н. м.
К а р а м з и н ъ.и с т о р і я
Т о м ъ V I I . — —ж- —Е Ж Е М Е С Я Ч Н О Е П Р И Л О Ж Е Н І Е
К Ъ Ж У Р Н А Л У„С
Ъ
В Е Р
ъ “.
ЗА І Ю Л ь . Печатано подъ наблюденіѳмъ про®.П. Н. Полевого
С .-П Е Т Е Р Б У Р Г Ъ . И з д а н і е Ев г. Е в д о к и м о в а . 1892.Дозволено цензурою. С.-Петербургь, 27 іюня 1892 года
И С Т О Р І Я
Г О С У Д А Р С Т В А Р О С С ІЙ С К А Г О
-Т о м ^ У І І . Г Л А В А I.Государь Ееликій К нязь Васидій Іоанновичъ.
Г.' 1 5 0 5 -1 5 0 9 . Тѣсное заключеніе и смерть Іоаннова внука, Димитрія. Общій характеръ Василіева правленія. Посольство въ Тавриду. Царевичь Казанскій принимаешь Вѣру нашу и женится на сестрѣ Великаго Князя. ГІоходъ на Казань. Дѣла Литовскія. Война съ Сигизмундомъ, Александровымъ наслѣдникомъ. Миръ. Союзъ съ Ы енгли-Гиреемъ. Освобожденіе Ле- тифа. Неудовольствия нашего Посла въ Тавридѣ. Мирный договоръ съ Ливоніею. Дѣла Пскова: конецъ его гражданской вольности. Василій пріялъ державу отца, но безъ веякихъ священ- г.іьоі иыхъ обрядовъ, которые напомнили бы Россіянамъ о злоио- ь °9' лучномъ Димитріи, пышно вѣнчанномъ и сверженномъ съ сморт.. престола въ темницу (1). Васнлій не хотѣлъ быть велико- душнымъ: ненавидя племянника, помня дни его счастія и своего уничиженія, онъ безжалостно осудилъ сего юношу на самую тяжкую неволю, сокрылъ отъ людей, отъ свѣта солнеч- наго въ тѣсной, мрачной палатѣ ( 2). Изнуряемый горестью, скукою нразднаго уединенія, лишенный всѣхъ пріятностей жиз ни, безъ отрады, безъ надежды въ лѣтахъ цвѣтущихъ, Ди- митрій преставился въ 1509 году, бывъ одною изъ умили- тельныхъ жѳртвъ лютой Политики, оплакиваемыхъ добрыми ГОбщій харак-т е р ъ В асн -ліѳва п равд е иіа Г . 1505 Посоль ство въ Таври- ДУ-сердцами и находящий, мстителя развѣ въ другомъ мірѣ (3). Смерть возвратила Димптрію права Царскія: Россія увидѣла его лежащаго на великолѣпномъ одрѣ, торжественно отпѣва- емаго въ новомъ храмѣ Св. Михаила и преданнаго землѣ подлѣ гроба родителева. Завѣщаніе, писанное спмъ Княземъ въ присутствіи Духо вника п Боярина, Князя Хованскаго, свидѣтельствуетъ, что онъ и въ самой темницѣ имѣлъ казну, деньги, множество драгоцѣнныхъ вещей, отчасти данныхъ ему Василіемъ, какъ бы въ замѣну престола и свободы, у него похищенныхъ. Исчисливъ все свое достояніе, жемчугъ, золото, серебро (вѣсомъ болѣе десяти пудъ), Димитрій не располагаетъ ничѣмъ, а желаетъ единственно, чтобы нѣкоторые изъ его земель были отданы монастырямъ, всѣ крѣпостные слуги освобождены, воль ные призрѣны, купленный имъ деревни возвращены безденежно прежнимъ владѣльцамъ, долговыя записи уничтожены, и про- ситъ о томъ Великаго Князя безъ униженія и гордости, пови нуясь судьбѣ, но не забывая своихъ правъ (4). Государствованіе Василія казалось только продолженіемъ Іоаннова. Будучи подобно отцу ревнителемъ Самодержавія, твер- дымъ, непреклоннымъ, хотя и менѣе строгимъ, онъ слѣдовалъ тѣмъ же правиламъ въ Политикѣ внѣшней и внутренней; рѣ- шилъ важныя дѣла въ Совѣтѣ Бояръ, учениковъ и сподви- жниковъ Іоанновыхъ; ихъ мнѣніемъ утверждая собственное, являлъ скромность въ дѣйствіяхъ Монархической власти (5), но умѣлъ повелѣва^ь; любилъ выгоды мира, не страшась вой ны, и не упуская случая къ пріобрѣтеніямъ важнымъ для государственнаго могущества; менѣе славился воинскимъ сча- стіѳмъ, болѣе опасною для враговъ хитростію (6); не унизилъ Россіи, даже возвеличилъ оную, и иослѣ Іоанна еще казался достошшмъ Самодержавія. Зная великую пользу союза Менгли-Гиреева, Василій не- терпѣлнво желалъ возобновить его: увѣдомилъ Хана о кон- чинѣ родителя и требовалъ отъ него новой Шертной или клятвенной грамоты. Менгли-Гирей прислалъ ее съ двумя своими Вельможами: Бояре Московскіе нашли, что она не такъ
писана, какъ данная пмъ Іоанну, п предложили иную. Послы , скрѣпили оную печатями, а Великій Князь отправиіъ знат- наго Окольничаго, Константина Заболоцкаго, въ Тавриду, что бы удостовѣрпться въ искренней дружбѣ Хана и взять съ него присягу (7). Измѣна Даря Казанскаго требовала мести. Въ сіе время братъ Алегамовъ, Царевичь Куйдакуръ, будучи нашимъ плѣн- даРе- никомъ, изъявилъ желаніѳ принять Вѣру Христіанскую. Онъ кИДІІ жплъ въ Ростовѣ, въ домѣ Архіепископа: Государь велѣлъ пеш ему пріѣхать въ Москву; нашелъ въ немъ любезныя свойства, “ умъ, добронравіе п ревность къ познанію истиннаго Бога (8). Его окрестили торжественно, на Москвѣ-рѣкѣ, въ присутствіи с“отНрѣ всего Двора; назвали Петромъ и черезъ мѣсяцъ удостоили кмзпТ чести быть зятемъ Государевымъ: Великій Князь выдалъ за г. «м. него сестру свою, Евдокію, и симъ брачныыъ союзомъ какъ бы давъ сѳбѣ новое право располагать жребіемъ Казани, на- чалъ готовиться къ войнѣ съ нею. Димитрій, Василіев Ъ ІІоход і ѵ • “п нз К 1 оратъ, предводптельствовалъ ратш, судовою и конною, съ Вое- заИь водами Ѳеодоромъ Бѣльскпмъ, Шеиномъ, Княземъ Алексан- дромъ Ростовскимъ, Палецкимъ, Курбскимъ и другими (9). 22 Мая пѣхота Россійская вышла на берегъ близъ Казани. День былъ жаркой: утомленные воины сразились съ непріятельскими толпами передъ городомъ и тѣснили ихъ; но конница Та тарская заѣхала имъ въ тылъ, отрѣзала отъ судовъ и силь- нымъ ударомъ смѣшала Россіянъ. Множество пало, утонуло въ Поганомъ озерѣ или отдалось въ плѣнъ; другіе открыли себѣ путь къ судамъ, и ждали конной рати: она пришла; но Государь, свѣдавъ о первой неудачѣ и .въ тотъ же день вы- славъ Князя Василія Хо л иска го съ новыми полками къ Ка зани, не велѣлъ Димитрію до ихъ прибытія тревожить города. Димитрій ослушался, и посрамплъ себя еще болѣе. Время славной ярмонки Казанской приближалось: Магметъ-Аминь, величаясь побѣдою, и думая, что Россіяне уже далеко, 22 Іюня веселился съ Князьями своими на лугу Арскомъ, гдѣ стояло болѣе тысячи шатровъ; купцы иноземные раскладывали товары, народъ гулялъ, жены сидѣли подъ тѣнію наметовъ.
дѣтп играли. Вдругъ явились полки Московскіе: „они какъ „съ неба упади на Казанцевъ, “ говорить Лѣтописѳцъ: топ тали ихъ, рѣзали, гнали въ городъ; бѣгущіе давили другъ друга и задыхались въ тѣснотѣ улицъ. Россіяно могли бы легко взять Казань приступомъ: она сдалась бы имъ чрезъ пять или шесть дней; но утомленные побѣдители хотѣли от дохнуть въ шатрахъ: увидѣли тамъ яства, напитки, множество пещей драгоцѣнныхъ, и забыли войну; начался пиръ и гра- бежъ: ночь прекратила оные, утро возобновило. Бояре, чинов ники нѣжились подъ Царскими наметами, любовались симъ зрѣлищемъ и хвалились, что они ровно черезъ годъ отмстили Казанцамъ убіеніе нашйхъ купцѳвъ; воины пили и шумѣли; стража дремала. Но Магметъ-Аминь бодрствовалъ въ высокой стрѣльницѣ: смотрѣлъ на ликованіѳ безпечныхъ непріятелей, и готовилъ имъ месть за месть, внезапность за внезапность. 25 Іюня, скоро по восходѣ солнца, 20,000 конныхъ и 3 0,000 пѣшихъ ратниковъ высыпало изъ города и съ кри- комъ устремилось на Россіянъ полусонныхъ, которыхъ было вдвое болѣѳ числомъ, но которые въ смятеніи бѣжали къ су- дамъ, какъ стадо овецъ, въ слѣдъ за Воеводами, безъ устрой ства, безъ оружія (10). Лугъ Арскій взмокъ отъ ихъ крови и по крылся трупами. Князь Курбскій, Палецкій, лишились жизни: Воевода Шеинъ’остался плѣнникомъ; но спаслось еще столько лю дей, что они могли бы новою битвою загладить свою оплошность п робость: никто не мыслилъ о томъ; въ безпамятствѣ ужаса кидались на суда, отрѣзывали якори; спѣшилп удалиться. Одна конница Московская подъ начальствомъ Ѳедора Михайловича Киселева и нашего-служиваго Царевича Зеденая, Нордоула- това сына (” ), оказала нѣкоторую смѣлость: шла сухимъ путемъ къ Мурому, и въ 40 верстахъ отъ Суры настижен- ная Казанцами, отразила ихъ мужественно. Въ войскѣ у Ди митрия находилось нѣсколько иноземцевъ съ огносгрѣльнымъ снарядомъ: только одинъ изъ нихъ привезъ свои пушки въ Москву. Товарищи его явились вмѣстѣ съ нимъ къ Государю, который, принявъ другихъ милостиво, сказалъ ему гнѣвно: .Ты берегъ себя: знай же, что люди искусные мнѣ дороже
пугаекъ* (13)! Василій не наказа лъ Воеводъ изъ уваженія къ брату, главному Полководцу, слѣдственно и главному винов нику сего бѣдетвія; но Димитрій съ того времени уже не бывалъ никогда начальникомъ рати. Такимъ образоъ и Василіево государствованіе, подобно Іоаннову, началось неудачнымъ походомъ на Казань. Честь п безопасность Россіи предписывали Великому Князю смирить Магметъ-Ампня: уже знаменитый нашъ Полководецъ, Даніилъ ІЦеня, готовился птти къ берегамъ Волги (13); но вѣролом- ный присяжникъ изъявилъ раскаяніе: пли убѣжденный Менгла- Гиреемъ, или самъ предвидя худыя слѣдствія войны для сла бой Казани, онъ писалъ къ Василію весьма учтиво, прося извинѳнія и мира. Государь требовалъ освобожденія Посла нашего, Михаила Яропкина, также всѣхъ захваченныхъ съ нимъ купцѳвъ и военноплѣнныхъ Россіянъ: Магметъ-Амині. цсполнилъ его волю; новою клятвенною грамотою обязался быть ему другомъ, и призналъ свою зависимость отъ Россіи, какъ было при Іоаннѣ (14). Въ сношеніяхъ съ Литвою Василій изъянлялъ на словахъ д*іа миролюбіе, стараясь вредить ей тайно и явно. Еще не зная с’ьГ’ о смерти Іоанновой, Король Александръ отправилъ Посла въ Москву съ обыкновенными жалобами на обиды Россіянъ ( 10). Государь выслушалъ, обѣщалъ законное удовлетвореніе, прн- вѣтствовалъ Посла, но не далъ ему руки, для того, что въ Литвѣ свирѣпствовали заразительныя болѣзни. Извѣстіе о но- вомъ Монархѣ въ Россіи обрадовало Короля. Всѣ знали твер дость Іоаннову: неопытность и юность Василіева казались благоприятными для нагаихъ естественныхъ недоброжелателей. Александръ надѣялся заключить миръ, прпелавъ, въ Москву Вельможъ Глѣбова и Сапѣгу; но въ отвѣтъ на ихъ предло- женіе, возвратить Литвѣ всѣ наши завоеванія, Бояре Москов- скіе сказали, что Великій Князъ владѣетъ только собствен ными землями п ничего уступить не можетъ (1с) . Глѣбовъ и Сапѣга выѣхали съ неудбвольствіемъ; а въ слѣдъ за низіи Г осударь послалъ ( 17) объявить зятю о своемъ восшествіи на престолъ и вручить Еленѣ золотой крестъ съ мощами по ду
ховной родителя. Василій призналъ жалобы Литовскихъ под- данныхъ на Россіянъ совершенно несправедливыми, и, къ до- садѣ Короля, напомнилъ ему въ сильныхъ выражоніяхъ, что бы онъ не безпокоилъ супруги въ разсужденіи ея Вѣры. — Однилъ словомъ, Александръ увидѣлъ, что въ Россіи другой Государь, но таже система войны и мира. Все осталось, какъ было. Съ обѣихъ сторонъ изъявлялась холодная учтивость. Король дозволилъ Греку Андрею Траханіоту ѣхать изъ Мо сквы въ Италію чѳрезъ Литву ( 18), въ угодность Василію, который взаимно оказывалъ снисхожденіе въ случаяхъ мало- важныхъ: такъ, на примѣръ, отдалъ Митрополиту Кіевскому, Іонѣ, сына его, бывшаго у насъ плѣнникомъ (19). Въ Августѣ 1506 года Король Александръ умеръ: Ве- ликій Князь немедленно послалъ чиновника Наумова съ утѣ- шительною грамотою ко вдовствующей Еленѣ; но въ тайномъ наказѣ предписалъ ему объявить сестрѣ, что она можетъ прославить себя великимъ дѣломъ: именно, соединеніемъ Литвы Польши и Россіи, ежели убѣдить своихъ Пановъ избрать его въ Короли; что разновѣріе не есть истинное препятствіе; что онъ дастъ клятву покровительствовать Римскій Законъ, будетъ отцемъ народа и сдѣлаетъ ему болѣе добра, нежели Государь едііновѣрный (20). Наумовъ долженъ былъ сказать тоже Ви ленскому Епископу Войтеху, Пану Николаю Радзивилу п всѣмъ Думнымъ Вельможамъ. Мысль емѣлая и по тогдашнимъ обстоятельствамъ удивительная, внушенная не только власто- любіемъ Монарха-юноши, но и проницаніемъ необыкновеннымъ. Литва и Россія не могли действительно примириться иначе, какъ составивъ одну Державу: Василій безъ наставленія дол- говременныхъ опытовъ, безъ примѣра, умомъ своимъ постигъ сію важную для нихъ обѣихъ истину; и если бы его желаніо исполнилось, то Сѣверъ Европы имѣлъ бы другую Исторію. Василій хотѣлъ отвратить бѣдствія двухъ народовъ, которые въ теченіе трехъ слѣдующихъ вѣковъ рѣзались между собою, споря о древнихъ и новыхъ границахъ. Сія кровопролитная тяліба могла прекратиться только гибелію одного изъ нихъ; •
повинуясь Государю общему, въ духѣ братства, они сдѣлались бы мирными властелинами полунощной Европы. Но Елена отвѣтствовала, что братъ ея супруга, Сигиз- мундъ, уже объявленъ его преемникомъ въ Вильнѣ и въ Краковѣ. Самъ новый Король извѣетилъ о томъ Василія, предлагая ему вѣчный миръ съ условіемъ, чтобы онъ воз- вратилъ свободу Литовскимъ плѣнникамъ и тѣ мѣста, коими завладѣли Россіяне уже послѣ шестилѣтняго персмирія. Оіе требованіе казалось умѣреннымъ; но Василій — досадуя, можетъ быть, что его намѣреніе царствовать въ Литвѣ не исполнилось— хотѣлъ удержать все, оставленное ему въ на- слѣдіе родителемъ (21), и жалуясь, что Литовцы преступаютъ договоръ 1508 года, тревожатъ набѣгами владѣнія Князей Стародубскаго и Рыльскаго, жгутъ села Брянскія, отнимаютъ наши земли, послалъ Князя Холмскаго и Боярина Якова За- харьевича воевать Смоленскую область. Они доходили до Мстиславля, не встрѣтивъ непріятеля въ полѣ (22). Королев- скіе Послы еще находились тогда въ Москвѣ: Сигизмундъ упрекалъ В^силія, что онъ, говоря съ нимъ о мирѣ, начи- наетъ войну (23). Въ сіе время славный Константинъ Острожскій, измѣнивъ данной имъ Василію присягѣ, утвержденной ручательствомъ нашего Митрополита, бѣжалъ изъ Москвы въ Литву (гі). г. но Любовь къ отечеству и ненависть къ Россіи заставили его остыдить себя дѣломъ презрительнымъ: обмануть Государя, Митрополита, нарушить клятву, уставъ чести и совѣстп. Ни- какія побужденія не извиняютъ вѣроломства.— Сигизмундъ при- нялъ нашего измѣнника, Константина, съ милостію: Василій скоро отмстилъ Сигизмунду, объявивъ ссбя покровителемъ еще важнѣйшаго измѣнника Литовскаго. Никто изъ Вельможъ не былъ въ Литвѣ столь знатенъ, силѳнь, богатъ помѣотьями, щедръ къ услужникамъ и стра- шенъ для непріятелей, какъ Михаилъ Глинскій, коего родъ происходилъ отъ одного Князя Татарскаго, выѣхаввіаго изъ Орды къ Витовту (25). Воспитанный въ Германіи, Михаилъ заимствовалъ обычаи Нѣмецкіѳ, долго служилъ Албрехту
Сак-сснскому, Императору Максимиліану въ Италіи: славился храбростію, умомъ, и возвратясь въ отечество, снискалъ ми лость Александрову, такъ, что сей Государь обходился съ нимъ какъ съ другомъ, повѣряя ему всѣ тайны сердечный. Глинскій оправдывалъ сію любовь и довѣренность своими заслугами. Когда сильное войско Менгли-Гиреѳво быстрымъ нашествіѳмъ привело Литву въ трепетъ: когда Александръ, лежащій на смертномъ одрѣ почти въ виду непріятеля, тре- бовалъ усердной защиты отъ Вельможъ и народа: Глинскій сѣлъ на коня, собралъ воиновъ, и славнѣйшею побѣдою утѣ- шилъ Короля въ послѣднія минуты его жизни (2б). Завист ники молчали; но смерть Александрова отверзла имъ уста: говорили, что онъ мыслилъ овладѣть престоломъ и ни хотѣлъ присягать Сигизмунду. Всѣхъ болѣе ненавидѣлъ п злословилъ его Вельможа Зебрезенскій. Михаилъ неотступно убѣждалъ "нонаго Короля быть судіѳю между ими. Сигиз- мундъ медлилъ, доброхотствуя непріятелямъ Глинскаго, ко торый вышелъ наконецъ изъ терпѣнія и сказалъ ему: „Госу дарь! мы оба, ты и я, будемъ раскаиваться; .но поздно.* Онъ вмѣстѣ съ братьями Иваномъ и Василіемъ, уѣхалъ въ свой городъ Туровъ; призвалъ къ себѣ родственниковъ, дру зей; требовалъ полнаго удовлетворенія отъ Сигизмунда и на- значилъ срокъ. Слухъ о томъ достигъ Москвы, гдѣ зналн все, что въ Литвѣ происходило: Государь угадалъ тайную мысль Михайлову и послалъ къ ному умнаго Дьяка, предла гая всѣмъ тремъ Глинскнмъ защиту Россіи, милость и жало ванье (27). Еще соблюдая пристойность, они ждали рѣппітель- наго Королевскаго отвѣта: не получпвъ его, торжественно объявили себя слугами Государя Московскаго, съ условіемъ, чтобы Василій оружіемъ укрѣпилъ за ними ихъ города въ Лптвѣ, помѣстные и тѣ, которые имъ волею или неволею сдадутся. Съ обѣихъ сторонъ утвердили сей договоръ клятвою. Пылая злобою мести, Михаилъ нечаянно схватидъ врага сво его, Вельможу Забрезенскаго, въ увеселительномъ его домѣ близь Гродна: отсѣкъ ему голову (28); умертвилъ многихъ дру- гпхъ Пановъ; составилъ полкъ изъ Дворянъ, слугъ и
наем-нпкоиъ; взялъ Мозырь; заключнлъ союзъ съ Менгли-Гирѳемъ и Господаремъ Молдавскимъ (2Э), изъ коихъ первый обѣщалъ завоевать для него Кіевъ. Пишутъ, что Глинскіѳ дѣйстви- тельно имѣли намѣреніе возстановить древнее Великое Кня- женіе Кіевское и господствовать въ немъ независимо; что многіе изъ тамошнихъ Бояръ присягнули имъ въ вѣрности; что Михаилъ думалъ жениться на вдовствующей супругѣ Си меона Олельковича, Анастасіи, и тѣмъ пріобрѣсти законное право на сіе Княжество, но что добродѣтельная Анастасія, гнушаясь его измѣною, не хотѣла о томъ слышать (30). Глинскій ждалъ Московской рати. Воеводы наши, Князья вол™ ІПемякпнъ, Одоевекіе, Трубецкіе, Воротынскіе, пришли къ ™з*уй- нему на Березину, осадили Минскъ и разорили все до самой / Ц и вильны; другіѳ воевали Смоленскую область (31). Желая и надѣясь сокрушить Литву, Василій двинулъ еще полки изъ ”ГкЛо!п Москвы и Новагорода къ Оршѣ: первые велъ знатный Боярпнъ Лковъ Захарьевичь, послѣдніе славный Князь Даніилъ Щеня. Глинскій, Шемякинъ, оставивъ Минскъ, явились близъ Друцка. обязали тамошнихъ Князей присягою вѣрности къ Государю Россійскому и соединились подъ Оршею съ Даніиломъ: гро мили пушками стѣны ея; замышляли приступъ. Никогда Литва не бывала въ опаснѣйшемъ положены: Россія возстала, Менглп-Гнрей и Волохи готовились къ напа дение; внутри бунтъ и правлеиіе новое, коего всѣ тайны, всѣ способы были извѣстны Глинскому; наемные Королевскіе воины, Нѣмцы, требовали жалованья, а расточительность Але ксандрова истощила казну (32). Но Снгизмундъ имѣлъ твер- дость, благоразуміо и счастіе, которое въ дѣлахъ міра не рѣдко смѣется надъ вѣроятностями ума. Съ необыкновенною дѣятельностію собравъ, устроивъ войско, онъ приближался къ Оршѣ, чтобы спасти сію важную крѣпость. Полководцы Ва- саліевы изумились, сняли осаду и стали на восточномъ берегу Днѣпра. Дней шесть непріятели черезъ сію рѣку смотрѣли другъ на друга: Россіяне ждали къ себѣ Литовцевъ, Литовцы Россіянъ ( 33). Наконецъ Воеводы Московскіе пошли къ Кри- чеву, Мстиславлю; разорили нѣсколько селъ и спѣшили назадъ.
защитить собственные предѣлы: ибо Король, вступивъ въ Смоленскъ, отрядилъ войско къ Дорогобужу, къ Вѣлой и къ Торопцу. Василій, поручивъ Князьяыъ Стародубскому и НІе- мякину оберегать Украину, велѣлъ Боярину Якову Захарье- вичу стоять въ Вязьмѣ, а Даніилу выгнать Литовскій отрядъ изъ Торопца, гдѣ жители, малодушно присягнувъ Сигизмунду, съ радостію встрѣтили нашего Воеводу, который донесъ Го сударю о бѣгствѣ ненріятеля (34). Хотя Василій по видимому не имѣлъ причины славиться успѣхами своихъ Полководцев!., ни важными для Россіи слѣд- ствіями измѣны Глинскихъ: однакожь казался доволенъ первыми, и съ великою милостію угостилъ Михаила, который пріѣхалъ въ Москну, пировалъ во дворцѣ, былъ одаренъ щедро, не только одеждами богатыми, доспѣхомъ, Азіатскими конями, но и Московскими селами съ двумя помѣстнымп городами, Яро- славцемъ и Медыныо. Братья Михайловы оставались г,ъ Мо- зырѣ, а люди, сокровища и знатнѣйшіѳ единомышленники, Князья Жижерскій, Иванъ Озерецкій, Андрей Лѵкомскій, въ Почепѣ. Михаилъ просилъ у Государя воиновъ для обереженія Турова и Мозыря: Василій далъ ему Воеводу, Князя Несішц- каго, съ Галицкими, Костромскими ратниками и съ Татарами (35). Между тѣмъ Литовцы сожгли Бѣлую и взяли Дорогобужъ, обращенный въ пепелъ самими Россіянами (ЗІІ). Константинъ Острожскій предводительствовалъ частію Сигизмундовой рати, обѣщая указать ей путь къ Москвѣ. Но Великій Князь но терялъ времени: самъ распоряднлъ полки и велѣлъ имъ съ двухъ сторонъ, Холмскому изъ Можайска, Боярину Якову Захарьевичу изъ Вязьмы, итти къ Дорогобужу, гдѣ началь- ствовалъ Воевода Королевскій, Станиславъ Кишка: сей гордый ІІапъ, имѣвъ нѣкоторыя г.ыгоды въ легкихъ сшибкахъ съ отрядами Россійекими, уже думалъ, что наше войско не су- ществуетъ, и что бѣдные остатки его не дерзнутъ показаться изъ лѣсовъ: увидѣлъ полки Холмскаго и бѣжалъ въ Смо ленскъ.— Такимъ образомъ непріятели выгнали другъ друга изъ своихъ предѣловъ, не бывъ ни побѣдителями, ни побѣ- жденными; но Король имѣлъ болѣѳ славы, среди опасностей
новаго правленія п внутренней измѣны отразивъ внѣшняго, снльнаго врага, столь ужаснаго для его двухъ предшественниковъ. Не оелѣпляясь легкомысленною гордостіго, боясь Мспгли- Гирея и желая успокоить свою Державу, благоразумный Си- гизмундъ снова предложилъ миръ Василію, который не отри- нулъ его. Глинскій хвалился многочисленностію друзей и оди- номышленниковъ въ Литвѣ; но, къ счастію всѣхъ Правленій, измѣнннки рѣдко торжествуютъ: сила беззаконная или первымъ возстаніемъ исировергаотъ законный уставъ Государства, или ежечасно слабѣетъ отъ нераздѣльнаго съ нею страха, отъ естественнаго угрызенія совѣстн, если не главныхъ дѣйствую- щихъ лицъ, то по крайней мѣрѣ ихъ помощнпковъ. Тщетно Глинскіе старались возмутить Кіевскую и Волынскую область: народъ равнодушно ждалъ происшествій; Бояре отчасти желали успѣховъ Михаилу, но не хотѣли бунтомъ подвергнуть себя казни; весьма не многіе присоединились къ нему, и войско его состояло едва изъ двухъ или трехъ тысячь всадниковъ; начальники городовъ были вѣрны Королю. Счастію Іоаннова оружія въ войнѣ Литовской способствовалъ Менгли-Гирей: Василій еще не впдалъ въ немъ дѣятельнаго усердія къ поль- замъ Россіи, и не смотря на союзную грамоту, утвержденную въ Москвѣ словомъ п печатію Ханскихъ Пословъ, разбойники Крымскіе безпокоили нашу Украйну, такъ, что Всликій Князь долженъ былъ защитить оную войскомъ (37). Надежда, воз будить Ногаевъ къ сильному впаденію въ Литву, не испол нилась: слуга Василіевъ, Князь Темиръ, ѣздилъ къ Мурзамъ, Асану и другимъ, сыновьямъ Ямгурчея и Мусы, съ предло- женіемъ, чтобы они, содѣйствуя намъ, отмстили Королю вѣ- роломное заключеніѳ Хана ПІигъ-Ахмета, связаннаго съ ними родствомъ и дружбою; Темиръ долженъ былъ вести ихъ къ берѳгамъ Дона и Днѣпра; но не могъ успѣть въ своемъ по ручены (38). Сіи обстоятельства, моленіе вдовствующей Коро левы Елены, рѣшительность Сигизмупда и сомнительный успѣхъ войны склонили Василія къ искреннему миролюбію. Король прислалъ изъ Смоленска въ Москву Станислава, Воеводу ІІо- лоцкаго, Маршалка Сапѣгу и Войтеха, Намѣстника
Пере-мыіпльскаго, которые, слѣдуя обыкновенно, сначала требовали миръ. всего, а наконедъ удовольствовались не многимъ: хотѣли Чер нигова, Любеча, Дорогобужа, Торопца, но согласились взять единственно пять нли шесть волостей Смоленскихъ, отнятыхъ у Литвы уже въ государствованіе Васпліево. Написали дого- воръ такъ называемаго вѣчнаго мира. Васплій и Сигизмундъ, именуясь братьями и сватами, обязались жить въ любви, доб рожелательствовать и помогать другъ другу на всякаго непри ятеля, кромѣ ЗѴІенгли-Гирея и такихъ случаевъ, гдѣ будетъ не возможно исполнить сего условія (которое, слѣдственно, обращалось въ ни-что). Король утвѳрждалъ за Роесіею всѣ пріобрѣтснія Іоанновы, а за слугами Государя Россійскаго, Князьями Шѳмякинымъ, Стародубскими, Трубецкими, Одоев скими, Воротынскими, Перомышльскими, Новосильскими, Бѣ- левскими, Мосальскими, всѣ ихъ отчины и города. За то Василій обѣщалъ не вступаться, въ Кіевъ, въ Си олене къ. ни въ другія Лптовскія владѣнія. Далѣе сказано въ договорѣ, что Великій Князь Рязанскій, Іоаннъ Іоанновичь, съ своею землею принадлежитъ къ Государству Московскому; что ссоры между Литовскими и Россійскими подданными должны быть разбираемы судьями общими, присяжными, коихъ рѣшенія испол няются во всей силѣ; что Посламъ и купцамъ обѣихъ Державъ г.ездѣ путь чистъ и свободенъ: ѣздятъ, торгуютъ, какъ имъ угодно; наконоцъ, что Литовскіе и наши плѣнники освобож даются немедленно. О Глинекихъ не упоминается въ сей гра- мотѣ; но судьба ихъ была рѣшена: Василій призналъ Мозырь и Туровъ, города Михайловы, собственностію Королевскою, обѣщая впредь уже не принимать къ себѣ никого изъ Литов- скихъ Князей съ землями и номѣстьямн (м). Онъ удоволь ствовался единственно словомъ Короля, что Глинскіо могутъ свободно выѣхать изъ Литвы в ъ Ро с с і ю. П о с л ы Сигизмундовы были десять разъ у Государя и два жды обѣдали. Размѣнялись договорными грамотами. Сеймъ Ли- товскій одобрилъ всѣ условія. Король цѣловалъ крестъ въ присутствіи нашихь Пословъ, въ Вильнѣ (40). Россіяне и Ли товцы были довольны миромъ; по Глинскіѳ изъявляли
него-допаніе, и Сигизмундъ увѣдомилъ Великаго Князя, что Ми- •хаилъ не хочетъ ѣхать въ Москву, думая бѣжать въ стопи съ вооруженными людьми своими и мстить равно обоимъ Госу дарствам^ но что войско Королевское уже идетъ смирить сѳго мятежника. Василій просилъ Короля не тревожить Глинскихъ п дать имъ свободный путь въ Россію. Проливая слезы, они г.ыѣхалп къ намъ изъ отечества со всѣми ближними. Литва жалѣла, а болѣе опасалась ихъ: Россія не любила: Великій Князь ласкалъ и чеетилъ, думая, что сіи нзмѣнники еще могутъ быть ему полезны. Едва ли имѣя надежду и самое желаніе долго оставаться въ мирѣ съ Литвою, Василіи нетерпѣливо ждалъ вѣстей нзъ Тавриды, чтобы удоетовѣриться въ важномъ для насъ союз']; Менгли-Гирсевомъ. Можетъ быть, сей Царь п не участвовал!, въ набѣгѣ Крымскихъ разбойниковъ на Моековскіе предѣлы. но усердіе его къ Россін явно охладѣло: державъ Ваболоцкаго долѣѳ года, онъ приелалъ гонца въ Москву съ требованіемъ, чтобы его пасынокъ, сверженный Царь Казанскій, Абдылъ- Летифъ, былъ отпущенъ въ Тавриду. Великій Князь не сдѣ- лалъ сего, однакожь возвратилъ Летифу свободу и милость, дозволилъ быть во дворцѣ, обѣщалъ Коширу въ помѣстье (/і:) Вѣроятно, что слухъ о мирныхъ переговорахъ Сигизмунда съ Василіемъ рѣгаилъ наконецъ Менгли-Гирѳя утвердить дружбу съ нами: по крайней мѣрѣ онъ немедленно отпустилъ тогда Ваболоцкаго и прислалъ трехъ Вельможъ своихъ въ Москву съ Шертною золотою грамотою (42): далъ клятву за себя, за дѣтей и внучатъ, жить въ братствѣ съ Великимъ Княземъ. г.мѣстѣ воевать и мириться, съ Литвою и съ Татарами; уни мать, казнить своихъ разбойниковъ, покровительствовать на- шпхъ купцевъ и путешественниковъ; одннмъ словомъ, испол нять всѣ обязанности тѣсной, взаимной дружбы, какъ было въ Іоанново время. Государь приказалъ встрѣтить Пословъ съ великою честію. звать во дворецъ къ обѣду, и к.га.гъ на нихъ руки въ знакі благоволенія. Они представили ему 16 грамотъ отъ Хана, писанныхъ весьма ласково. Мепглп-Гирей убѣждалъ Василік
Осво- Оождѳ- ніе Ло тифа. послать судовую рать съ пушками для усмиренія Астраханп, обѣщалъ всѣми силами дѣйствовать про'1'ивъ Сигизмунда и помогать Михаилу Глинскому, коего называлъ любе:шымъ сы- номъ; просилъ ловчихъ птицъ, соболей, рыбьихъ зубонъ, латъ и серебряной тары въ два ведра (43); требовалъ какой-то дани, платимой ему Князьями Одоевскими (4‘); а всего болѣе же- лалъ, чтобы Государь позволилъ Абдылъ-Летифѵ ѣхать въ Тавриду для свиданія съ матерью. Сіе послѣднее казалось Василію столь важнымъ, что онъ собралъ Думу Боярскую и хотѣлъ знать ея мнѣніе (45). Приговорили не отпускать Летифа. Государь велѣлъ ему самому явиться въ Думу и говорилъ такъ: „Царь А бдылъ-Летифъ! ты вѣдаешь, что отецъ мой „лишилъ тебя свободы за вину не малую. Въ угодность на- „шему брату, Менгли-Гирею, забывъ твое преступленіо, я ми лостиво дарю тебѣ вольность и городъ. Выслушай условія.“ Они состояли въ томъ, чтобы Летифъ клятвенно обязался вѣрно служить Россіи, не выѣзжать самовольно изъ ея предѣловъ, не имѣть еношенія съ Литвою, нн съ другими нашими врагами, и чтобы Менгли-Гиреевы Послы утвердили сей договоръ соб ственною ихъ присягою. Летифъ винился, благодарилъ, считалъ себя недостойнымъ видѣть лице Государево; клялся не угне тать Христіанъ, не ругаться надъ святынею, доносить Вели кому Князю о всякихъ злодѣйскихъ умыслахъ противъ него или Государства. Вмѣсто Коширы, прежде обѣщанной, ему дали Юрьевъ. Достойно замѣчанія, что и самъ Великій Князь присягнулъ въ доброжелательствѣ къ Летифу, такъ же, какъ и въ вѣрности къ Менгли-Гирею, исполняя требованіе Пословъ Крымскихъ и совѣтъ Бояръ. Намѣстникъ Перевицкій, Мо- розовъ, былъ отправленъ въ Тавриду изъявить благодарность за дружбу Хана, увѣрить его въ нашей, извѣстить о заклю- ченномъ съ Литвою мирѣ, и сказать на-одинѣ, что долгое молчаніѳ Менгли-Гиреево безпокоило Государя; что носился даже слухъ о присоединеніи Ханскихъ сыновей къ Сигизмун- довой рати (4б); что сіе обстоятельство ускорило для насъ миръ, но что Великій Князь остается другомъ Менгли-Гироя, и не боится новой, справедливой войны съ ихъ общимъ,
естествен-пымъ яедругомъ; что намъ нельзя послать людей съ огнестрѣль- иымъ снарядомъ къ Астрахани, ибо нѣтъ судовъ въ готов ности; что Россіи, утомленной войнами, хотя мирной съ Лит вою, но угрожаемой Ливонскими Нѣмцами, нужно отдохновеніе; что самъ Іоаннъ никогда не посылалъ туда войска (47), и проч. Ужо ветхій лѣтами и здоровьемъ, Менгли-Гирей не могъ жить долго; Василій прпказалъ Морозову тайно видѣться съ г. по» Ханскимъ старшимъ сыномъ, Магметъ-Гиреемъ; обязать его клятвою въ дружбѣ къ Россіи и присягнуть ему въ нашей ішонемъ Государя. Сей Посолъ имѣлъ непріятность въ Тавридѣ отъ свое вольства и корыстолюбія Ханскихъ Вельможъ. Государь имен- неУД<>-ѵ ц/г у » вольет-но вѳлѣлъ Морозову наолюдать свое достоинство и не терпѣть вія т- ни малѣйшаго для насъ униженіа въ обрядахъ ІІосольскихъ: “оси" ибо Крымскіе Мурзы любили величаться передъ Госсіянамп, р»Дав вспоминая старину. „ Я сошелъ съ коня близъ дворца пи- шегъ Морозовъ къ Великому Князю: „у воротъ сидѣли Кня жья Ханскіе, и всѣ, какъ должно, привѣтствовали Посла „твоего, кромѣ Мурзы Кудояра, дерзнувшаго назвать меня холо- „иомъ. Толмачь не смѣлъ перевести сихъ грубыхъ словъ; „а Мурза въ бѣшенствѣ хотѣлъ зарѣзать его, и силою выхва л и лъ шубу изъ рукъ моего Подъячаго, который несъ дары. Въ „дверяхъ Ясаулы преградили мнѣ путь, бросивъ на землю жез- „лы свои, и требовали пошлины: я стѵпилъ на жезлы и во- „шелъ къ Дарю. Онъ и царевичи встрѣтили меня ласково; „пили изъ чаши и подали мнѣ остатокъ. Я также поднесъ „чашу имъ и всѣмъ Князьямъ, но обошелъ Кудояра и сказалъ „Хану: Царь, вольный человѣкъ! сей М урза нсвѣжливъ: „суди насъ... Называюсь холопомъ твоимъ и Государя „моего, но не Кудояровымъ. Говорю съ нимъ предъ тобою „съ очи на очи: какъ онъ дерзнулъ грубить Послу и си- „лою брать, что мы несли къ тсбѣ? Менгли-Гирой, выслу- „шавъ, извинялъ Мурзу; но отиустивъ меня, брани лъ его и „выгналъ®. Морозовъ не согласился вручить Хану своего по- еольскаго наказа, ни описи присланныхъ съ нимъ даровъ, отвѣтствуя гордо Вельможамъ Царскимъ: „Рѣчи Вѳликаго ИГГПРТЯ ГО СТ Д . РО СС1Й СКАГО т . V I I .
М и р- яый до- говоръ г ь
Ли-поніею.
„Ігнязя вписаны у меня только въ сердцѣ, а дары его вамъ „доставлены: болѣе ничего не требуйте". Одинъ изъ сыновей Ханскихъ, жалуясь на скупость Василіеву, грозить Морозо ву дѣпями. „Цѣпей твоихъ не опасаясь,“ сказалъ Посолъ: „боюсь единственно Бога, Великаго ЕЬязя и Царя, вольнаго „человѣка... Если оскорбите меня, то Государь уже никогда „не будетъ присылать къ вамъ людей знатныхъ" (48) .— Одна- „кожь, не смотря на слабость отягченнаго лѣтами Менгли- Гирея, коему сыновья и Вельможи худо повиновались, нашъ союзъ съ Тавридою остался до времени въ своей силѣ. Россія заключила тогда мирный договоръ и съ Ливоніею. Въ 1506 году вторично былъ у насъ Посолъ Императорскій, Гартингеръ, съ дружественнымъ письмомъ отъ Максимиліана, который снова просилъ Великаго Князя освободить Ливонскихъ плѣнниковъ. Василій сказалъ, что вольность ихъ зависите отъ мира. Наконецъ Магистръ, Архіепископъ Рижскій, Епископъ Дерптскій и все Рыцарство прислали чиновниковъ въ Москву. Слѣдуя правилу отца, Государь не хотѣлъ самъ договариваться съ ними: они поѣхали въНовгородъ, гдѣ Намѣстники, Даніилъ ІЦеня, Григорій Ѳедоровичъ Давыдовъ и Князь Иванъ Ми- хайловичъ Оболенскій, дали имъ мирную грамоту отъ 25 Марта 1509 года впредь на 14 лѣтъ. Освободили илѣнныхъ; возобновили старыя, взаимныя условія о торговлѣ и безопасности путешественниковъ въ обѣихъ зѳмляхъ. Важнѣе всего было то, что Нѣмцы отреклись отъ союза съ Королемъ Польскимъ. Государь не за былъ и нашпхъ церквей въ Ливоніи: Магистръ обязался блюсти ихъ. Въ тоже время Императоръ, ходатай ствуя за Ганзу, писалъ къ Великому Князю, что она издревле къ обоюдной пользѣ купечествовала въ Россіи, и желаетъ возстановить свою Контору въ Новѣгородѣ, ежели возвратятъ Любчанамъ товары, несправедливо отнятые Іоанномъ, един ственно по наущенію злыхъ людей. Василій отвѣтствовалъ Максимидіану: „Пусть Любчане и союзные съ ними 72 го- „рода шлютъ должное челобитье къ моимъ Новгородскимъ и „Псковскимъ Намѣстникамъ: изъ дружбы къ тебѣ велю торго вать съ Нѣмцами, какъ было прежде; но имѣніе отняли у„нихъ за вину: его не льзя возвратить: о чемъ пдсалъ къ „тебѣ и мой родитель" (49). Утвердивъ спокойствіе Россіи, Василій рѣишлъ судьбу древняго, знаменитаго Пскова.. Какое-то особенное сннсхожде- ди» ніѳ Іоанново позволило сей Республикѣ пережить Новгородскую, ™.и" еще имѣть видъ народнаго правленія и хвалиться тѣнію сво боды: могла ли уцѣлѣть она въ системѣ общаго Самодержавія? Примѣръ Новагорода ужасадъ Псковитянъ; но, лаская себя свойственною людямъ надеждою, они такъ разсуждалн: „Іоаннъ „ пощадилъ насъ: можетъ пощадить и Василій. Мы спаслись „при отцѣ благоговѣніемъ къ его верховной волѣ; не оскор- „бимъ и сына. Гордость есть безуміе для слабости. Не постоимъ „за многое, чтобы спасти главное: то есть, свободное бытіе , гражданское, или по крайней мѣрѣ долѣе наслаждаться онымъ“ . Сіи мысли были основаніемъ ихъ Политики. Когда Намѣстни- кн Велпкокняжескіе дѣйствовали беззаконно. Псковитяне жало- вались Государю, молили неотступно, но смиренно. Ненавидя Князя Ярослава, они снова приняли ого къ себѣ Намѣстни- комъ (5П): ибо такъ хотѣлъ Іоаннъ, который, можетъ быть, единственно отлагалъ до случая уничтожить вольность Пскова, несогласную съ государственнымъ уставомъ Россіи: войны, опа сности внѣшнія, а наконецъ, можетъ быть, и старость помѣ- шали ему исполнить сіе намѣреніе. Юный Василій естествен- нымъ образомъ донершилъ дѣло отца: искалъ, и легко нашелъ прѳдлогъ. Хотя Псковитяне вообще изъявляли болѣѳ умѣрен- ности, нежели пылкіе Новогородцы: однакожь, подобно всѣмъ Республикамъ, имѣли внутренніо раздоры, обыкновенное дѣй- ствіе страстей чѳловѣчоскихъ. Еще въ Іоанново время былъ у нихъ мятежъ, въ коемъ одннъ ІІосадникъ лишился жизни; а другіе чиновники бѣжали въ Москву. Тогда же зомледѣльцн но хотѣли платить дани гражданами Вѣче самовластно на казало первыхъ, отыскавъ древнюю уставную грамоту въ доказательство, что онн всегда считались данниками и работ никами посдѣднихъ. Іоаннъ обвинилъ самовольство Вѣча: Псковитяне едва смягчили его гнѣвъ моленіемъ и дарами ( 51). При Василіи уиравлялъ ими въ санѣ Намѣстника Князь Иванъ
Михайловпчь Рѣпня-Оболенскій, не любимый народомъ: питая несогласія между Старшими и Младшими гражданами, онъ жаловался на ихъ строптивость н въ особенности на главныхъ чиновниковъ, которые будто бы вмѣшпвались въ его права и суды ( 52). Сего было довольно для Василія. Осенью въ 1509 году онъ поѣхалъ въ Новгородъ съ братомъ своимъ Андреемъ, съ зятѳмъ, Царѳвичѳмъ Петромъ, Царемъ Летифомъ, съ Коломенскимъ Епископомъ Митрофаномъ, съ знатнѣйшими Боярами, Воеводами, Дѣтьми Боярскими (53). Цѣль путешествія знали развѣ одни Вельможи Думные. Вездѣ народъ съ радостію встрѣчалъ юнаго Монарха: онъ ѣхалъ медленно, и съ величіемъ. Унылый Новгородъ оживился присутствіемъ Двора и войска отборнаго; а Псковитяне отпра вили къ Великому Князю многочисленное Посольство, семь- десятъ знатнѣйшихъ чиновниковъ и Вояръ, съ усерднымъ при- вѣтствіемъ и съ даромъ ста-пятидесяти рублей. Главный изъ нихъ, Посадникъ Юрій, сказалъ ему: „Отчина твоя, Псковъ, „бьетъ челомъ и благодаритъ, что ты. Царь всея Руси, дер- „жишъ насъ въ старинѣ и милостиво обороняешь отъ всѣхъ „инонлеменниковъ. Такъ дѣлалъ и великій твой родитель: за „что мы готовы вѣрно служить тебѣ, какъ служили Іоанну „и вашимъ предкамъ. Но будь правосуденъ: твой Намѣст- „никъ утѣсняетъ доброволъныхъ людей, Псковитянъ. Госу дарь! защити насъ* (54). Онъ милостиво принялъ даръ; выслу- шалъ жалобы, обѣщалъ управу. Послы возвратились и сказа ли Вѣчу слова Государевы; но мысли сердечных, прибавляѳтъ Лѣтописецъ, извѣстны единому Богу (55). Василій велѣлъ Окольничему своему, Князю Петру Шуйскому - Великому, съ Дьякомъ Долматовымъ ѣхать во Псковъ и на мѣстѣ узнать истину. Они донесли, что граждане винятъ Намѣстника, а Намѣстникъ гражданъ; что ихъ примирить не возможно, и что одна власть Государева должна рѣшить сію тяжбу. Новые Послы Псковскіе молили Великаго Князя смѣнить Оболенскаго: Василій отвѣтствовалъ, что не пристойно смѣнить его какъ виновнаго безъ суда; что онъ приказываѳтъ ему быть въ
Новгородъ вмѣстѣ со всѣми Псковитянами, которые считают!» себя обиженными, и самъ разберетъ ихъ жалобы (56). Здѣсь Лѣтописецъ Псковскій укоряетъ своихъ Правителей въ неосторожности: они письменно дали знать по всѣмъ ію- лостямъ, чтобы недовольные Намѣстникомъ ѣхали судиться къ Великому Князю. Сыскалось ихъ множество; не мало и такихъ, которые поѣхали жаловаться Государю другъ на дру га, и между ими были знатные люди, первые чиновники (57). Сіе обстоятельство предвѣщало Пскову судьбу Новагорода, гдѣ внутреннія несогласія и ссоры заставили гражданъ искать Великокняліескаго правосудія и служили Іоанну одннмъ изъ способовъ къ уничтоженію ихъ вольности. Василій именно требовалъ къ себѣ Посадниковъ, для очной ставки съ Княземъ Оболѳнскимъ, велѣвъ написать къ Вѣчѵ, что если онп не явятся, то вся земля будетъ виновата (м). Псковитяне содрогнулись: въ первый разъ представилась имъ мысль, что для нихъ готовится ударъ. Никто не смѣлъ ослушаться: девять Посадниковъ и куноческіе Старосты всѣхъ рядовъ отправились въ Новгородъ. Василій приказалъ имъ ждать г.шо суда и назначилъ срокомъ 0 Гснваря. Въ сей день, то есть, въ праздникъ Крещенія, Великій Князь, окруженный Боярами и Воеводами, слушалъ обѣдню въ церкви Софійской и ходилъ за крестами на рѣку Волховъ, гдѣ Епископъ Коломенскій, Митрофанъ, святилъ воду: ибо въ Новгородъ но имѣлъ тогда Архіеиископа (Бв). Тамъ Вель можи Московскіе объявили Псковитянамъ, чтобы всѣ они шли Архісрейскій домъ къ Государю: чиновниковъ, Бояръ, купцевъ ввели въ палату; Младшихъ гражданъ остановили на дворѣ. Они готовились къ суду съ Намѣстникомъ; но тяжба ихъ была уже тайно рѣпіена Василіемъ (60). Думные Великокняжескіѳ Бояре вышли къ нимъ и сказали: „вы пойманы Богомъ и Государемъ Василіемъ Іоанновичемъ.“ Знатныхъ Псковитянъ заключили въ Архіеппскопскомъ домѣ, а Младшихъ гражданъ, переписавъ, отдали Новогородскимъ Боярскимъ Дѣтямъ подъ стражу. Одинъ купецъ Псковскій ѣхалъ тогда въ Новгородъ: ѵзнавъ дорогою о семъ присшествіи, онъ бросилъ свой товаръ
