2018/2019, nr 11 ISSN: 2084-1701 РАФАЛ ЧАХОР
Политика Польши по отношению к Беларуси после вступления в ЕС. Итоги 2004-2019 гг.
Целью данной статьи является определение роли Беларуси во внеш- ней политике Польши. Главный тезис статьи заключается в том, что в рассматриваемый период не была выработана новая концепция по- литики по отношению к восточным соседям Польши, а отсутствие та- кой концепции отразилось на эффективности двусторонних отноше- ний не только с Беларусью, но с Украиной и Россией. В статье дока- зывается, что ограничение и неиспользование имеющегося потенциа- ла польско-белорусских отношений главным образом является следс- твием «концептуального вакуума» в восточной политике Польши.
Единичные сигналы со стороны польских властей о возможности воз- обновления сотрудничества пока не принесли качественных измене- ний в двустронних отношениях.
Ключевые слова: восточаная политка Польши, Беларусь, Централь- ная Европа, Евопейский союз.
Одним из приоритетных направлений внешней полити- ки Польши является восточный вектор, осуществляемый в рам- ках так называемой «восточной политики». Под данным терми- ном понимается политика по отношению к странам бывшего СССР, в первую очередь с Россией, Беларусью и Украиной.
Изменения в «восточной политике» Польши произошли после ее вступления в Евросоюз в 2004 г., что поставило страну пе- ред необходимостью выработки новых целей и приоритетов.
В политических кругах Польши преобладало мнение о том, что Польша будет выступать в качестве «эксперта» ЕС в области отношений со странами бывшего СССР и «адвоката» Украины в ее периодически заявляемом стремлении вступить в западно- европейские интеграционные структуры. С перспективы 15-ти летия (2004-2019) можно оценить, что эти планы не осуществи- лись. Причины данной ситуации разные. Во первых, власти
75
Польши не определили, какие цели должны преследовать в «восточной политике», какой подход выработать отдельно к каждой из стран Восточной Европы. Во вторых, произошли серьезные геополитические изменения в регионе. ЕС пережи- вает внутренний кризис, падает его способность выступать в качестве единого центра силы, что сказывается на возмож- ности влияния на политическую ситуацию вне ее границ (Вос- точная Европа, Северная Африка, Ближний Восток). В свою очередь Россия подтверждает способность контролировать постсоветское пространство и воспрнинимать ее в качестве собственной зоны влияния.
***
Политика Польши по отношению к ее восточным сосе- дям с начала 90-х гг. была обусловлена концепцией польских эмиграционных деятелей периода «холодной войны» Ежи Гед- ройца и Юлиуша Мерошевского, призывающих на страницах издаваемого в Париже журнала «Культура» к примирению на- родов Польши и восточной Европы: Беларуси, Украины и Лит- вы. Эта концепция в меняющихся геополитических реалиях на стыке ХХ–XXI веков становилась все более абстрактным ло- зунгом, не имеющим связи с внешнеполитической деятельнос- тью властей Польши. Причины данной ситуации связаны с от- сутствием прочных нормативных основ внешней политики. Ее главные направления определяются «Стратегией национальной безопасности Республики Польша» и, главным образом, в еже- годно объявляемых обращениях и посланиях Президента, Премьер-министра и Министра иностранных дел. С каждым годом в выступлениях стало все меньше внимания уделялось восточным сосоедям. На основании этих выступлений трудно определить систему приоритетов во взаимоотношениях Поль- ши со странами Восточной Европы.
Вступление Польши в ЕС в 2004 г. не изменило при- оритетного характера отношений с Россией в восточной поли- тике Польши. Членство в данной организации рассматривалось как импульс к продвижению амбициозного проекта завоевания собственной зоны влияния в Восточной Европе, при использо- вании ресурсов ЕС. Таким образом, целью восточной политки Польши было ослабление геополитического влияния России на
76
Беларусь и Украину. Взаимоотношения Польши с Беларусью и Украиной имели второстепенный характер и были обуслов- лены развитием связей с Россией. Несмотря на декларации о польско-украинском «стратегическом партнерстве», приори- тет был отдан России.
На фоне взаимоотношений Польши с Россией и Укра- иной отношения с Беларусью отличались низкой динамикой.
Это можно рассматривать как доказательство слабости восточ- ной политики Польши и в целом отсутствия качественной для Беларуси модели партнерства, даже при использовании меха- низмов ЕС. Общее польско-белорусское историческое и куль- турное наследие, отсутствие этнических конфликтов являются фундаментом для прочных и интенсивных двусторонних отно- шений. Несмотря на это, отношения с Беларусью не отмети- лись существенными событиями, прорывами и остаются глав- ным вызовом для восточной политики Польши [Czachor 2011:
310–311]. Ни одно правительство Польши не придавало осо- бого значения Беларуси, о ней не упоминалось в ежегодных посланиях главы правительства и министра иностранных дел.
В анализируемом периоде (2004–2019 гг.) в Польше прошли 3 смены правящей коалиции: в 2005 г. – к власти при- шли консервативно-национальные партии, сосредоточенные вокруг «Права и справедливости» братьев Качиньских, с 2007 г. правительство составляла либеральная «Гражданская плат- форма», с осени 2015 г. правит «Право и справедливость». Не- смотря на смены правящих партий, восточная политика Поль- ши не принесла ощутимых результатов.
В целом, в восточной политике Польши в данный пер- иод можно проследить как последовательность, так и эво- люцию, являющейся продолжением тенденции, наметившейся еще в 90-е годы. С начала 90-х гг., польская «восточная поли- тика» оставалась под влиянием упомянутой ранее концепции, выработанной в 70-х гг. в среде интеллигенции, находящейся в эмиграции [Mróz 2009: 27]. После вступления в ЕС Польша приобрела новые возможности для проведения внешней поли- тики, однако на практике попытки осуществления данной кон- цепции превратились в противоположность того, что задумали ее создатели: Польша стала себя позиционировать в качестве
77
нормативной силы, страны указывающей восточным соседям модель трансформации и использующей аргументы мораль- ного характера.
Критическая рефлексия польских политиков и экс- пертов по данному вопросу появилась только в 2010 г. [Sienkie- wicz 2010]. Они спровоцировали дискуссию о «концептуаль- ном ваккуме» и отсутствии политической стратегии по отно- шению к восточным соседям [Nowakowski 1994]. Некоторые эксперты указывали, что ограничение политических, экономи- ческих и гуманитарных контактов, как и выдвижение опреде- ленных требований к Беларуси неэффективны и приносят вред Польше, но не влияют на ситуацию в Беларуси. Варшава по от- ношению к Минску использовала почти весь доступный ди- пломатический инструментарий и не добилась осуществления своих требований в области демократизации и урегулирования конфликта в Союзе поляков в Беларуси. Однако данная реф- лексия не привела к выработке новой стратегии.
Пришедшие к власти в 2005 г. правые партии укрепили выработанную во второй половине 90-х гг. политику «крити- ческого диалога» с Беларусью. Данный подход был основан на отрицательной оценке попыток «потепления» двусторонних отношений, предпринятых правящей в 2001–2005 гг. коалицей левых [Informacja rządu 2006].
В 2005–2007 гг. произошло обострение польско-рос- сийских отношений. Исторические претензии и требование от России отказа от сохранения собственной зоны геополитичес- ких интересов привело к кризису целую польскую «восточную политику». Консервативное правительство вернулось к «жест- кой» политике по отношению к Беларуси, сводящейся к огра- ничению контактов и требованию проведения белорусским правительством демократических реформ. Польскими полити- ками Беларусь рассматривалась не как субъект, а как объект политики. Окружение президента Леха Качиньского, имеющее большие политические амбиции, считало, что Восточная Евро- па становится полем польско-российского геополитического соперничества. Правительство Польши связывало развитие двусторонних контактов с внутриполитической ситуацией
78
в Беларуси, не предлагая новых, альтернативных выходов из имеющейся ситуации.
Вследствие досрочных выборов в 2007 гг. правитель- ство сформировали либералы, которые в ходе предвыборной кампании заявляли о необходимости улучшения отношений с Россией и поиска новых возможностей выхода из тупика в контактах с Беларусью. Новые власти Польши пытались улучшить отношения с Россией и не отказывались способство- вать «европейскому выбору» Украины и Беларуси [Cichocki 2009: 114–115]. В начале президентства Д. Медведева, в 2008- 2010 гг., «перезагрузка» отношений с Россией была важнее, чем поддержка украинских «оранжевых» властей в их неодно- значном проевропейском выборе. Значение Беларуси для внешней политики Польши в усложняющихся международных обстоятельствах замечали аналитики разных ведомств. Была заявлена готовность возобновления полноценных отношений с Беларусью при поддержке механизмов политики ЕС, глав- ным образом «Восточного партнерства». [Wierzbowska-Miazga 2010: 167–171]. Возобновление польско-белорусских рабочих контактов не принесло ожидаемых результатов. Польская сто- рона отказалась от участия в приватизации белорусских пред- приятий, осуществления совместных проектов в сфере энерге- тической безопасности, не способствовала развитию торговли.
После многих лет обвинений морального характера, польское руководство не смогло наладить взаимоотношения с Бела- русью. Вероятно, определенную роль сыграл внутриполитичес- кий конфликт между «Правом и справедливостью» и «Граж- данской платформой». Возобновление отношений с Беларусью могло бы быть использовано консервативной партией как об- винение главного соперника в пренебрежении польским ин- тересам.
Либеральное правительство определенные надежды связывало с программой «Восточное партнерство», рассматри- вая ее как возможную площадку осуществления польских ин- тересов с помощию механизмов выработанных ЕС [Adamski, Dyner, Sikorski 2001: 75, 83–86; Czwołek 2017: 151–175]. Од- нако несовпадение приоритетов в восточной политике стран- членов ЕС и довольно непривлекательная для восточноевро-
79
пейских стран перспектива «Восточного партнерства» остави- ла свой отпечаток на восточной политике Польши в целом и особенно на отношениях с Беларусью, которые остались ограничеными [Czachor 2015: 225]. Вследствие этого, деклара- ции возобновления политического диалога с Минском не со- провождались эффективными действиями.
С возвращением «Права и справедливости» к власти в конце 2015 г. связано обострение отношений как с Россией, так и с Германией и ЕС в целом. Целью польской дипломатии стало более самостоятельное, независимое от ЕС функциони- рование в международных отношениях и занятие позиции по- литического лидера региона Центральной Европы. Приоритет- ный характер приобрела региональная безопасность. Ее обес- печение связывается с членством НАТО [Smolar 2015: 18].
Подчеркивается значение стратегических отношений с США, которых войска должны постоянно находиться в Польше и странах Прибалтики. Новое правительство стало уделять меньше внимания ЕС и имеющимся возможностям, в част- ности программе «Восточное партнерство». Постепенное ох- лаждение отношений с Германией, Францией и руководством ЕС, критика нынешних властей Польши со стороны западных партнеров за реформы судебной системы значительно ослаб- ляет позицию Польши среди членов ЕС [Balcer, Buras, Gro- madzki, Smolar 2017]. Можно считать, что власти Польши сми- рились с главной ролей России в Восточной Европе и не стре- мятся ни к развитии «Восточного партнерства», ни к другим формам сотрудничества со странами региона. В отличии от первого периода правления партии Право и справедливость в 2005-2007 гг., с 2015 г. восточная политика в принципе ис- чезла из политической повестки дня Польши. В первую оче- редь утратили прежнее значение отношения Польши с Укра- иной. Рост напряжения в двусторонних отношениях на почве исторической политики привел к тому, что оцениваются они как наихудшие от 20 лет. В целом отмечается положительную тенденцию в отношениях с Беларусью. Парадоксально, сейчас остается она «последней надеждой» Польши на восточном век- торе ее внешней политики. Снижение значения восточного вектора заменяется интенсификацией сотрудничества со стра-
80
нами Вишеградской группы (Чехия, Словакия, Венгрия). Все больше внимания уделяетя странам Южной Европы, в том числе Хорватии и Румынии, что связано с попыткой создания
«Трехморья» – прочного блока стран, находящихся между
«старым» ЕС и Россией.
К сожалению, сложный для польской дипломатии пер- иод, связанный с кризисом на западном и восточном направ- лениях, до сих пор не стал стимулом для выработки новых под- ходов по отношению к ее восточным соседям, в частности к Беларуси. В то же время Беларусь постепенно начинается рассматриваться Польшей как важный для региональной поли- тики партнер. Доказательством того являются визиты в Минск в 2016– 2017 годах тогдашнего заместителя премьер-министра Матеуша Моравецкого, министра иностранных дел Витольда Ващиковского и спикера Сената Станислава Карчевского [Pol- sko-białoruskie rozmowy].
При отказе от политических требований по отношению к властям Беларуси и приданию приоритетного характера взаимовыгодному экономическому сотрудничеству налажива- ние полноценных двусторонних отношений может произойти быстро и успешно. Уже на данном этапе разития отношений, некоторые польские эксперты рассматривают Беларусь в ка- честве будущего союзника Польши [Polska zyska nowego so- jusznika].
Такой подход может оказаться реальным и плодотвор- ным, привести к ожидаемому новому разделу в белорусско- польских отношениях, однако необходимо отказаться от те- кущей, не сопровождаемой концептуальными разработками политики Польши по отношению к Беларуси.
***
В целом, политику Польши по отношению к Беларуси в рассматриваемый период нужно оценить критически. На та- кую оценку такой политики влияют следующие факты.
Во-первых, необходимым является выработать поль- ским руководством новые цели в восточной политике, пред- ставить новую повестку дня, которая в первую очередь при- ведет к снижению уровня напряжения в регионе. Предприни- маемые польскими политиками попытки вмешательства во
81
внутренние дела Украины и Беларуси не принесли и не прине- сут конструктивных результатов, провоцируя Россию к более решительным действиям во имя сохранения собственных инте- ресов в регионе.
Во-вторых, власти Польши недоценивают международ- ной роли Беларуси. Это сказывается на неосуществлении име- ющегося большого потенциала польско-белорусских отно- шений и взаимовыгодного политического сотрудничества.
Польша и Беларусь занимают похожее геополитическое место межу двумя центрами, ЕС и Россией, и естественным образом могут выполнять роль звеньев, соединяющих обоих акторов.
Во-третьих, власти Польши в недостаточной степени учитывают факт, что Беларусь является стабильным и надеж- ным партнером, играющим весомую роль в строительстве сис- темы региональной безопасности и взаимного доверия в Цен- тральной Европе. Способствует этому предсказуемая, уравно- вешенная политика безопасности Беларуси. Власти Польши не выработали собственной позиции по отношению к белорус- ской политике многовекторности и концепции «пояса добросо- седства». В условиях «турбулентности» мировой системы безо- пасности, растущей угрозы терроризма, международной прес- тупности и проблем с неконтролируемой миграцией, данная ситуация сказывается на внутренней безопасности обеих стран и целого региона Центральной Европы.
В-четвертых, неоправданными оказались надежды на эффективность Европейской политики соседства ЕС, не только в силу ее существенной идеологизации, мало привлекательного содержания, но и отсутствия ее единого понимания членами ЕС.
В 2004-2015 гг. польская тактика «критического диа- лога» ограничивала возможности сотрудничества Польши и Беларуси в жизненно важной для них сфере энергетической безопасности. Схожие оценки, имеющейся ситуации (в час- ности – критика строительства газопровода «Nord Stream», необходимость строительства новых энергостанций в Польше и Беларуси), не привели к сотрудничеству. С 2015 г. взаимо- отношения в некой степени улучшились, что является следс- твием ограничения польской стороной критики в адрес властей
82
Беларуси и ослабления позиции Польши в ЕС. Однако, за от- сутствием критики до сих пор не пошла выработка новой кон- цепции отношений между двумя странами. В часности, как Польша, так и Беларусь стоят перед проблемой диверсифи- кации поставок энергоресурсов. Сотрудничество в данной сфе- ре привело бы не только в скорейшему достижению целей, но к снижению затрат.
Ограничение диалога с Беларусью имеет также сущест- венный социальный формат. Односторонняя картина Беларуси и ее общества, формируемая польскими СМИ в течение по- следних лет привела к этому, что выросло целое поколение не имеющее представления о ближайшем соседе. Вследствие этого закрепился стереотипный образ белорусов. Ограничен- ным остается двусторонее сотрудничество в гуманитарной, научной и молодежной сферах.
Библиография
Adamski Ł., Dyner A.M., Sikorski T. (2011). Praca u podstaw na Wschodzie, [w:] Rocznik Polskiej Polityki Zagranicznej, War- szawa: Polski Instytut Spraw Międzynarodowych.
Balcer A., Buras P., Gromadzki G., Smolar E. (2017). W zwarciu.
Polityka europejska rządu PiS, Warszawa: Fundacja im. S. Ba- torego.
Cichocki B. (2009). Polityka Polski wobec Rosji, [w:] Rocznik Po- lskiej Polityki Zagranicznej, Warszawa: Polski Instytut Spraw Międzynarodowych.
Czachor R. (2011). Polityka zagraniczna Republiki Białoruś w latach 1991-2011. Studium politologiczne, Polkowice: Wy- dawnictwo Dolnośląskiej Wyższej Szkoły Przedsiębiorczości i Techniki.
Czachor R. (2015). Poland’s foreign policy towards Ukraine and Belarus. The summary of a decade (2005-2015), “Вісник Львів- ського університету. Серія Міжнародні відносини”, № 37, ч. 3.
Czachor R. (2019). The European Neighbourhood Policy – a critical overview of current results, “Eastern Mediterranean Policy Note”, no. 39.
83
Czwołek A. (2017). Relacje białorusko-unijne w latach 2011–2013:
od eskalacji konfliktu do polityki krytycznego zaangażowania,
„Athenaeum. Polskie Studia Politologiczne”, vol. 54.
Informacja Rządu na temat polskiej polityki zagranicznej w 2006 roku, www.msz.gov.pl/Wystapienie,Ministra,(tekst),4593.html [15.06.2016].
Mróz M. (2009). Historyczne uwarunkowania polityki wschodniej III RP, [w:] Polityka wschodnia Polski. Uwarunkowania Kon- cepcje Realizacja, Gil A., Kapuśniak T. (red.), Lublin-Warsza- wa: Instytut Europy Środkowo-Wschodniej.
Nowakowski J.M. (1994). W poszukiwaniu nowej koncepcji,
„Rzeczpospolita”, 14.01.1994.
Polska zyska nowego sojusznika, http://wiadomosci.onet.pl/tylko- w-onecie/polska-zyska-nowego-sojusznika-anna-maria-dyner- sa-dwa-glowne-problemy-wywiad/qgj70ne. [20.01.2018].
Polsko-białoruskie rozmowy w Warszawie.
www.msz.gov.pl/pl/polityka_zagraniczna/partnerstwo_wschodni e/polsko_bialoruskie_rozmowy_w_warszawie_pw;jsessionid=1 679F7E53E66EBF2AA7383F2D030EB07.cmsap2p.
[20.01.2018].
Sienkiewicz B. (2010). Pożegnanie z Giedroyciem, „Rzeczposp- olita”, 30.05.2010.
Smolar E. (2015). Nie będzie nowego początku, www.new.org.pl/- 2385-nie-bedzie-nowego-poczatku [8.02.2018].
Wierzbowska-Miazga A. (2010). Polityka Polski wobec Białorusi, [w:] Rocznik Polskiej Polityki Zagranicznej, Warszawa: Polski Instytut Spraw Międzynarodowych.
The politics of Poland towards Belarus after joining the European Union. The summary of 2004-2019
The following paper tackles the issue of the role of Belarus in the foreign policy of Poland in the last 15 years. The main thesis of the paper is that in the abovementioned period any new conception of policy towards Eastern neighbours was implemented what resulted in ineffectiveness of relations with Belarus and other states – Ukraine and Russia. The author argues that unemployed possibilities in Polish-Belarusian cooperation results from a conceptual vacuum in Polish foreign policy. Single signs of possible re- covering of bilateral relations until now did not bring a real breakthrough.
84
Key words: Eastern policy of Poland, Belarus, Central Europe, the Euro- pean Union.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ Рафал Чахор – кандидат юридических наук, доктор политических наук, профессор Университета Яна Вижиковского (Польковице, Польша). Научные интересы: теория демократизации, политические системы,
сравнительное конституционное право. E-mail: r.czachor@ujw.pl
ABOUT THE AUTHOR Rafal Czachor – PhD, Assoc. Pro- fessor, Jan Wyzykowski University (Polkowice, Poland).
Scientific interests: theory of democra- tization, political systems, comparative constitutional law.
