Tat’âna Volodina, Vladimir Lobač
Prostranstvennye harakteristiki
ritual’nyh praktik v narodnoj
medicine Belorusov
Acta Neophilologica 9, 143-153
2007
ISSN 1509-1619 Татьяна Володина, Владимир Лобач Н ациональная Академия Наук Беларуси Полоцкий Государственный Университет
ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ
РИТУАЛЬНЫХ ПРАКТИК В НАРОДНОЙ МЕДИЦИНЕ
БЕЛОРУСОВ
Key words: popular medicine, chronotop, ritual, model of the world, charm exorcism
О дна из древнейш их концепций осмысления мира связана с восприятием его в дуалистическом варианте, в результате чего мир воспринимался в определенной бинарной оппозиционности. М ир вы ступал как органическое единство двух своих составляю щ их - мира реального и м ира ирреального, куда относились у м е р ш и е и с в е р х ъ е с т е с т в е н н ы е с у щ е с т в а . В то ж е в р е м я м ир в и д е л с я разделенным на «свое» (с полож ительным значением для человека) и «чужое» (с отрицательным значением). „Для традиционны х общ еств особенно характерно п р о т и в о п о с т а в л е н и е м е ж д у п р о с т р а н с т в о м п р о ж и в а н и я и н е и зв е с т н ы м , неопределенны м пространством , которое их окружает. П ервое - это „М ир” (точнее, „наш м ир”), Космос. Все остальное - это уже не Космос, а что-то типа „иномирия”, это чужое и хаотическое пространство” 1. П ри этом необходимо иметь в виду, что буквальное отождествление „своего” мира с пространством культуры, а „чужого”, „того” со сферой природы справедливо только частично, ибо полярность сим волики в значительной степ ени зави си т и от реальн ой ж и зн е н н о й п р а к т и к и д ер е в е н с к о го с о о б щ е с т в а . В к о н к р е т н о й с и т у а ц и и ближайш ая к поселению дубрава или источник (озеро) могли иметь сакральный статус и вы ступать в качестве ритуального цен тра окруж аю щ его („своего”) пространства, в то же время как отдаленный город, кабак или мельница могли „ п р о ч и т ы в а т ь с я ” н а с и м в о л и ч е с к о м у р о в н е к а к т о ч к и м а к с и м а л ь н о п ри б л и ж ен н ы е и ли п р и н ад л еж ащ и е и н ф е р н ал ь н о й („ч у ж о й ”) сф ер е. В се основные элементы, как природного, так и культурного ландш афта, являлись сим волическим и инвариантам и разны х частей единой м одели м ира и такая система мироздания была особенно функциональной в контексте символически- ритуальны х (м агических) приемов белорусской народной медицины, т.к. она 1 M. Э лиаде. С вящ енное и мирское. М ., 1994, с. 27.
давала возможность человеку Традиции восстанавливать космический порядок (в данном случае здоровье как один из его компонентов), не оставляя «поля культуры» (своего дома, усадьбы, деревни). П оскольку именно иномирие в лю бы х его ипостасях (божественная сфера, м и р у м е р ш и х и л и и н ф е р н а л ь н а я з о н а ) в ы с т у п а е т в т р а д и ц и о н н ы х представлениях как единственно возможный источник сверхъестественных (не - ч ел о веч еск и х ) п отен ц и й и ресу р со в, то оп ти м ал ьн ы й эф ф ект л ечеб н ы х процедур м агического характера мог быть достигнут только при апелляции к нему. При этом наиболее частотны ми пространственны м и категориями во взаимоотнош ениях „человек-ином ирие” выступаю т „Центр М ира” и „Граница”, а также коммуникационные линии искусственного (дорога) или естественного (река) характера, которые соединяют все части мироустройства. Архетипическая модель мира (четырехчастная в горизонтальном и трехчастная в вертикальном измерении) достаточно функционально задействована в символических приемах б е л о р у с с к о й н а р о д н о й м е д и ц и н ы к ак в е р б а л ь н о г о (в и р т у а л ь н о г о ), т а к и акционального характера, а также в синкретических формах лечебных практик. В е р т и к а л ь н а я м о д ел ь в м и ф о п о э т и ч е с к о й к а р т и н е м и р а и сх о д и т из противопоставления верх - низ, которое обычно реализуется в оппозиционных п арах небо - земля, зем ля - подземелье, в которых зем ля презентирует то отрицательно маркированный низ, то «свой» положительный верх. Исходя из ритуальных практик, болезнетворные демоны могут быть локализованы во всех трех сф ерах м ировой вертикали, хотя более естественной вы глядела бы их отнесенность к нижней части (см. здесь отправление болезни в заговоре: «Згінъце, балезні, прападзіце у трысподную землю»2. Как один из приемов удаления болезни, ее уничтожения выглядит закапывание относящихся к больному вещей, символов- презентантов недуга. При этом в ряде случаев земля, в которую символически переводится болезнь, долж на быть принципиально неурож айной (сухой), что позволяет избежать реанимации болезни в иной ипостаси. Так, белорусы Подвинья верили, что „зняты „каÿдун” неабходна зарыць паглыбей у сухую зямлю, іначай каÿдунаваты я валасы зробяцца валасьнямі і потым будуць ш кодзіць лю дзям іж ы в ё л а м ”3. Н е м ен ее рел ьеф н о ап ел л яц и я к н и ж н ем у яр у су м ирозд ания прослеживается в магических процедурах локализации болезни в корнях отдельно взятого дерева, которое выступает символическим вариантом Древа Мирового: „В ы м ь^ш ы ся ÿ ночвах, „чахотнік” вылівае гэтую ваду на карэнне бліжэйшага маладога дуба ÿ лесе: хвароба хутка скончыцца”4. Вместе с тем сама земля над еляется лечебны м и потенциям и, как м иф опоэтич ески й аналог тела-м яса используется в отдельных манипуляциях. П р о ти во п о ставл ен и е верх - низ, в заго во р н ы х тек стах р еал и зо в ан н о е в наличии двух групп сверхъестественных существ, одни из которых связываются 2 Замовы. Уклад Г. А. Барташэвіч. Мн., 1992, № 1234. 3 Н. Я. Никифоровский. Простонародные приметы и поверья, суеверные обряды и обычаи... Витебской Белоруссии. Витебск, 1897, с. 265. 4 Никифоровский, с. 269.
с небом, а другие - с адом5, в ритуально-магической практике выступает не так я вн о, так как из о ч еви д н ы х п р ед став и тел ей вер х а « у ч астн и ком » леч ен и я вы ступает практически один М есяц, который в такой же степени относится и к подземелью. Но и вербальная, и акциональная магия выявляю т контексты с а к си о л о ги ч еск о й п о л я р и зац и е й ве р х а и н и за о п о ср ед о ван н о , п оскольку презен ти рую т тот уровень представлени й, когда «тот» мир виделся вокруг человека, дем оны болезней разм ещ ались как вверху, так и внизу, и потому «вертикаль» ритуальных действий не выявляет строгой однонаправленности. Относительно разработанной является вертикаль жилья, которое представляет ту же трехчленную модель с ее центром и сакрально обозначенными верхом и н и зом . В н ал и ч и и и п о н и м ан и е всего св я зан н о го с верхом как своего с положительной оценкой, а всего отнесенного к низу как чужого и опасного. Так, входя в дом, где есть больной, нужно сразу же подсчитать балки в потолке, чтоб болезнь не „пристала”6; лечебный атрибут также часто добывался с «верха». Вместе с тем, и в заговорах, и в ритуальных действиях верхний ярус мироздания (небо, кры ш а, что си м волически с ним соотносится) мож ет вы ступать как оперативное пространство уничтожения болезни репрезентантами (Бог, святые, птицы) небесной сферы. „У мачы „ж ь^тачнага” (больного желтухой - Т. В., В. Л.) вараць крупы, якія потым раскідваюць па даху хаты... Калі праз суткі крупы будуць скляваныя птушкамі, хворы выздаравее”7. Вертикальную ось мира в структуре ж илья моделирует печная труба, которая одн оврем ен н о п ри н ад леж и т и и н тер ьер у д ом а (м иру л ю дей), и вн еш н ем у пространству (небу), что в символическом плане придает ей функции надежного и о п е р а т и в н о г о к а н а л а в з а и м о д е й с т в и я с т е м м и р о м . К о н с т р у к т и в н ы е особен ности и ритуальная прагм атика дымохода и печи леж ат в основе их оп п ози ц и он н ости по лини и „верх” - „н и з”, „м уж ское” - „ж енское” . Связь дымохода с небесной сферой („верхом”) проявляется уже в профилактических п р и е м а х н а р о д н о й м ед и ц и н ы (ч то б ы б ы ть зд о р о в ы м „я к к о м ін ” , н уж н о схвати ться за него, усл ы ш ав первы й весен н и й гром ), но чащ е всего при избавлении от болезней, соотнесенны х традицией с головой человека (испуг, колтун), которая, в свою очередь, в антропоморфной модели мира символизирует небо. Поскольку утилитарная функция дымохода заклю чается в выводе дыма из жилья, а сам дым в мифопоэтическом сознании надежно соотносится с душой человека (в индоевропейской традиции понятия „дым”, «дыш ать” / „дух”, ”душ а” я в л я ю т ся э т и м о л о г и ч е с к и р о д с т в е н н ы м и 8), то м а ги ч еск о е и сп о л ь зо в ан и е ды м охода при и зб авл ен и и от нервн ы х, п си хо-эм оц и он альн ы х б олезн ей не выглядит случайны м. Так, при лечении „ляку” нуж но было „узяць жменню 5 См. подробно И. А. Жилинская. Восточнославянские заговоры: пространство, время, цвет. Мн., 2005.
6 W. Szukiewicz. Wierzenia i praktyki ludowe. Wisła, 1903. T. XVII, zesz. 3 (4), s. 438. 7 Никифоровский, с. 269.
8 Т. Б. Лукинова. Из наблюдений над лексикой связанной со способами захоронения у восточных славян. Труды 5 Международ. конгресса археологов славистов. Т. 4. Каиев, 1988, с. 22.
куж алю і ч асац ь яго, адк ры ÿш ы комін, а пачасаутаы , р азасл ац ь н а стал е і паставіць пасярод зляканага дзяцёнка і запаліць. Калі кужаль будзя гарэць, трэба казаць: „Куды дым, туды і ляк; дым на двор, ляк дамоÿ”9. В отличие от дымохода, ориен ти рован ного н а небесную сферу, устье печи в м агических процедурах лечения (особенно в ритуале „перепекания ребенка”) символизирует „низ” : одновременно м огилу и детородное женское лоно, где умирает больной и рождается здоровый ребенок. П ространство около пола, под полком, восприним алось как пристанищ е духов и наиболее благоприятная зона контактирования с ними. «Як мяне лячылі: пры ш ла баба, схадзіла з трох калодцаÿ узіла вады, а тады падлезла пад палок (такія ÿ хаці даÿней былі палкі). А мяне ламаіць, крыш ыць, па хаце качаюся. Можа, з паÿчаса там сядзела, а мне плоха дзелаіцца. Я ей: «А што ты там дзелаіш ?- А як ж а ты думаіш , мне ж нада ÿ ^ чараÿнікоÿ сабраць, усе малітвы перамаліцца». А лі вы лічы ла мяне, дзякаваць Б о гу » 10. Однако традиционны е аксиологические доминанты , которые закрепляю т за верхом полож ительны е коннотации, а за низом - отрицательные, в данном случае достаточно стерты, а актуальным является понимание как потолка и пространства выше, так и пола с подземельем как границ со сферой чужого, но потенциально благоприятного в плане манипуляций с болезнью. В основе горизонтальной модели мира леж ит четырехчастная сегментация п р о стр ан ства. П ри этом четы ре о сн о вн ы х п р о ст р ан ст в ен н ы х нап равл ен и я в н ар о д н о м с о зн а н и и н а д е л я л и с ь р а зн ы м и э н ер ге т и ч е с к и м и п о тен ц и я м и . Н аиболее напряж енная силовая лини я соединяла В осток и Запад как м еста „рождения” и „смерти” солнца и, соответственно, света и дня. П ринимая во внимание и темпоральны е характеристики, эти локусы повсеместно на Беларуси с ч и тал и сь в есьм а эф ф ек ти вн ы м и в м аги ч еск и х , п реж де всего зн ах ар ск и х практиках. При этом нужно отметить, что в формулах „на восход солнца” или „на заход с о л н ц а” , которы е ш ироко и сп ользую тся в заго во р ах , тем п о р ал ьн ы й и п р о стран ствен н ы й аспекты разд ел и ть достаточн о проблем атично. И ногда имеется в виду время (утро, вечер) действия, иногда хронотоп (утром на Восход, вечером на Запад). Б езусл овн ы м явл яется лиш ь тот факт, что р еал и зац и я заговорной формулы или ритуальной акции с адресацией „на заход солнца”, который ассоциирует с подземельем, темнотой и смертью, призвана направить девиации в здоровье человека в обозначенном направлении. Э ф ф ективность проц едуры у си л и в ае т гр ан и ч н ы й статус л окуса, где о н а р азво р ач и вается , и ситуация временного порубежья: заход солнца как темпоральны й рубеж дня, мира людей и ночи, инфернальной сферы — „ад находу нада прынесці халоднай крынічнай вады, раздзецца і абліцца такой вадой, стоячы ÿ начоÿцы, і пасля гэтую ваду сабраць і выліць на заход сонца. Я ÿ ^ сваіх так лечыла. Рабілі гэта на дварэ і на бальш аку” 11. 9 Е. Р. Романов. Белорусский сборник. Вып. 5. Витебск, 1891, с. 36. 10 Зап. T. Володина в д. Атоки Лепельского р-на Витебской обл. 11 Зап. B. Лобач в д. Вороничи Полоцкого р-на Витебской обл.
Восход в мифопоэтической картине мира белорусов соотносится с идеей рож д ен и я, ж и зн и , с в ета (чи стоты ) и с б ож ествен н ой сф ер о й в структуре м ироздания. В иртуальное или реальн ое перем ещ ение больного человека на восход имело целью не удаление болезни в обозначенном направлении (как это б ы л о в с л у ч а е с З а п а д о м ), н о ее п о л н о е у н и ч т о ж е н и е п р и п о м о щ и сверхъестественных сущ еств и сакральных стихий. К примеру, „дзічы ” быстрее п р о п а д у т , е с л и м ы т ь с я в б е г у щ е й в о д е н а в о с х о д е с о л н ц а 12. П о т о м у одновременная апелляция к западу и к востоку могла обозначать смерть больного (деструктуризация) и рож дение здорового человека (реструктуризация). Так, чтобы избавиться от „уроцы”, нужно ”узяць вады із трох мест: ручэй, рэчка, калодзец,— што ёсць. Потым сліць усю ÿместа. Узяць ветачку із веніка, каторым пары^ся, і пабрызгаць па сабе і ÿ хаце. П іць наташ чак і мыцца нахрасць рукой па ÿсяму целу. Л іць ваду на захад, стаць на усход ліцом. Л іць ваду і сказаць: «Хто на мяне наслау, той і возьмець” 13. В м е с те с тем , го р и зо н т а л ь н а я л и н и я „ в о с х о д ”- „ з а п а д ” , п р и в язан н а я к д н е в н о м у д в и ж ен и ю со л н ц а , и м е е т в м и ф о п о э т и ч е с к о й к а р т и н е м и р а темпоральны е и вертикальны е коннотации: „Пад паÿдзён не нада ніякія загаворы мець. За тое, што сонца, эта, дзень ж а ідзець угару, а нада ж усе загаворы ... к вечару, каб сход. А як ужо з паÿдня - будуць меньш аць [хваробы]” 14. Э н ергети ческ ая п р о стр ан ствен н ая ли н и я „север ”- „ ю г ” п р ак ти ч ески не обыгрывается в магических приемах народной медицины. Север, как и запад, фигурирует в качестве опасного пространственного направления, соотносимого с темнотой, нечистой силой и смертью. Так, на Витебщ ине считали, что „ложа „радзіхі” і дзіцяці трэба рабіць так, каб яны не ляж алі галовамі на поÿнач і захад; праз гэта ÿ дзіцяці не будзе светлага жыцця, а галоÿнае - нячысцікі, якія жывуць п ераваж н а ÿ ты м баку, м огуць хутчэй д асту п іц ц а да маці і м ал о га” 15. На С л у ч ч и н е т ак о е п ол о ж ен и е, как вер и л и , п р и во д и л о к б олее к о н кр етн ы м и драматическим последствиям: „Ат ляжання на поÿнач будуць хварэць, а на захад - саÿсім могуць памерці” 16. С другой стороны, если „узяць мох з даху на паÿночным баку, заварыць яго і піць”, то таким образом можно было вылечить („убить”) лихорадку17. Г оризон тальн ая модель, будучи ан тропоц ен три ческой, основы вается на п р о т и в о п о с т а в л е н и и с в о е й , о т гр а н и ч е н н о й ч ас т и п р о с т р а н с т в а , ко то р ая воспринимается человеком как «своя» территория, тому, что находится вне ее в сфере враждебной, неосвоенной, «чужой». В ритуалах содержательно важными оказываю тся противопоставления дом (двор) - лес, поле, вода, правый - левый, 12 Никифоровский, с. 273. 13 Архив историко-филологического факультета Полоцкого государственного университета (руководитель В. А. Лобач) : д.Тофели Рассонского р-на Витебской обл. 14 Зап. B. Филипенко в д. Валова гора Лепельского р-на Витебской обл. 15 Никифоровский, с. 15. 16 А. К. Сержпутоÿскі. Прымхі і забабоны беларусаÿ-палешукоÿ. Мн., 1998, с. 176. 17 Szukiewicz, s. 439.
открытый - закрытый, близкий - далекий, восход - запад, полдень - полночь. Именно в горизонтальной плоскости разворачивается путь субъекта и объекта лечебны х ритуалов, который предполагает преодоление границ и достиж ение определенного сакрализованного центра. Свое пространство в традиционной модели мира рассматривается как ряд кругов-пространств, что разворачиваются один за другим согласно принципу вложения (дом - двор — деревня), в котором каж ды й преды дущ ий вы ступ ает центром последую щ его. В неш ние контуры (точки) этих концентрических кругов (стены, крыша, окна, дверь, порог дома; з а б о р , в о р о т а у с а д ь б ы ; п р и д о р о ж н ы е к р е с т ы в к о н ц е д е р е в н и и т .д .) в м и ф о п о э т и ч е с к и х п р е д с т а в л е н и я х б ел о р у со в в ы сту п а ю т в ещ е с т в е н н ы м воплощ ением границы меж ду „своим” и „тем”, чужим миром. В е р б а л ь н ы й (в и р т у а л ь н ы й ) м ех ан и зм за г о в о р н о й т р а д и ц и и а к т и в н о использует все пространственные номинации, характерные для мифологической м одели м ира, б езо тн о си тел ьн о к р е а л ь н о с т и / и р р е а л ь н о с т и кон кретн ого природного / культурного ландш аф та, где живет человек. Так, инфернальная сф ера и зона хаоса, соотнесенные с болезнями, очень часто представлены как типичными элементами белорусского природного пространства („темный, сухой л е с ”, „мхи, болота”, „чистое поле”), так и абсолю тно нетипичны м локусом („м оре”). Ц ентр мира, его верхни й („б о ск і”) ярус обозначается реальны м и объектами (гора, камень, церковь, дом) и их м иф ологическими (в том числе библейскими) аналогами („Латыр - камень”, „востраÿ Буян”, „Сіяньская гара”). Таким образом моделируются идеальные пространственны е значения, которые не только наиболее вы разительно репрезентирую т основные структурны е части м и р о зд ан и я, но, в кон тексте м и ф ол о ги ч еск о го м и р о во сп р и я ти я, явл яю тся наиболее эффективными и субъектными при реализации приемов вербальной магии. А кциональный код народно-медицинских практик символического характера о б ъ е к т и в н о о р и е н т и р о в а н н а а б с о л ю т н о к о н к р е т н у ю п р о с т р а н с т в е н н о врем енную р е ал ьн о сть. Б олее того, в качестве оперативного п ростр ан ства выступаю т (с учетом семантической нагрузки) разнообразны е локусы именно культурного ландш аф та, начиная от элем ентов ин терьера дома (печь, стол, красный угол, „бабін кут”) и заканчивая периферийными объектами освоенного ч е л о в е к о м п р о с т р а н с т в а (б а н я , м е л ь н и ц а , р о с с т а н и ) . С и м в о л и ч е с к а я амбивалентность практически всех элементов пространственной реальности дает человеку традиции возможность возобновлять горизонтальную модель мира, не покидая „поля культуры”, что снимает необходимость использовать природные эквиваленты и гаран ти рует оп ерати вн ость м агического лечени я. Так, если в заговорах „мхі, балоты, ніцыя лозы ” являю тся едва ли не самым частотным во п л о щ ен и ем и н о м и р и я, а д р есо м , на которы й о т п р ав л яю т ся б о л езн и , то в ритуально-магических приемах народной медицины они задействованы лиш ь спорадически. В этом смысле показательно, что сам заговор реализуется чаще в границах конкретной усадьбы (преимущ ественно в доме, зоне соотнесенной с п е ч ь ю ; з н а ч и т е л ь н о р е ж е - в б ан е , г у м н е , х л е в а х ), к о т о р а я , б удуч и
м икром оделью К осм оса, п о звол яет субъекту заго во р а об ращ аться ко всем структурным частям мироздания. В стратегии ритуальных приемов белорусской народной медицины можно условно вы делить две разнон аправлен ны е тенден ции . Д евиаци и в здоровье человека понимались как деструкция миропорядка, нарушение границы между „этим” и „тем” миром, в результате чего из иномирия болезнь перемещ ается в социум . В первом случае л ечени е чел овека осущ ествл яется п осредством возобновления качественных параметров и структурных элементов мироздания, когда болезнь удаляется из мира людей и занимает соответствующее ей место в иномирии (как правило, в его инфернальной зоне) и граница меж ду этими сферами укрепляется. Центральное место в этой ситуации отводится символике границы , собственн о образ „ан ти м и ра” н аи более д етально охарактеризован в заговорах: ”Ідзеця вы, зглаз-урокі, на мхі на балоты, на топкія аржаванні, на ніцыя лозы, на сухія лясы, на на жоÿтыя пяскі, на буйныя вятры, на неадчыняныя дзверы, на нехрышчоную зямлю, дзе сонца ня грэіць, дзе вятры ня веюць, дзе пєУні ні спяваюць і гусі ні крычаць і сабакі ня брэшуць, і птушкі ні пяюць, і звярро ня бегаіць, і лю дзі ня ходзюць” 18. Таким образом, речь идет не об абсолютном уничтожении болезни, но о возвращении ее в свою пространственную нишу („Там вам быць, там вам жыць, там і раскашавацца”), которая, в отличие от мира людей, характеризуется статичностью, темнотой, холодом, немотой, отсутствием любых проявлений витальности и культурно-религиозных маркеров. В качестве воплощения иномирия выступает и „чыстае поле”, т.е. открытое, без леса пространство, не культивированное человеком, что на символическом уровне соединяет его со структурными элементами (частями) „того”, „чужого” мира. Пустота, невозделанность „чистого поля” приближают его к сфере хаоса и деструкции: „Каб ты, бог дау, здурэÿ ды й у поле пабег!”, „Каб ты, здурэÿшы, па полі бегала!”. В этом контексте оно часто фигурирует в заговорах как место, куда отсылается болезнь. С другой стороны, спустошенность и однородность „чистого поля” в белорусском ф ольклоре соотн осятся с перви чной м атерией врем ен первоначальной стадии космогенеза, что сближает его с морем (воплощением хаоса), где происходит структурирование вертикальной модели мира, в которой болезням отводи тся ни ж ни й (хтонический ) ярус. В акц и он ал ьн ы х прием ах удаление болезни происходит по достаточно унифицированной схеме, где главное значение имеет внутреннее („свое”) и внешнее („чужое”) пространство, а также локус, что символизирует границу между ними (порог, стена, дверь, забор, ворота), через которую происходит удаление болезни в иной мир. В торая стратегия магического лечения имеет целью полное уничтожение болезни, ради чего разворачивается перем ещ ение (обращ ение) больного или знахаря-посредника в локус, который маркирует Центр М ира (остров, камень, гора, город, храм, М ировое древо) и который представлен м иф ологическими персонаж ами преимущ ественно сакральной, божественной сферы. „М ора - на 18 Зам овы , № 872.
моры бел камень ляжыць, на камне царква стаіць, а ÿ той царкве прэстол стаіць, за тым прэстолам паненка сядзіць: нічога не знаіць, не маіць, толькі ад уроцы памагаець. Не яна памагаіць - сам Гасподзь Бог і мой лёгкі дух”19. Город как м аксим ально организован ное и упорядоченн ое п ространство также предметно репрезентирует идею мифологического Центра. В заговорной традиции именно в далеком городе (приоритет здесь отдается Киеву как наиболее древнему и значительному культурно-религиозному центру восточных славян) находятся необходимые условия, вещи, существа, которые обеспечиваю т лечение человека: „Ты, чоран воран, ляці ÿ К іеу У Кіеве стаіць капліца, пад той капліцай крыніца. Набяры ты з тае крыніцы вадзіцы, падкладзі пад правае пяро, пад правае кры ло. П ры нясі...нап іцца, пам ы ц ц а” (зам ова ад скулы )20. В ситуации, когда человек апеллирует к сверхъестественным ресурсам „того” мира, обращ ается к ним за помощью, что наиболее выразительно прослеж ивается в заговорной п р а к т и к е , он у ж е п о с о б с т в е н н о й и н и ц и а т и в е п о к и д а е т с в о й д о м как п р о с т р а н с т в о п о д ч е р к н у т о ч е л о в е ч е ск о е . О д н ако п р и этом в и р т у а л ь н о е путеш ествие субъекта заговора конечной целью имеет опять-таки дом, который, в отличие от „своего” , „родного”, выступает уже как центр иномирия: „Стану я, раба (імя), благаслаÿлюся, пайду перахрыш чуся, з хаты ÿ дзверы, з дзвярэй на д вор, з д в ар а ÿ вар о ты , в ы й д у ÿ ч ы ст ае п о л е ÿ п ад у сх о д н ю ю сторану. У падусходняй старане стаіць хата, пасярод хаты ляж ыць дашка, пад дашкой таска”21. Таким образом используется принцип „зеркальной симметричности” , когд а „ у п о р я д о ч е н и е „ с в о е г о ” и „ч у ж о го ” м и р а (и л и это „ п о д зе м н ы й ” , „небесны й”, „лесной”, „подводны й” , или просто „враж дебны й”) в принципе остается одинаковым — здесь мы встречаем те ж е элементы, использованные, однако, с п р о ти во п о л о ж н ы м зн ак о м ”22. В п о в се д н е в н о й ж и зн и ан ал о го м миф ологической избы иномирия выступает баня, которая при наличии основных структурных элементов человеческого жилья (порог, дверь, печь, полок) не имеет принципиально культурных маркеров (иконы, стол) и всегда размещ ается на периф ерии усадьбы . О бязательное для бани взаим одействие двух основны х космогонических стихий — огня и воды — леж ит в основе ее довольно активного и действенного использования в знахарских практиках. Значительную роль в системе народной медицины отыгрываю т элементы сакрал ьн ой географ ии: святы е источники, озера, камни, которы е являю тся сакральными центрами определенного округа. Высокий семиотический статус п р и п и с ы в а е т с я « с в я т ы м к р ы н іц а м » и в ы я в л я е т с я в и х о с о б е н н ы х терапевтических возможностях, имею щ их универсальны й характер, см. формулы « а д у с я к іх х в а р о б а ÿ » , « а д у с я г о д а п а м а г а е » , « а д с у р о к а ÿ » і д а т .п .23. 19 Зап B. Лобач в д. Богданово Чашницкого р-на Витебской обл. 20 Замовы, № 683. 21 Замовы, № 1296. 22 Неклюдов, с. 184. 23 У. А. Лобач, А. А. Волкаÿ. Аб’екты сакральнай геаграфіі ÿ народнай медыцыне Лепельшчыны. Лепельскія чытанні. Лепель, 2004, с. 23.
В мифопоэтической модели мира озера и источники имеют явное соотнесение
с нижним, хтоническим ярусом и, соответственно, с подземными водами. В этой
связи кажется неслучайным, что ряд святых источников размещается
в непосредственной близости от могильников разных эпох. Так, криница „”Святы
калодзеж” около д. Углы Полоцкого р-на Витебской области находится рядом
с огромным курганным могильником (около 200 насыпей ІХ-ХІ стст.), имеет
„природную” каплицу - ближайшая к нему ель убрана иконой „Матери Божьей
Спасительницы от всех болезней” и повязанным на ствол вышитым ручником.
Подобную топографическую привязку имеет „Янава Крыніца” (д. Бобруйщина
Глубокского р-на Витебской обл.), „Дзявочы калодзеж” (д. Захарничи Полацкого
р-на Витебской обл.), „Святы ключок” (д. Лисна Верхнедвинского р-на Витебской
обл.) и др. Таким образом, связь источников с нижним ярусом мироздания
одновременно означала и их связь с миром умерших, предков. Необходимо
отметить и принципиально важное для традиционного общества условие
функционирования культовых (лечебных) криниц. Поскольку в архаическом
мировоззрении время обладает циклическими характеристиками, то
реактуализация сакрального статуса криниц (их коллективное благоустройство,
жертвоприношения, освящение воды, крестные ходы и т.д.) должно происходить
каждый год в строго определенный, ритуально напряженный отрезок времени.
Как правило, „обновление” святости практически каждого источника совпадало
с конкретным праздником на годовой шкале народного календаря. Показательно,
что сакральный (лечебный) характер конкретного источника может
акцентироваться его пространственной ориентацией —„ Гэта Богава крыніца.
Яна ж цячэць з усходу сонца”24.
Концентрическое сужение пространства из окружающего ландшафта
выделяет деревню, когда даже соседние дома воспринимались как локусы не
просто чужие социально, но и мифологически-ценностно. Это замкнутые
островки-усадьбы, со своей «долей», меркой жизни-здоровья. При ночном плаче
у детей рекомендовалось добыть с крыши избы, где не живут вдовы, немного
соломы и подкурить ею. Как обрядовый реквизит использовался и сор с чужих
дворов, семантически тождественный земли с росстаней, опушки и иных локусов
иномирно-медиативной отнесенности. К сфере чужой и потому способной
забрать болезнь народная логика отнесла дом, в котором никто не живет — «Як
нэ спіт, бэрэш вінык, дыркач з бэрэзіны, бэрэш дэвяць палочок, як плач нападэ,
і тымі дывітьма палочкамі по жопі яго ÿдарыш і тогда на уліцу по заходу сонца
бросаеш чэрэз той дом, дэ ніхто нэ жыве»25.
Дом в традиционном восприятии - самостоятельное замкнутое
пространство, которое в то же время обеспечивает человеку надежный контакт со
сферами иного. У самого дома выделяются своеобразные центры - печь
и красный угол, а также противоположная им периферия, которые символически
24 А рхив: д. Труды П олоцкого р -н а В итебской обл. 25 Зап. T. В олодина в д. Д ем ен и чи Ж абинковского р -н а Б рестской обл.тождественны в своем предназначении коммуницирования с иномирием, в том числе с болезнями, с последую щ им от них избавлением. Стол как центр дома, п р и ч е м его к ак в е р т и к а л и , т а к и г о р и з о н т а л и , т.к. я в н о о б о з н а ч а л о с ь пространство на столе и под ним, в народно-медицинских ритуалах включен в лечение испуга (см. здесь широко известное предписание ползать па солнцу накрест под столом), вокруг него водили роженицу, при сглазе смывали накрест все углы и даже соскребали с них немного дерева для подкуривания. При стени „нада задам стаць і патрэсць стол. Стол паваруш ыла, цен зваруш ыла, дзверы адчыніла. — «Ідзі, цен, туды, дзе баба кросны тчэ на дзвенаццаць нітоУ. Там табе гуляць, а мне ÿ спіне болей не бываць»26. Однако самым активно используемым в народной медицине локусом дома зак о н о м ер н о вы сту п ает печь, которая м ар к и р у ет собою ц ен тр М ира, где объединяются все части Космоса, перекрещиваются оси горизонтали и вертикали, пространства и времени. Печь - пространственная модель собственно дома, жилья, что воспринималась как укротительница природного огня и одновременно его охрани тельни ца. О ч и сти тельн о-п родуц ирую щ ие характеристики огня, очага обусловили закрепленность значительного количества лечебны х процедур за пространством возле печи. Семиотически нагруженным представляется и место возле печи - так н азы ваем ы й «качарэж н ік», п р и стан и щ е д ом аш ни х духов и надежный канал коммуникации с иномирием, в том числе и болезнями. «Каб класці спаць, нада абязацельна змыць, дзе стаяць качэргі, памёлы, даÿней. Нада прынесці /дзіця/ на эта месца і вадою змыць рукой над гэтым памелом і рэбёнак будзе спаць»27. Обозначенные локусы, сохраняя семантику сакрального центра и одновре менно зоны контакта, выступают местом проведения ритуального лечения или виртуальным субъектом магической процедуры. Сфера чужого, одновременно враждебного, опасного, но и благоприятного, т.к. включает в свою структуру мир п ред ков и д у х о в -о х р ан и т е л е й , Б о га и свя ты х , в м ед и ц и н ск и х п р ак ти к ах в горизонтальной плоскости представлена почти всеми составляющ ими ландш афта - от леса, водных источников, поля, так и элементами усадьбы и жилья. Таким образом, м иф ологическое в своей основе миропоним ание наш их предков сохраняло возможность возобновлять космический порядок и гармонию даже в границах освоенного человеком пространства и, тем самым, исправлять различны е наруш ения и сбои в разны х сф ерах ж изнедеятельности человека, в том числе и в его здоровье. 26 А рхи в Ветковского м узея народного тво р ч ества (руководитель Г. И. Л опатин): д. Л итви- новичи Кармянского р -н а Гомельской обл. 27 А рхив: д. Л и сн а Верхнедвинского р -н а В итебской обл.
Summary
The authors of the article pay attention to the main elements of a natural and cultural landscape, which are the place for ritual cure or a virtual subject/locus of medical magic procedu re. The most frequent spacial categories are „The Centre of the World” and „The Border”, and also lines of communication of artificial (a road) or natural (a river) character which combine all the parts of the universe structure. All of them are invariants of different parts of the indivisible model of the world. This system of the universe is especially functional in the context of symbolical-ritual (magic) methods of the Belarusian popular medicine because it gave a possibility to a person of the Tradition to restore the cosmic order (here it is health as one of its components) without leaving „the cultural field” (home, farmstead, village).
