о гд а в во спом инаниях о Л еониде А ндрееве п и сал о том , ка к весной 1898 года п рочи тал его Баргамот а и Гарась- ку - „пасхальн ы й рассказ о бы чн ого типа; н ап р авл ен н ы й к сердцу п р а зд н и ч н о г о читателя, он еще раз нап ом и н ал , что человеку д о с ту п н о - и н огд а, при н еко то ры х особых условиях - чувство
вели-2 вели-2 Я. О р л о в с к и к од у шия и что п о р о ю враги становятся друзьями, хотя и н ен адо л го , скажем - на д е н ь ...” 1. С в я то ч н ы й рассказ п р о н и к в Россию с Запада. Он п р о ц ве т ал ос о б ен н о в ан гл и й ск о й (Ч арлз Диккенс, М орлеи Робертс и д р .) п с к а н д и н а в с к о й л и тер ату р е (Ханс К ри сти ан Андерсен, С ельм а Л а- герлеф). К лассическими о б р а зц ам и святочного рассказа явл яю тся Д ево чка со спичками (1845) Андерсена и Рож дест венская песнь в прозе (1843) Д и к к е н с а 2. В них д ан ы две модели ф аб ульн ой р а з в я з к и этой р а зн о в и д н о с т и жанра. У Андерсена сирота бесп ом ощ н о з а м е р з а е т на улице бездуш н о го го р о д а в морозную рождественскую ночь ( траги ческая модель), у Диккенса бездушный скряга в атм осф ере п р а з д н и к а р о ж д е ст в а п р евр ащ ается в д об р ей ш е го и о т зы в ч и в о г о „ р о ж д е с т в е н с к о г о ” дедушку (сентиментальная модель). А н г л и й с к и й писатель в своих святочных рассказах переносил их действие в б о л ь ш ой г о р о д с ти п и ч н ы м и для него социальны м и п р о ти в о р е ч и я м и . Он создал жанр сентиментальной повести, герои котор о й стремятся к добру. К этому побуждает их именно праздник рождества Х р и сто ва. П оя в л ен и е свято чн о го рассказа в русской литератур е, в н а и б о лее х а р а к те р н о м для него виде, связано с именем Ф ед ор а Д о с т о е в с к о го . В его М альчике у Христ а на елке (1876) п ол н остью о т р а з и л ись худож ественны е черты, восходивш ие к тр а д и ц и и святочны х р а с с к а з о в Д и к кен са и А ндерсена. Э то т рассказ появился в я н в а р с кой кн и ге Д невника писат еля за 1876 год. В своей то гд а ш н е й п у б л и ц и с ти к е (Дневник писателя) и записных тетрадях Д о с т о ев с к и й уделял очень м ного вним ания русским детям, тр агические судьбы к о т о р ы х , к а к известно, о тр ази л и сь во многих его художественны х про извед ен и ях . С оздавая М альчика у Христа на елке, Достоевский опирался как д о к а з а л Г еор ги й Ф ри длен дер - на сюжет сти хотворен и я Е лка си р о т ы н ем ец ко го поэта Ф р и д р и х а Р ю ккерта и на собствен н ы е н а б л ю д е н и я 3. В статье Г. М. Ф ри д лен д ера и в ко м м ен тари я х к н а зв а н н о м у пр о и звед ен и ю Д осто ев ского подчеркивается о д н а к о сле дующее: „К ак п ок азы в ает со п о ста в л ен и е р о ж д ест в ен ск о го сти хотв ор ен и я Р ю к керта и р а сск а за Д о с т о е в с к о г о , они и дей н о и худо ж еств ен н о н есоизм ери м ы : в о с п о л ь з о в а в ш ись д о в о л ь н о тради ц и он н ы м святочны м сю ж етом баллады Рю к керта как кан в ой для с о б с т в е н н о г о р а сс к а за , Д о с т о е в ск и й со зд а л ор и ги н ал ь н ое х у д о ж ес т в е н н о е п р о 1 С м. прим ечания в кн.: Л . Н. А н д р е е в , П овест и и р а с ск а зы в д в у х т о м а х , т. I, М оск ва 1971, с. 6 52. 2 О р и ги н а л ь н о е загл авие: A C h ristm a s C a ro l in P ro se. 3 С м . Г. М . Ф р и д л е н д е р , Святочный р а с ск а з Д о с т о ев с к о го и баллада Р ю к к ер т а . В: М еж д у н а р о д н ы е связи р усск ой ли тературы , п о д р ед. М . П. А л ек сеев а, М о с к в а -Л е н и н г р а д 1963, с. 378.
Традиция западноевропейского святочного рассказа 23 и зв ед е н и е, г л у б о к о н а ц и о н а л ь н о е, п ет ер б у р гск о е по содер ж ан и ю и пр итом очень д а л е к о е о т сти х о тв о р ен и я Ркккерта по то н у и к ол ор и ту, стилю и язы к у”4. Н аб л ю д ая жизнь петербургских детей, Достоевский д овольно час то записы вал свои впечатления в записных тетрадях. Они точно о т р а зи л и с ь в рассказе М альчик у Христ а на елке, в первой части к о т о р о г о („М а л ьч и к с р у ч к о й ”) читаем: „(...) П еред елкой и в самую елку перед рож деством я все встреч ал на улице, на известном углу, одного м альчиш ку, н и как не более ка к лет семи. В страш ны й м ороз он был одет почти по- -л е т н е м у ...” Уже в этих словах создана ти пичная для святочного р а с ск а за о б с т а н о в к а . Его сюжет начинался следующим образом: „М не все м ерещ и тся, что это гд е-то и к о г д а -т о случилось, и м ен но это сл уч и л о сь как р а з нак ан ун е р о ж д ест в а , в как ом -то о гр ом н ом г о р о д е н в уж асн ы й м о р о з. М ер ещ и тся мне, бы л в подв ал е мальчик, но еще очень м аленький, лет ш ести или д а ж е м ен ее. Э т о т мальчик п росн улся утром в сыром и х о л о д н о м п о д в а л е. О дет он бы л в к а к о й -т о халатик и д р о ж а л ” . Э т о т сю ж ет п р о д о л ж и л писатель по образцу тра д и ц и о н н ы х свя точ н ы х ра с ск а зо в . М ален ьки й герои вы ходит на улицу п роси ть п о д а я н и я , встр еч ает толп у сытых, д о во л ьн ы х и равн о д уш н ы х лю дей, в х о д и т в к а к о й -т о б о л ьш о й освещенный зал с елкой, где р а з д а в а л и детям п о д а р к и . Его п р о гн а л и оттуда, он спрятался в к а к о м -т о гр язн о м д в о р и к е , где вскоре замерз. Перед смертью чудилось ему, что его п р и гл а си л и на елку у Х риста, где он увидел много таких же нищ их детей. Д о с т о ев с к и й , сохраняя вы р ази тел ьн ы й петербургский и н а ц и о н а л ьн ы й русский ко л о р и т , удачно воспользовался, притом у с л о в ной, ф о р м о й рож дествен ского рассказа, об разц ы к о т о р о г о бы ли т о г д а уже ш и р о ко р а с п р о ст р а н ен ы в зап адно евр оп ей ско й л и т е р а туре. М альчика у Христ а на елке можно считать классическим и о б р а з ц о в ы м п ри м ером святочн ого рассказа в русской л и тер ату ре. О д н а к о это т вид р а ссказа занял лиш ь незначительное место в о г р о м н о м л и т е р а т у р н о м наследии Д остоевского. С оверш енно по-другому подошел к художественным возм ож нос тям ро ж д ествен ски х рассказо в современник Д о с т оев с кого - Н и к о л а и Л есков. В 1886 году он издал отдельный сборник Святочные рассказы , в к о т о р ы й вошли: Ж емчуж ное ож ерелье, Зверь, Д у х го с пож и Ж анлис, М аленькая ошибка и другие. М н о го о б р азн ы е сюжеты н е к о то р ы х прои зведен и й , вошедших в н азванны й сборник (н ап рн -4 С м . п р им ечания в: Ф. М. Д о с т о е в с к и й , П олное собран ие сочинений в т ридцат и т о м а х , т. 22, Л ен и н гр а д 1981, с. 323.
24 Я. О р л о в с к и мер, Ш т опальщ ик, П ут еш ест вие с нигилист ом, Белый орел, Старый гений), не н а п о м и н а ю т тр ад и ц и о н н ы х святочных рассказов и их ус л о в н о лиш ь можно к ним отнести. В них иногда то л ьк о время п о вество ван и я п р о и с х о д и т в рождественский или н ово го д н и й вечер. Л есковски е святочны е рассказы создавались, главным о б р а з о м , в 1880-ые годы. Б ы в ал о время, когда к рождеству Христа Л есков - по заказу р е д а к т о р о в или по своей инициативе - писал больш е чем оди н рассказ та к о г о вида. Об этом свидетельствует его письмо о т 17 д е к аб р я 1880 года, ад ресованн ое Ивану А ксакову, в к о т о р о м а в т о р сообщ ал: „(...) гоню всемерно спешно рождественский рассказ для С у в о ри н а и 20-21 сдам; а затем, если хотите - могу написать и при слать Вам к Н о в о м у году тож е маленький же рассказ (сибирское п р е дан и е) ,,Как Христос па рождество к мужику в гости з а ш е л ”5. Р а б о та я н ад святочны ми рассказам и, Лесков вскоре зам ети л все тем ати ч ески е о гран и чен и я и скудность их фабулы. В этом убеждает нас его святочны й рассказ Ж емчуж ное ож ерелье (1885), в к о т о р о м герои ведут интересную дискуссию о недостатках этого жанра. Они, ко неч н о , в ы р а ж а ю т взгляды самого Лескова и о тр а ж а ю т его т о г д а ш н и е художественные искания. Поэтому стоит здесь п од р об н ее р а з о б р а т ь это т рассказ, к о т о р ы й по сути дела является х а р а к т е р ным для наследия Л ескова сказом и то л ьк о в н еко то рой степени н а п о м и н а е т р ас см а тр и в ае м ы й здесь жанр малой прозы. В начале этого произведения, в ко тор ом ведет п о вествование о дин из его персонаж ен, говорится о том, как „в одном о б р а з о ванном семействе” была проведена за чаем интересная беседа о л и тературе, о вымысле и фабуле. Участники беседы пришли к залюче- ш по, что ф абулы произведений Д иккенса ,,не стр адаю т скудностью с о д е р ж а н и я ” , но нельзя этого сказать о ero святочных рассказах . Вот замечани е о д н о го из собеседников па эту тему: И ск лю чение составляю т разве только одн и его святочны е р асск азы . И они , к о н еч н о , прек расн ы , но в них есть о д н о о б р а зи е ; о д н ак о в этом винить ав тор а н ел ь зя, п о т о м у что это такой р о д л и тературы , в к отор ом писатель чувствует себя н е вол ьн и к ом слиш ком т есн о й и правильно о р г а н и зо в а н н о й ф ормы . От св я точ н ого р а сск а за н еп р ем ен н о тр еб у ет ся , чтобы он был пр и ур очен к собы тиям св я точ н ого вечера - о т р о ж д ест в а д о крещ енья, чтобы он был ск ол ьк о-н и будь ф ан тасти чен , им ел к а к ую -н и буд ь м ор аль, хоть в р од е опр овер ж ен и я в р ед н о го п р ед р а ссу д к а , и н а к о н ец - чтобы он оканчивался н еп р ем ен н о весел о. В ж изни таких собы ти й бы вает н е м н о г о , и п о т о м у автор неволи т себя вы думы вать и сочинять ф абул у, п о д х о д я щ у ю 5 С м . С. Л е с к о в , С обрание сочинении, т. 10, М осква 1958, с. 475. Р ассказ Л еск ов а п о д загл ави ем Х рист ос в го с т я х у м уж и к а был о п у б л и к ов ан в ж ур н ал е „И груш еч к а” 1881, 1.
Традиция западноевропейского святочного рассказа 25 к п р о г р а м м е. А ч ер ез это в святочны х р асск азах п зам еч ается больш ая дел ан н ость π о д н о о б р а з и е ”6. П р о т и в такого мнения возражал другой собеседник. По его сло вам - „святочн ы й р ассказ, находясь во всех его рам ках, все-такн м ож ет ви д оизм ен яться и п редставлять л ю б оп ы тн ое р а зн о о б р ази е , о т р а ж а я в себе и свое время и н р а в ы ” . По настаиванию всех собеседников рассказчику пришлось тут по к а з а т ь - „такое собы тие из современной жизни русского общ ества, где о т р а зи л с я бы и век и современны й человек, и между тем все бы это о тв е ча л о форме и п ро гр ам м е святочного рассказа, то есть б ы ло бы и слегка фантастично, и искореняло бы како й -н и б удь п р е д р ас с у д о к , и имело бы не грустное, а веселое о к о н ч а н и е ” . П о сл е э то го вступления Лесков старался практически д о к а за т ь в о з м о ж н о с т ь т а к о г о именно видоизменения ф ормы святочного р а с сказа. С х а р а к те р н ы м для та л а н та писателя ю м ором рассказчик п о вествует о том , как приехал к нему на святки его х олостой б р а т и о б р а т и л с я с п ро сьб о й , чтобы его немедленно женить. Вскоре наш ли невесту, М ашу Васильеву, дочь б о гатого , но скупого м ещ а нина, к о т о р ы й вы дал ран ьш е замуж старших дочерей, не дав им о б е щ а н н о г о п р и д а н о г о . Возникли опасения, что и М аш а ничего не п олучит, тем более, что к рождественскому празднику отец п о д а рил ей кр а с и в о е жемчужное ожерелье, но из ф ал ьш и во го жемчуга. Н о в ы й жених, од н ако, не думал о приданом, он женился то л ько по л ю б в и . Этим бескоры стием тронул каменное сердце отца-сква- л ы ж н и к а , к о т о р ы й и Маше и старшим ее сестрам д ал по пятьдесят тысяч рублен п р и д а н о г о . А н а л и зи р у е м ы й тут сказ закан чи в ает Л есков словами: „ - Вот вам весь мои рассказ, - заключил собеседник, - и я, пра во, д у м а ю , что несмотря на ero современное происхождение н на его не вы м ы ш ле н н ос ть , он отвечает и программ е и форме т р а д и ц и о н н о го святочн ого р а с с к а з а ” . К а к вид но, Л есков отош ел от фантастики и ш аб лон н о сти с о д е р ж ан и я классических святочных рассказов. Не вводил он в сюжет про и зв ед е н и я нищих и сирот, живущих в бедности и зам ерзаю щ и х в зи м н ю ю рождественскую ночь. Его герои б о гаты и сыты. П и с а тель в о с п о л ь з о в ал с я в Ж емчуж ном ож ерелье то л ьк о н е которы м и п о с т о я н н ы м и элементами ф абулы святочного рассказа: действие здесь п р о и с х о д и т тоже в святки, рождение Христа и здесь смягчает совесть б о г а т о г о скряги, ко т о р ы й решается, наконец, вы п ол н и ть свои р о д и те л ьс к и й до л г по отнош ению к своим дочерям. 6 Н . С. Л е с к о в, С обрани е сочинении, т. 7, указ. и зд ., с. 433. С ледую щ и е ц и т а ты и з Ж ем ч уж н о го ож ерелья по том у же источнику.
26 Я. О р л о n с к n С в о е о б р а зи е святочных рассказов Лескова можно увидеть еще на одном примере, ко т о р ы м является сказ Зверь (1883), н а зва н н ы й а в т о р о м „рождественским р а с с к а зо м ” . В этом произведении по вест вуется о жестоком русском барине, ко тор ы й никого н и когд а не про щ ал , прови н и вш и хся слуг беспощ адно н аказы вал и л ю б и л р а з влекаться тр ав лей прирученных медведей. О днажды в день р о ж дества Х ри сто ва у строи л для гостей гравлю медведя, но по вине д оезж ачего Ф е р а п о н та зверь р а с тер зал несколько охотничьих собак б а р и н а и убежал в лес. Вечером все гости собрались у елки и ж д а ли стр а ш н о го н аказан и я зл о п олучн ого слуги. П ри зван н ы й д о е з ж а чий бросился на колени перед барином , а то т н еож и дан н о велел ему подняться и сказал: „Ты л ю б ил зверя, как не всякий умеет л ю б ить человека. Т ы меня этим трон ул и превзош ел меня в в е л и к о душ ии. О б ъ явл яю тебе от меня милость: даю вольную и сто рублей на д о р о г у . И ди куда х очеш ь” . В эпилоге узнаем, что через н е к о т о рое время это т б ар и н поселился в Москве, занялся б л а г о т в о р и т е л ь ной деятельн о стью , и там „словно чудом умел узнавать, где есть истинное горе, и умел туда поспевать в о в р е м я ”. Лесковский Зверь оказывается нетрадиционным, но все-таки свя точны м рассказом . П робуж дение совести у героев этих р а с ск а з о в Л ескова соверш ается об язател ьн о в святки н преимущ ественно не под воздействием самой атмосферы рождественской ночи, как в т р а диционных святочных рассказах других писателей, а скорее под б л а го тв о р н ы м влиянием вы со кон р авств ен н ого поступка д р у г о г о ч ел о века - в к о т о р о м вы раж ается очевидное м оральное превосходство нищ его над б огаты м и слабого над сильным. Р азб и р аем ы й здесь святочны й рассказ Л ескова и г о в о р и т именно о том, как „зве р ь” преврати л ся в очень х орош его человека. А в т о р о м м ногих святочных рассказов является А н тон Чехов. В его творчестве находим рождественские р ассказы {Елка, Кривое зеркало, В рож дест венскую ночь, Ванька, Сапож ник и нечист ая си ла), н о во го д н и е {Орден, Либерал, М ошенники поневоле) и, н а ко н ец , пасхальн ы е {Святою ночью, Закуска, Л ист ). Самих тол ьк о р о ж д е ственских р ассказо в можно в наследии Чехова назвать не менее д е сяти. Н е к о т о р ы е из них создавались по специальному заказу р е д а к то р о в ж у рн ал о в и газет. С видетельствует об этом письмо, с к о то р ы м Алексей Курепин, ред акто р сатирического еженедельника „ Б у д и л ь н и к ” , обр ати л ся к Чехову 11 д екабря 1883 года: „Редакци я «Будильника» надеется, что Вы не заб ы ли свое о б е щание - д ать что-нибудь хорошенькое для декабрьских нумеров (...). Не в д о х н о в я т ли Вас святки или Новый год?”7 7 А . П . Ч е х о в , С обрани е сочинений в двенадцат и т ом ах, т. 2, М оск ва 1954, с. 485.
Традиция западноевропейского святочного рассказа 27 Н а и б о л е е известны м и тр о гател ьн ы м чеховским святочным р а с ск а зо м является Ванька. Кто же не п ом нит его первого п ред ло ж е ния: „В анька Ж у ко в , д евятилетний мальчик, отдален н ы й три меся ца том у н а з а д в ученье к сапож нику Аляхину, в ночь под р о ж д е с т во не л о ж ил ся с п а т ь ” . О т ка зы в ая с ь от всякой ф ан тасти ки , автор п р е д с т а в и л безнадеж ную судьбу деревенского сироты , у к о т о р о г о „ж изнь, хуже со б аки в с я к о й ” . Чехов использовал здесь все т и п и ч ные м о ти в ы т р а д и ц и о н н о г о святочного рассказа - жизнь м ал е н ь к о г о с и р о ты в чуждом ему городе, рождественская ночь, в о с п о м и н ан и е ге р о я о п р о ш л о г о д н ей елке. В о ткры том финале р а ссказа Ч е х о в не с о зд ает деш евой к а р ти н ы минутного счастья, ко т о р о е и н о г д а н а х о д я т герои святочных р ассказов у других авт о р о в. Н е ум ело а д р ес о в ан н о е письмо Ваньки не до й д ет до дедуш ки в д е р е в ню, т о т не узнает о его судьбе и не возьмет его о б р а тн о к себе. Фантастические мотивы использовал Чехов в святочных р асска зах Сон и Сапож ник и нечистая сила (1888). В них вы р ази ли сь х а р а к т е р н ы е для этого ж ан ра идейно-этические тенденции. Но Чехов, следуя н атуре своего та л а н та , писал также и сатирические святоч ные р а с ск а зы , к ко т о р ы м при н ад леж и т прежде всего ю м о ри сти ч ес кая м и н и а т ю р а Елка (1884). Чехов писал святочные рассказы с 1882 по 1900 год. Он п ро яви л о ри ги н а л ьн ы й и творческий подход к э т о му п о п у л я р н о м у в свое время жанру беллетристической прозы , с о з д а в а я и о б р а з ц о в ы е ф о р м ы святочных рассказов (Ванька), а такж е их п а р о д и и ( Ст раш ная ночь) и юмористические ва р и а н ты (Елка, Сон). С ред и к л асси ков русской про зы X IX века Чехов сильнее и в ы р а зи те л ьн е е всех увлекался святочным рассказом , форму к о т о р о го сумел м астерски о б о га ти ть , преодолев тр а д и ц и он н ы е ш а б л о н ы ф аб ул ы и те м а ти ки этой р а зн о ви д н о с ти жанра. И зв естны й п р о за и к А лександр Куприн уделял святочным р а с сказам го р а з д о меньше вним ания, чем Лесков или Чехов, но и он все-таки н а п и с ал их несколько (Ж изнь, М иллионер, Чудесный док т ор, П ут аница). По всем классическим кан он ам этого жанра с о з дан, о д н а ко , то л ь к о Чудесный доктор (1897). В созданном а в т о р о м о б р а зе находим нищую семью, б ольн ы х и голодны х детей, н е д о ступны е им елки в окнах бо гаты х дом ов, случайную встречу с д о к т о р о м , о к а за в ш и м п ом ощ ь несчастной семье М ерцаловы х. Чудес ный доктор К у п ри н а является рассказом о человеческой совести и о тзы вч и во с ти на чужую нужду и страдан ие. Он утверж дал веру в ч удо т во р н у ю силу д о б р а. Первые рассказы Леонида Андреева, как известно, связаны с т р а д и ц и я м и реали сти ческо й русской прозы X IX века. Они п рон и кн у ты паф осо м с о ц и а л ь н о г о протеста п р о ти в несправедливости, м о р а л ь н ого лицем ери я и унижения человека. Эта с оц и а ль н о-п с и х ол о ги ч ес кая нас ы щ е н н о с ть р ан н ей прозы писателя п ро яви л ась такж е и в
28 Я. О р л о n с к n его пасхальны х (Баргамот и Гараська, Гостинец) и рождественских р а с с к а за х (А н гело ч ек , В т емную 0аль). Н а и б ол ее интересным примером святочного рассказа в тв ор чес тве А ндреева является Ангелочек (1899). Героем рассказа является исклю чен н ы й из гим назии и озлобленны й на всех мальчик С аш ка. Р ож дественский праздник пробуждает, однако, и в нем хорош ие чувства. П о п а в ш и на елку в одной семье, он старается принести о т т у д а б ол ьн ом у отцу краси во го ангелочка из воска. А тм осф ера п р а зд н и к а и о тзы вч и во сть сына п робуж даю т у огц а мысли о д р у гом мире, не похожем на окружаю щ ую действи тельн ость и его го р ьки й жизненный опыт. В финале рассказа отразился характерный д ля А ндреева пессимизм его м ировоззрения. Повеш енны й у печки восковы й ангелочек скоро растаял, принес он героям только м и н у т ную и ллю зию счастья. В святочных рассказых Андреева день р о ж д е ст ва Х риста всегда п р обуж дает хорошие чувства в людях и о б ы ч но вн о си т луч света в их семенную жизнь. М аксим Г ор ьки й гоже написал несколько святочных р ассказо в в р а н н и й п ери о д своего творчества (И звозчик, Н авож дение, Старый год, В сочельник и др.). Его святочные рассказы далеки о т их т р а д и ц и о н н о г о содержания. Польский исследователь Антоний Кмита счи т а ет го р ьк о в с к и й рассказ О мальчике н девочке, которые не за м ер зли (1894) антнрож дественским , полемическим в соп оставлен и и с М альчиком у Христ а на елке Д ос т о ев с к о го 8. М аленькие нищие г е р о и Г о р ь к о г о М иш ка и Катя действительно не за м е р за ю т на у л и це, где п р о с я т подаяния. В рождественский вечер они идут в г р я з ны й к а б а к и на свои деньги покупаю т себе колбасу. Здесь нм х о р о ш о и о го р ч а е т их то л ьк о мысль о том, что надо в о зв ращ аться опять к ворчливой тете, которая будет издеваться над ними и о т н и м ет у них о стал ьн ы е копейки. М иш ка из этого рассказа не ж алкий и б е сп о м о щ н ы й сирота, он - типичный герои Г о рько го , сам берет судьбу в свои руки и не рассчиты вает на чужую ф и лан тро п и ю . М о р а л ь н ы е п р о б л ем ы „больной совести” и смысла жизни т о г д аш него русского мещанства затронуты писателем в святочных р а с с к а зах Н авож дение (1896) и В сочельник (1899). У героев Г о р ь к о г о ро ж д е ст ве н с ки й праздн и к является предлогом для м о р а л ь н о г о суда н а д с о б ой и над своим жалким существованием. Эго особ ен н о в и д но в о б р а зе купца Ф ом ы М осо лова (Н авож дение), к о т о р ы й не з н а ет, к а к р азум н о и с п о л ьзо ва ть своп миллионы. Г о рьки й - ка к видно - р еш и тел ьн ее i i дальш е чем другие русские писатели отош ел от м одел и т р а д и ц и о н н о г о святочного рассказа, п олностью п р еодолел
8 A . K m i t a , M a k sy m G orki a o p ow iadan ia w igilijn e. В: O literatu rze rosyjsk iej. W ybór artykułów z cza so p ism a „Język R o sy jsk i”, W arszaw a 1987, c. 213-224.
Традиция западноевропейского святочного рассказа 29 его ф и лан тро п и ческую тенденцию, м орали зац и ю и с л а щ а в о -с е н ти м ентальную окраску. С в ято ч н ы й р ассказ, за и м ствован н ы й из за п адн оев р оп ей ской л и тер а ту р ы , наш ел в России б л агоп р и ятн ую почву для себя и д а л здесь весьма о б и л ь н ы й л и те ра тур н ы й урожаи. Его форму и с п о л ь зова л и в своем творчестве выдающиеся писатели и втор остеп ен н ы е б елл етр исты . Русские авт о р ы о б о га ти л и этот вид ра с ска за н а ц и о нал ьн ы м содерж анием и ко л о р и то м , заметили и п реод олели его ш аблонность, односторонность тематики и ограниченность фабулы. Сам э т о т ж анр с ф о р м а л ьн о й точки зрения д авн о уже исчерпал свои худож ественны е возм ож ности. Не устарели, однако, этические ценности м ногих святочны х рассказов, обращ ен н ы х всегда к ч е л о веческой совести и отзы вчивости. Русские святочные ра с ска зы н а глядно показывают, сколько общих начал и корней находится в р е л и г и о зн о -м о р а л ь н ы х понятиях христианских н ар од о в и о б щ е е в р о пейской ку л ьт у р н о й тради ц и и .
