Владислав Скобелев
О соотношении авангардизма и
реализма в поэтике романов Б.
Пильняка "Голый год", "Машины и
волки"
Studia Rossica Posnaniensia 26, 55-64
STUDIA ROSSICA POSNANIENSIA, vol XXVI: 1995, pp. 55-64. ISBN 83-232-0605-8. ISSN 0081 -6884 Adam Mickiewicz University Press, Poznań
О С О О Т Н О Ш Е Н И И А В А Н Г А Р Д И З М А И Р Е А Л И З М А В П О Э Т И К Е Р О М А Н О В Б. П И Л Ь Н Я К А Г О Л Ы Й Г О Д , М А Ш И Н Ы И В О Л К И O N T H E I N T E R R E L A T I O N B E T W E E N T H E POETICS O F A V A N T - G A R D I S M A N D R E A L I S M IN B. P I L N Y A K ’S N O V E L S T H E N A K E D Y E A R A N D M A C H I N E S A N D W O L V E S В Л А Д И С Л А В С К О Б Е Л Е В
Ab s t r a c t. The n o v e ls The N a k e d Year and M a c h in e s a n d W olv es are based on the c o m bination o f the poeti cs o f avant-gardism, which is one o f the manifestations o f modernism, on the one hand, and the po etics o f the 20-th century realism, on the other. The author- -narrator is equal to other subjects o f narration in his rights, which strengthens the p o l y phonic grounds o f the plot. Thus, the author’s final position is realized mainly through the proc es s o f aesthetic colouring o f empirical reality and creation o f integral unity o f the plot. В л а д и сл а в С к о б ел е в , С а м а р ск и й г о с у д а р с тв е н н ы й у ни вер си тет , К а ф ед р а р у с ск ой и з а р у б е ж н о й ли тер а т у р ы , ул. А к ад . П авлова 1, 44 3 0 1 2 С ам ар а - 12, Росси я. Изучая жизнь н ап равлен и и и течении в искусстве XX столетия, мы подчас скл о н н ы аб со л ю ти зи р о ва т ь их п ротивостояние между собой. Между тем в реальн ой практике художественного р а зви ти я все о казы в ается значительно сложнее, поскольку п р о ти в о с то я н и е и б о р ь б а нередко т а я т в себе внутреннюю перекличку и д аж е род с тво . И м енно та к о г о род а ситуация откры вается при изучении поэтики двух первых р о м ан о в Б. П ильн яка - Голый год (1921), М а шины и волки (1924). Д а в н о уже п ри н ято гово ри ть про „сти л и сти ческую м ет е ль” в прозе Б. П и л ьн я ка 20-х годов (и оба р о м а н а здесь, конечн о, не исключение). П р и этом „стилистическая м ет е л ь” о к а з ы в а л а с ь сто л ько же близка лирически акти вн ой прозе а в а н га р д и зм а , с ко л ько и л п р и зо ва н н н о и прозе реализма, к а к он з а явл ял о себе, начиная с рубежа X I X - X X веков. П р едставляется неслучайным , что уже в десятые годы д ва д ц а то го столетия стал и го в о р и т ь о „н е о р еа л и зм е ” , выделяя в нем прежде всего акти в н ую лирическую вы р аж ен н о сть а вторской позиции: „Реализм б ы л густая, пол но весн ая и тяж елая живопись масляными кр а с к а м и .
56 В. С к о б е л е в Н ео реал и зм хочется сравн и ть с акварелью , из-под к о т о р о й скво зи т л ирически й фон д у ш и ” 1. Есть о сн о ван и я утверждать, что активизация ли ри ческо го н а чала в сюжете п о вествован и я р о м ан ов Голый год (1921), Машины и волки (1924) могла бы ть результатом ед н н онаправленны х усилии а в а н га р д и зм а и реали зм а. О ба русла сливались в п о д чер ки ван и и творчески ак ти в н о г о „я” того повествователя, ко т о р ы й б л и зо к к „ко н ц е п и р о ва и н о м у а в т о р у ” (условимся назы вать его в д а л ь н е й шем а в т о р ом -п о веств о вател ем ). Реализм и аван гарди зм сб лиж ались и в том , что ,,я” , принадлежащ ее авто ру-п овествователю , п ер е кл и к а л о с ь, о б н а р у ж и в а л о родство с „я” и „м ы ” других д ей ствую щих лиц. Вместе с тем не стои т преувеличивать значение „лирического ф она д у ш и ” в сюжете повествования у Б. П и льн яка. Н есм отря на то, что п р и зн а к и этого „лирического ф о н а ” очевидны, возм о ж н о сти его огран и чен ы . О гр ан и ч ен ы прежде всего п ри р од ой эпического излож ения. А вто р -п о ве с тв о ва те л ь не тол ько тяготеет к слиянию своего м и р о во с п р и я ти я с м ировосприятием персонажей, п е р е к л и к а ясь в то н а л ь н о с т и речевого стиля (как это и полож ено в лирике), но и отстр ан яется от этих персонажей, вообщ е от предмета и з о б р а жения, д и стан ц и руется по отнош ению к нему (как это и д о л ж н о бы ть в эпосе). Т а к о е д и стан ц и р ован и е с наи б ольш ей н агл ядн о стью об н ару ж и вается в р о м ан н о м сознании, „романном м ы ш л е н и и ” и собственно в р о м ан е, к о то р ы й , как и архаический эпос, имеет дело с неким универсумом, предстающим как художественная м о дель „всей” д ей ствительности. Ро м а н н ы й герои сам о о б н ар у ж и вается по отнош ению к этому универсуму, предстаю щ ему как „вся” действительность, и на фоне это го универсума. О д н а ко если в архаическом ф о ль кл ор н ом эпосе герои выступает как метонимия универсума, как полномочный п р е д ставитель его, то р о м ан н ы й герой воп л о щ а е т универсум о п о с р е д о ванно, д и алекти чески , через обособление по отнош ению к у н и в е р суму. В свое время писали о том, что авангардизм создавал „...ощу щение н овей ш его уклада жизни - бы стро меняющегося, н а с к во зь п р о п и т а н н о г о техникой с ее железным ритм ом р а зви ти я, тр е зв о го и н е с о о о тн о с и м о г о в своих масш табах с внутренним миром о т д е л ь ной л и ч н о с т и ...”2. Между тем художественное восприятие д е й с т в и 1 М. В о л о ш и н , А н р и -д е -Р е н ь е , „ А п о л л о н ” 1910, N » 4 , с. 27. „Для р е а л и с т и чес кого п ов еств ов ан и я т о й поры ха рак тер но стр ем лен ие х у дож ник а о ткр ы то в м е шаться в и з о б р а ж а е м у ю жизнь, д ем о н с тр а ти в н о выявить свое «я»” (В. А. К е л д ы ш , Р ус ск и й реал изм начала X X века, Москва 1975, с. 176). 2 Г. В. П а л и е в с к и й, Л и т е р а т у р а и теория, изд. 2-е, д о п . , М оск ва 1978, с. 106.
О соотношении авангардизма и реализма 57 те л ьн ос ти как чего-то „...несоотносимого в своих м асш табах с внутренним миром отд ел ьн о й л и ч н о с т и ...” связано вообщ е с р о м а н ным сознанием , „ром анны м мышлением” и с собственно романом, поскольку „отдельная личность” выступает как носитель „ п р и в а тн о с т и ” , „ ч а с т н о го ” взгляда на мир, идет ли речь о р о м ан н о м п ерсо наже или о ф орме п овествован и я, о позиции повествователя. Разумеется, ощущение и поним ание такой н есоотн осн м остн - д о с то ян и е не тол ьк о искусства XX века, но и более ран н его вр е мени. О д н а к о в р о м ан е XX века то т психологизм, к о т о р ы й был х а ра кте ре н , скажем, для С тендаля, Бальзака, Тургенева, Ф л о б ера и Л. Т о л с т о го , в зн ачи тельн ой мере тр а н с ф ор м и р ов ал с я и даже п одвергся редукции. С о хр ан яясь как неотъемлемый - р од о во й - п ризнак искусства, п сихологизм в прозе XX века до известной сте пени у т р а ч и в а е т ту самопроявляю щ ую ся, самодовлею щ ую а к т и в ность, к о т о р а я о ка зы в а л а с ь достоянием персонажа, то есть з а я в л я ла о себе прежде всего в сюжете героев. Снижалась, таким образом, внутренняя - п сихологическая - акти вн ость персонажен. В р езу л ьта те во зн и к ал вакуум. Его надо было зап о л н и ть. О с лабление, уменьшение психологической нагрузки на образ героя о з начало увеличение н агр узки на образ а втор а-п о вествовател я, а т а к же на п о зицию „ ко н ц е п и р о ва н н о го а в т о р а ” как о р г а н и з а т о р а и д е миурга текста. У нас уже шла речь о „стилистической м етели” как знаке л ир и ч е с ко й акти вн о сти авто р а-п овество вател я. Теп ерь н ад ле жит сосредоточиться на эпических - романных - проявлениях а к т и в ности как а вт о р а-п о ве с тв о ва те л я , так и „ко н ц еп и ро ван н о го а в т о р а ” , пр о явл яю щ ей ся в деятельн ости повествования и в ор га н и за ц и и текста. П режде всего следует о б р а ти ть внимание на то, что и автор- -повествователь и „концепированнып авт о р ” в качестве организатора текста эстетически п рео д олев аю т социальное, н р а вс тв е н н о-п с и х ол о гическое и вообщ е всякое внутреннее р азобщ ен и е р е а л ь н о г о бытия с помощью р о м ан н ого сознания, „романного мышления” . А в а н г а р д истский р о м а н строился на исходном допущении, что имеет место „...заранее п о л ож ен н ы й р а зр ы в между лю бой, какой угодно ф а н тазией, и д е л о м ” : „Вторжение самого авто ра, как п р ед п о лагал ось, д о л ж н о б ы ло связать их в о д н о ”3. Следует д о б ав и ть, что а н а л о гичная ситуация склады вается также п в реалистическом ром ане XX столетия, где „реальная со ц и ально-историческая д ей ст ви т ел ь ность переж ивается как царство хаоса и отчуждения (и здесь р е а лизм использует соответствующие приемы модернистской литерату ры), но од н овре м ен н о это т хаос преодолевается в нравственном 3 Там же, с. 111.
58 В. С к о б е л е в мире л ичности, гак или иначе упорядочивающ ей е г о ”4. Тем самым в реалистическом романе XX века тоже переживается „...отрыв созна ния от бытия...”5. Х удожественное преодоление этого р азр ы в а, этого отчуждения п о тр е б о в а л о к о р ен н ой перестройки отнош ении между сюжетом п о вествования и сюжетом героев. Заявило о себе стремление ур авн я ть в правах автор а-п о ве с тв о ва те л я с персонаж ами, постави ть на один ценностн о-п си хологи чески й уровень этого авт о р а-п о ве с тв о ва те л я и д ругие субъекты речи в пределах одного художественного текста. А в т о р -п о в е с тв о в а те л ь в этих условиях не мог д о сти гн у ть п с и х о л о гического „ всезн ан и я” о своих персонажах, но зато он получал не кую свободу маневра, позволяю щ ую соотносить его поведение с поведением других действующих лиц. Это хо р о ш о прослеж ивается в ром анах Голый год, Машины и волки. Так, Б. Пильняк говорит о себе как об одном из персонажен. О писы вая восстан овлен и е Таеж евского завода, он считает нужным отм етить: „Я автор, был у ч астн и ко м ...”6. В ром ане Машины и волки упом иняю тся бы то вы е обстоятельства жизни а в т о р а - п о в е с т в о в а т е ля: п оездка 1923 года в Англию , путешествие за хлебом в го л од н ы е год ы так н а зы в ае м о го военного ком мунизм а, приятельские о т н о ш е ния с одним из живущих в Кремле видных больш евистских л и д е ров, „...имя кото р о го в революционном синодике поставлено в пер вом д е ся т к е ”7. А в то р -п о в е с тв о в а те л ь выступает на глазах читателя как один нз к о м п о н е н то в текста, к ото р ы й , в свою очередь, орган и зуется „...ко н ц е п и р ова н н ы м а в т о р о м ” . Эта р аб о та откры вается не то л ь к о в конечных, эпических явленных, результатах, но и в процессе. „В торжение с ам о го а в т о р а ” (П. В. Палиевскип) именно в обли ке а в т о р а-п о в е с тв о в а те л я и при постоянном аноним ном п рисутствии „ к о н ц е п и р о в а н н о г о а в т о р а ” подчиняет ра зн о р о д н ы й , скл о н н ы й к р а с п о л за н и ю жизненный м атери ал дисциплине конечной сю ж етооб- разую щ ей ц елостн ости . Тем самым осуществляется эстетическое 4 H. Т. Р ы м а р ь, Э тико -эстетичес ка я задача и особенн ости поэтики р е а л и сти ческого р о м а н а X X века на За пад е. В: Проблем ы ме тода н поэ тик и в за р у б еж н ы х л и те р а т у р а х Х Ӏ Х - Х Х веков: М еж вузовск и й с борни к научных тр удов , Пермь 1985, с. 120. 5 Там же, с. 121. 6 Б. П и л ь н я к , И збра нн ые произведения, Москва 1976, с. 160. Все дал ь н ей ш и е ссылки на это и з д а н и е см. в тексте. 7 Б. П и л ь н я к , Машины и волки: Книга о коломенских зем лях, о волчьей сыти и машинах, о черном хлебе, о Рязани-яблоке, о России, Расее, Руси, М о с к в е и р е в о люции, о людях, ко м м ун и ст а х и знаха рях , о статистик е Иване Ал екса нд ровиче Н е помнящем, о м н огом прочем, написанная J 923 и 24-м го д ами, Л е н и н г р а д 1924, с. 5, 30. Все д а л ь н ей ш и е ссылки на это издание см. в тексте.
О соотношении авангардизма и реализма 5 9 п р е о д о л е н и е хаоса бытия. В контексте обоих р о м ан о в с т а н о в я тся п о н ятн ы м и ка к ш ир о ко вещ ател ьн ое заявление а втор а-п о вест- во в а те л я „...и сто ри я не наука мне, но п о э м а ” ( Машины и во лки , с. 165), так и о бещ ание, данное на страницах Голого года: „Будет в повести этой, ниже, глава о больш евиках, поэма о н и х” (И збр. п р о и зв ., с. 123). „ П о э м а ” о б ольш евиках - это п р изнание их с о ц и а л ь н о й а к ти в н о с ти , признание того, что их появление истор и ч ес ки за к о н о м ер н о . У поминание поэмы здесь - знак активного т в о р ческого присутствия именно автора-повествователя: читатель с т а н о вится непо сред ствен н ы м свидетелем как вы зревания и с то р и о с о ф с к о г о за м ы сл а , та к и процесса созидания художественного п р о и з ведения. А в т о р -п о в е с т в о в а т е л ь как бы снимает п окров гайпы с процесса х у д ож ествен н о го творчества. Перед нами не „избранник н е б а ” (Н. Некрасов), а р а б о тн и к прикидывающий разные технологические в а р и а н т ы о р г а н и з а ц и и в сюжетную целостность всего м атер и ал а п о вествования. А втор-повествователь словно бы обдумывает к о н с т р у к цию п о в е с тв о в а н и я , разм ы ш л яя сам с собой в присутствии ч и т а теля: „...пусть за с те ж ко й повести будет рассказ о том, как ушли из усадьбы к н я з ь я ...” (И збр. произв., с. 96). Машины и волки п о з в о л я ю т видеть, что а вто р -п о в ество вател ь о казы вается чем-то вроде реж иссера. Н а г л а зах читателя он задаст, например, Ивану А л е к с а н др ов и чу Н еп о м н я щ ем у и внешний облик, ii манеру поведения, i i бытовые привычки: „...сам же он маленький, сухонький, говорить ему ш о п о то м , го л о в у д ер ж ать в плечах, горбиться, ходить в женс кой ш али, чан л ю б и т ь с малиновым в а рен ьем ...” ( Машины и волки, с. 16). В последствии а втор -п о вссгво вател ь, словно бы не надеясь на исп олнителя, п о в т о р я е т распоряжение: „М аленьком у, с у хо н ько му И вану А л е кс а н д р о ви ч у г овор и т ь ш опотком , голову д е р ж ать в плечах, ход ить в женской ш а л и ” (там же, с. 149). „Реж и ссерская” а к ти в н о с ть а в г о р а -п о в е с тв о в а те л я подчеркнута употреблением и н ф и н и ти в н о й ф о р м ы в повелительном наклонении: „ г о в о р и т ь ” - „ х о д и ть ” - „ л ю б и т ь ” - „ д ерж ать” . Б. П и л ьн я к в качестве „ко н ц еп и р ован н ого а в т о р а ” заставл яет а в т о р а -п о в е с т в о в а т е л я бы ть еще и чем-то вроде актера в прологе пьесы, к о т о р ы й п редуп реж дает зрителя о тех или иных событиях, перечисляет персонаж ей: так, говорится о „предпосы лках к п овес т и ” , про „время д ействия п ове с ти ” ; формируется „принцип р а с п о лож ения п е р с о н аж ей п о ве с ти ...” , прилагается „список персонаж ей и а в т о р о в п о в е с т и ” ( Машины и волки, с. 12, 16). Т а к а я „театрализо- в а н н о с т ь ” , со своей стороны , тоже подчеркивает ко н струк тн вн о- - технологическую , о р г ан и зац и ю , деятельностную акти в н ость а в т о р а -п о в е ст в о в ат е л я ...
60 В. С к о б е л е в А в то р -п о ве с тв о ва те л ь подчеркивает свое обосо бл ен н о е в сюже те полож ен и е еще и тем, что прямо говор и т о своих эстетических пр истрастиях, о своих л и тературн ы х учителях. С той точки зрения д о п о л н и те л ьн у ю именно эпизирующую силу придает сюжету п р и знание, сделанное автором -п овествователем : „...я вышел из Белого и Б у н и н а ...” ( Машины и волки, с. 6). А втор -п о вествовател ь словно бы г о в о р и т читателю: вот мои предшественники и учителя, один - п р и зн а н н ы й модернист, другой - признанны й реалист, в о т я сам, в от как я р а с п о л а г а ю , монтирую собранны й мной и о б р а б о т а н н ы й мной м атер и ал , в о т таки м и словами я сообщ аю о чем-то пом и м о меня, о б о с о б л е н н о от меня происшедшем. С о зи д а ю щ а я деятельн о сть „кон ц еп и рован н ого а в т о р а ” именно как писателя, как художника слова заявляет о себе и в том , что у а вт о р а-п о ве с тв о ва те л я в ром ане Машины и волки с первых же с тр ан и ц появляется дво й н и к - Иван А лександрович Н е п о м и н ящ н и . Задан н ы й , как мы помним, в словах а вто ра-п овество вател я с та ти с тик И ван А л ексан д р о ви ч Н епомнящ ий пр и об р етает с а м о с то я т ел ь ность и начи н ает ко н к у р и р о в а ть с автором -п овествователем : „И ван А л ексан д рови ч является: одним из авторов этой книги, и в д а л ь нейшем будут указаны главы, написанные под р уководством И ван а А л е к с а н д р о в и ч а ” ( Машины и волки, с. 18). Тем самым в сюжете п о вествован и я о казы ваю тся два параллельных носителя п овеств ую щей речи: а вт о р -п о в ес гв о ва те л ь н Иван А лександрович Н е п о м н я щий. Это - Машины и волки. В Голом годе около а в т о р а -п о в е с т в о вателя в качестве д во й н и ка возникает уездный о р д ы н и н скн й л е т о писец ар х и еп и ск о п Сильвестр. В обоих случая эти п ерсон аж и -д вой - HIIKII вы сту п аю т как эпически обособленны е по о тн о ш ен и ю к ав- го ру-п овествователю действующие лица. Их сочинения в отры вках и воспроизводит Б. Пильняк в качест ве „ко н ц е п и р о в а н н о г о а в т о р а ” . С тан о вл ен и е сю ж етн о-ком п ози ц и он н ой целостности, реализуясь такж е и „в совокуп н ости всех точек зр е н и я ”, создает их взаим о- столкн овен и е. Д о к у м ен ты , персонажи - все они оказы ваю тся уч аст никам и спора. Так, в Голом годе а втор -п овесгвовател ь о б н а р у ж и в а ет п р и н ц и п и а л ьн о е несогласие с Семеном Матвеевичем Зи л о тов ы м , к о т о р ы й , по словам автора-п овествователя, прожил жизнь, „...не п рим етив мудрости избяной Руси...” (И збр. произв., с. 133). П о к а з а тельно здесь то, что субъектно вы раженная позиция а в т о р а - п о в е с т вователя п од д ер ж ан а внесубъектно вы раж енной позицией „кон- це п н р о в а н н о г о а в т о р а ” : масонские выкладки Семена М атвеевича Зил о то в а те р п я т неудачу, а сам он гибнет во время п о ж ар а. А н ал оги ч н ы м о б р азо м ро м ан Машины и волки п о зво л я е т в и деть, как вступ аю т в противоречие позиции а вто р а-п ове с тв о ва те л я
О соотношении авангардизма и реализма 61 и И в а н а А л е к с а н д р о в и ч а Н епом нящ его. Скепсису И в ан а А л е к с а н д р о в и ч а , з н а т о к а уездно-деревенской Руси, п р о ти в о с то и т с о ц и а л ь ный о п ти м и зм а вто р а-п о ве с тв о ва те л я , его надежда на владимирст- вую щ их - на тех, кто об н ар у ж и л свое единство в свою реш и м ость в дни ленинских похорон. И подобно тому, как в Голом годе субъект- но в ы р а ж е н н а я п о зиция автор а-п о вествовател я п о д д ерж ан а вне- су б ъ ектн о в ы р а ж е н н о й позицией „ ко н ц еп ир ован н ого а в т о р а ” , в р о мане М аш ины и волки в ф инальны е строки п овестования вынесен м н о г о зн а ч и т е л ь н ы й эпизод: в приступе эпилепсии бьется И ван А л е к с а н д р о в и ч Н еп ом н ящ и й . В его лице, как и в лице Семена Зи- л о т о в а , т е р п и т пораж ен и е уездная Русь, заблудивш аяся на путях- -перепутьях и сто р и и . П р а в д а , в ко н еч н о й авто р ск о й позиции между о б о и м и р о м а н а ми есть сущ ественное разноречие. Голый год ведет к тому, чтобы в ф и н ал е о к а з а л и с ь две соц и альн о дееспособные силы, дей ствую щие п а р а л л е л ь н о : „избяная Русь” н „кожаные к у р т к и ” . Машины и волки с этой точки зрения являю т иную картину: „избяная Русь” д о л ж н а теп ер ь склон и ться перед пролетарием и инженерной м ы с лью , ибо „человеческие рево л ю ц и и машин i i мира - идут! - ” ( М а шины и в о лк и, с. 185). Ром ан Машины и волки, по сути дела, п ред с т а в л я е т с о б о й п о п ы тку д а ть ответ на вопрос, поставлен н ы й Голым годом , - в к а к о м соо тн ош ен и и окажутся „избяная Русь” и „к о ж а ные к у р т к и ” в качестве представителен пр ом ы ш л ен н ого п р о л е т а р и а т а и техн и ческой инженерной мысли. С этой точки зрения р о м аны о б ъ ед и н я ю тся в дилогию: на вопросы , п оставленны е Голым годом, стрем ятся о тв ети ть Машины и волки. И щ а о тв е ты на п оставленны е вопросы , Б. П и льн як в качестве „ к о н ц е п и р о в а н н о г о а в т о р а ” п оддерж и вает позицию а в т о р а -п о в е с т вов а те л я тем, что создает в обоих р о м ан ах ему на п ом ощ ь, так ска зат ь, гр уп п у под д ер ж ки . В Голом годе на п ом о щ ь автору-повест- вовател ю п р и х о д я т и архиепископ С ильвестр, и Глеб О рды н и н , и а р х е о л о г Б аудек. Эти персонаж и не то л ьк о и н то н а ц и о н н о -с ти л и с тически, но и л о ги к о -ан а л и ти ч е с к и по д д ер ж и ваю т позицию авто ра- -повествователя. Аналогичным образом ром ан Машины и волки тоже вы с ы л а ет свою группу поддерж ки. Это - Д м и тр и й и Ю рий Росчис- л а вс ки е , А н д р е й Лебедуха, инженер Ф орет. Т а к и м о б р а з о м , взл о м ан н ая револю цией и граж д ан ской войной д е й ст в и т ел ьн о с т ь, с о ц и аль н о еще не устоявшаяся, получает эстети ческую о р г а н и з о в а н н о с т ь : авто р ск ая позиция п р о б и в а е т себе д о р о гу через р а з н о г о л о с и ц у мнений и д окум ен тальн ы х свидетельств; „ к о н ц е п и р о в а н н ы й а в т о р ” , находясь к а к бы вне текста, п о д б и р ае т е д и н о м ы ш л е н н и к о в , сою зн и ков для авто р а-п о веств о вател я, п о м о г а ет им с о зд ат ь некую ед и н он ап равлен н ую силу. В этой постепенно
62 В. С к о б e j i е в крепнущей едіш онаправлеш ю сти на переднем плане оказываются не с тол ько „частны е” судьбы, реализующиеся в сюжете героев, с к о л ь ко п о к а за н и я „частны х” люден о себе и о мире, поддерж и ваю щ и е сюжет п о веств о ван и я и, в конечном счете, р а б о таю щ и е на гу п о з и цию „ко н ц е п и р о в а н н о г о а в т о р а ” , о ко т о р о й у нас уже шла речь. П ри этом, разумеется, эпическое „всезнание” „ к о н ц е п и р о в а н н о го а в т о р а ” резко ограничивается - во всяком случае, по отнош ению к по та е н н о й внутренней жизни действующих лиц оно не о б н а р у ж ивается или о б н ар у ж и вается мало. Естественно, что в таких усло- виях^ сюжет п о вество ван и я, как уже говорилось, теснит сюжет ге р оев. Эпически н агл ядн о е р аскры ти е изнутри психологических тай н и н д и в и д у а л ьн о г о бытия не получает р азвития, как не получает р а з вития п осл ед о в атель н о е развер ты ван и е эпического х р он о то п а : и в р еалистическом зап адн о м ром ан е XX века, и в ро м ан а х Б. П и л ь няка „...время стан ови тся таким же дискретным, как и худ ож ест венное п р о с тр а н с тв о , - оно останавливается, конц ен тр и ру ется в о пределен н ы е моменты, возвращ ается назад; это время движения вглубь субъективного опыта, который художник пытается исчерпать, и ту т у стан авл и вая связи и отнош ения н равствен н ого п ор яд ка, п р о т и в ос то я щ и е о б ъ е кт и вн о с ти внешнего м и р а ”8. В этих условиях первенство автор а-п о вествовател я, успешно ко н ку р и р у ю щ е го с д р уги м и персонаж ам и, н подчеркивание с о з и д а те л ьн о й д ея тель н о сти „ко н ц еп и р о ван н ого а в т о р а ” вели к с х е м а ти зац ии инд и ви д уал ьн ы х хар актер и сти к персонажей. Т и п о л о г и з а ц и я ка к осущ ествление новых эстетических п ринципов XX века б р а л а верх над тр а д и ц и о н н о й , восходящей к предыдущему столетию , р е а листической т и п и з ац и е й 9. О д н а к о ни п р е о б л а д а н и е сюжета повествования над сюжсгом героев, ни п р е о б л а д а н и е ти п о л о ги зац и и над типизацией вовсе не о значал и , что сюжег героев и поэтика реалистической ти п и з ац и и у тр ач и вал и ко н стр у кти вн у ю , сюжетообразующ ую функцию. Вовсе нет! П од ч е р ки ва н и е преобразую щ ей воли „ ко н ц еп и р о ван н о го а в т о р а ” как о р г а н и з а т о р а в пределах ро м ан а художественной д е й с т в и тел ьн ости не м огло о тм ети ть р о м ан н о г о героя. Стремление „к о н ц е п и р о в а н н о г о а в т о р а ” художественно упорядочить расп олзаю щ ую ся д е й стви тел ьн о сть н аходи ло соответствие в стремлении героя найти 8 H. Т. Р ы м а р ь, указ. соч., с. 121. 9 „Т ип изац ия и ти п о л о г и з а ц и я в искусстве р я до п о л о ж н ы . Ни т о т , ни д р у г о й с п о с о б о б р а б о т к и ма тер иала не являются ни низшим, ни высшим. Они с о с у щ е с т вую т, в з а и м н о д о п о л н я я д р у г др уга. Подчас даж е в творчестве о д н о г о и т о г о же х у д о ж н и к а ” ; „ Т и п о л о г и за ц и я в искусстве - кон ст р у и р о в а н и е х у д о ж ес тв е н н ы х ф о р м , в о с п р о и з в о д я щ и х ж изнь схематич не е, чем это д ел ает типический о б р а з - в едет к кр айн ей у с л о в н о с т и и с х е м а т и з а ц и и ” (А. В. Г у л ы г а, И ск у сс т в о в век нау ки , М о с ква 1978, с. 48, 20, 18).
О соотношении авангардизма и реализма 63 свое место в этой д ей ствительности. Для р ом ан а Х ІХ -Х Х столетии о к а з ы в а л а с ь о д и н а к о в о важ ной п роблем а человека „не на своем м есте” (В. Ш кл овски й ). Г ерои-пскатель потому и заметен нам „не на своем месте” , что нап ряж ен н о ищет это свое место. В об оих р о м ан а х Б. П и л ьн яка герои-искателп стремятся к т о му, ч то б ы слить свою индивидуальную волю π п о -р ом ан п ом у „п р и в а т н у ю ” судьбу с волей и судьбой „множ еств” . Они надеются на новую жизнь, на н овы й смысл, в этом слиянии обретенны й. Голый г о д , М ашины и волки сближаю тся еще и потому, что в обоих слу чаях и м еет место столько же нравственный вы бор личности, с к о л ь ко и п ри об щ ен и е „ ч а с тн о го ” р о м ан н о г о героя к тому плн иному с о ц и а л ь н о м у коллекти ву. В 20-е годы творчество Б. Пильняка рассматривали в ряду „бес- скелетнон п р о з ы ” , огр ан ичи вавш ей возм ож н ости для р а с кр ы ти я внутренней „с ам ос ти ” действую щих л и ц 10. О дн ако при этом „бес- скелетная п р о з а ” Б. П и л ьн яка д а ва л а известную свободу маневра п е р с о н аж ам , а это а к ти в и з и р о в а л о сюжет героев. Сю жет героев и сю ж ет по ве с тв о ва н и я об ретал и между собой некое равновесие. О б а р о м а н а - и Голый г о д , и Машины и волки - и каж ды й внутри себя, и во взан м о п ер ек лн ч ке создавали новое именно п овествовательн ое единство. О б р етен и ю этого единства сп особствовало творчески п л о д о т в о р н о е сотрудничество п ри н ц и п ов как аван гард и стской , так и р е а ли сти ческо й эстетики, давая тем самым кон кретн ы й ответ на во п р о с о н е к о то р ы х сущностно значимых особенностях х удож ест ве н н ого я зы к а XX столетия, в том числе н р о м ан н о г о сознания, „ р о м а н н о г о м ы ш л е н и я ” . Следует, о д н а ко , учесть, что художественно п л о д о тв о р н о е сосу щ ество вание а в а н г а р д и зм а и реализм а о ка за л о сь недолгим в т в о р честве Б. П и л ьн я к а. А к ти ви зац и я архаико-эпического ф о л ь к л о р н о го элем ента вела к усилению не а ван гард и стско й тради ц и и , а п о в е с тв о в а те л ьн о й т р а д и ц и и JI. Т ол с то го . Ведущим эстетическим ор и е н ти р о м с тан о ви л и сь хар актер о л о ги ческая объем ность и эпичес кое „ всезн ание” автора-п о ве с тв о ва те л я в монологическом вари ан те, что и б ы ло еще в 20-е го д ы заявлено с о вр е м ен н и к ам и 11. 10 См. об этом: В. Г о ф м а н , М е с т о Пильняка. В: Б. Пильняк, Стат ьи и м а тер иалы , с. 11. П р и м ен и т ел ь н о к Г олом у г о д у о том же пи сал и А. К. В оро нск ий : „Лица связаны не ф а б у л о й , а общ им стилем, д у х о м пере жив ае мых д н е й ” (А . В о - р о н с к и й , Л и т е р а т у р н ы е п орт рет ы в 2-х т о м а х , т. I, Москва 1928, с. 417). 11 „. .. Реализм Т о л с т о г о нам бл и же, он пол н ок р ов н ей , сочней, от него пышет з д о р о в ь е м , п о э т о м у его, как пр ин ят о теперь выражаться, след ует принять за о с н о в у ” (А. В о р о н с к π fi, З ам ет ки о х у д о ж ес т в ен н о м т во рче стве , „Нов ый м и р ” 1927, № 8, с. 163); „ П р о з е н у ж н о вернуть ощ ущ ени е человека п вещи (...) П р о з а д о л ж н а стать чреватой мыслями изнут ри , для эт о г о ей ну ж н о стать п р о с т о р н о й и н е п р о н и ц а е м о й , т.е. о б л а д а ю щ е й бол ьш им сти лем ” (В. Г о ф м а н, М е с т о Пильняка. В: Б. Пильняк, С тат ьи и матер иа лы , с. 43-44).
64 В. С к о б е л е в П о к аза т ел е м п р и ближ ения Б. П ильн яка к то л стов ско й п о в е с т в о в а те л ьн о й тр а д и ц и и стали прежде всего Повесть непогашенной луны и р о м а н Волга впадает в Каспийское море. О д н ако п о л и т и ческий с кан дал , связан н ы й с запрещением Повести..., не п о зв о л и л соврем ен н ой кр и т и к е г о в о р и т ь о ней ка к о художественном п р о изведении. Через нескол ько л ет возни к новый скандал - как и з вестно, он бы л связан с опубликованием в одном из русских з а рубеж н ы х и зд ател ьств повести Красное дерево, к о т о р а я вскоре с о стави л а часть р о м а н а Волга впадает в Каспийское море. А т м о с фера, с о зд ан н ая двумя политическими скандалами, в зн а чи те ль н о й мере опред ел и л а и о д н о сто р о н н е отрицательную оценку р о м а н а Волга впадает в Каспийское море. Н аконец, в 30-е годы п и сатель был ар е ст о ва н и казнен. П он ятн о, что все это вместе взятое на до л ги е г о д ы зад ер ж а л о поиски ответа на вопрос о том, на к а к о й путь вы х о д и л художник к середине 20-х годов, какие м ар ш р у т ы он здесь в ы б и р а л и ка ко е значение имело это для судеб р усского а в а н га р д и зм а и р еали зм а.
